Великую Княгиню, едва мы появились в дверях, тут же окружило несколько юных несок, одетых в пресловутые пастельные тона и увлекли вглубь залы. И так получилось, что я осталась стоять в дверях одна. Мне нужно было бы пройти дальше и смешаться с толпой, но я продолжала стоять, привлекая к себе ненужное внимание. Парочки оглядывались на замершую в дверях меня, шушукались и переглядывались. А я продолжала стоять и только голова моя поднималась все выше.
И вот от одной из групп отделился молодой щегол и направился прямиком ко мне. Весь его вид говорил о богатстве и знатности. А еще о молодости и настырности. Поспорил он, что подойдет ко мне что ли? Но вот он приблизился и слегка склонившись, произнес.
— Неска, позвольте представиться. Граф Витор Зубов из свиты Великого Князя Александра. Не соблаговолите назвать свое имя и дать разрешение проводить вас к столу?
Я только собиралась дать ответ, как рядом со мной прозвучало.
— Витор, скройся с глаз моих. И чтобы я тебя в ближайшее время даже не видел. А если еще раз замечу рядом с Эманум Кларисой Харлинсон, обещаю, что ближайшие сто лет ты проведешь в своем имении, разгребая снег, — Рихард одной рукой обнял меня за талию, а второй взял мою руку и поднес ладонь к губам.
Бедный Витор Зубов. Улепетывал он так, что только пятки сверкали. И вот что странно, ему давали дорогу, расступаясь и смотря в след. А он пересек таким манером залу и скрылся в одной из боковых дверей. Я заметила смешки, адресованные графской спине.
— Я чего-то не знаю? — я подняла глаза на Рихарда.
— Не обращай внимания. Витор давно действует мне на нервы своими выходками. Я еще в прошлое наше общение пообещал ему много интересного, если он еще раз что-то учудит. Как видишь, он решил не рисковать и уйти. Он не самая подходящая компания для несок, — Рихард увлек меня вглубь залы, и я привычно последовала за ним.
— Я уже давно не юная неска и вполне могу и сама за себя постоять, — сказала только из чувства противоречия, хотя на самом деле я была рада его вмешательству.
— Я знаю. Поверь, я в той ситуации спасал скорее его, а не тебя, — и он мне улыбнулся.
Мы переходили от одной группы к другой, вежливо раскланивались и приветствовали. Наконец мы достигли, по-видимому, нашей цели, а именно группы, где как непоколебимая скала возвышался Великий Князь и его довольная супруга. Княгиня Мария святилась от счастья и причину знала только я. Мы подошли к группе и застали Великого Князя с увлечением рассказывающего занимательную историю.
— И вот представьте себе мое удивление, когда открываю я этот сундук, присланный в подарок, и начинаю извлекать из него целую гору предметов. Именно, что гору. Там и кровать, и тарелки, и чашки, и подушка с одеялом, походная аптечка. Походный чемодан, одним словом.
— Кто же тебе сделал такой презент? — спросил Рихард.
— Один изобретатель Огнеслав Костович. Он хотел, чтобы я посмотрел его чертежи. И таким образом решил меня заинтриговать, — усмехнулся Александр.
— Ему удалось? — спросил кто-то из окружения князя.
— Поначалу нет. Но потом выяснилось, что обратно убрать в сундук эту гору вещей не получается. И все это без использования магии. Они просто там не помещаются в таком количестве. Пришлось звать во дворец изобретателя и просить показать, как это все там помещалось. Я даже приказал выдать ему премию, за находчивость, — ответил Александр.
Все рассмеялись, и тут двухстворчатые двери распахнулись, и солидный Мэтр объявил о начале ужина. Мужчины подали руку дамам и все двинулись в столовую.
И тут меня ожидал сюрприз. Возле каждой тарелки находилась карточка с именем и рассаживаться следовало именно так. В Лютеции, когда я бывала с Рихардом на подобных мероприятиях, я всегда сидела рядом с ним и даже не задумывалась о причине. Сейчас же Рихард подвел меня к месту с моей карточкой, придвинул стул и нахмурившись, проследовал чуть дальше, к центру стола, где было его имя. Ему это явно не понравилось, потому что он недовольно хмурил брови. А я не посчитала это таким уж большим неудобством.
Ужин протекал оживленно. Блюда сменяли друг друга, и веселая беседа не утихала. Я принимала в ней участие и даже начала весело обсуждать с соседкой по столу, почтенной эманум, последние веянья в моде. Пожилая эманум жаловалась, что отсутствие рукавов на платьях лично её угнетает.
На моем платье рукава присутствовали, но оно было двухгодичной давности. И я должна была себя чувствовать неуютно в нем, но почему-то не чувствовала. Наверное, потому что два моих метательных ножа были спрятаны в кружевах рукавов.
А потом эманум посетовала, что одна её подруга никак не может выдать замуж дочь. И все из-за рукавов на платье. Подруга была на редкость скупа. И когда протирались эти самые рукава, и платье нужно было выкидывать, она приказывала пришить к нему новые, совершенно не заботясь о том, что новые рукава не подходят к старому платью. Поэтому девица выглядела на редкость комично, что, разумеется, отпугивало потенциальных женихов.
— А вы говорите, что эта деталь не так уж и важна. С новой модой у девочки гораздо больше шансов на удачное замужество, — подытожила почтеннейшая эманум Бентерева.
— Ну, если удачное замужество самое главное то да, рукава важны, — и я рассмеялась.
Мне показалась забавной эта история. Хотя, наверное, для юной нески все было отнюдь невесело.
Ужин подходил к своему завершению, когда принесли десерт. Перед каждым из сидящих за столом гостей, поставили тарелку с шоколадками. Это было красиво оформлено и листик мяты и ягодка. У кого-то малинка, где-то клубничка. Но всё сводилось к тому, что на тарелке лежали шесть шоколадок.
— Опять этот шоколад, — проворчал мой сосед слева.
— Тут везде шоколад и Шоколадницы. Весь город пронизан этим запахом. Пора смириться с его засильем. Я вот, например, совсем не возражаю, — радостно возразила ему эманум Бентерева, и десертной ложечкой взяла одну шоколадку.
— Почему их шесть? — вдруг спросила я.
— Не знаю, дорогая. Они с разной начинкой. И вкус весьма изысканный и в каждой конфетке свой. Попробуйте, — ответила мне она.
Но на меня вдруг напал ступор. Что-то такое мелькало в голове, и не давало мне насладиться десертом. Хотя шоколад я люблю, да кто его не любит. А если и не любит, то просто не нашел любимый сорт.
Я крутила в руках десертную ложечку, но шоколадку так и не попробовала, хотя отовсюду раздавались восторженные возгласы. Обсуждали начинки и разнообразие оттенков вкуса. Конфеты я так поняла, и в самом деле не повторялись.
— Да что вы, дорогая? Почему не пробуете? Он чудесный. А что это у вас тут за присыпка? Похоже на марципан. Вы разрешите? — и почтенная любительница сладкого подцепила с моей тарелки шоколадку и отправила её в рот.
Тарелка почтеннейшей эманум Бентеревой к тому моменту была уже пуста. Она самая первая из присутствующих съела весь свой десерт. Наверное, возраст повлиял на такую бесцеремонность. Или эманум и в самом деле любила шоколад и не смогла побороть искушение. Только этим можно объяснить эту её вопиющую бестактность. Но лезть в чужую тарелку за шоколадкой?
И тут это произошло.
Едва почтеннейшая эманум распробовала начинку, как из её рта потекла пена, глаза остекленели и она захрипела. Она схватилась руками за горло, и её тело стало сотрясаться в конвульсиях.
Все повыскакивали со своих мест. Раздались крики. Женщины завопили от ужаса. Я тоже вскочила и тут же оказалась в объятьях подскочившего ко мне Рихарда.
— Ты пробовала десерт? Съела хоть одну? — он встряхнул меня.
Я не отвечала, а смотрела с ужасом на умирающую эманум и не могла отвести взгляд.
— Клари! Ответь мне! — настойчиво спросил он еще раз.
— Нет. Я не попробовала ни одной. Именно поэтому она это сделала за меня, — я оторвала взгляд от эманум и перевела его на Рихарда. — Это из-за меня? Она умерла из-за меня?
— Нет! Клари! Успокойся! Я с тобой. Мы во всем разберемся, — и он прижал мою голову к груди, чему я была только рада.
