она драконья или русалочья. И это многим не нравится.
Брегир смотрел на девушку с заинтригованным полуприщуром. Не похоже, что она лжёт. Но явно чего-то не договаривает.
— Хорошо, — сказал он, — давай попробуем и посмотрим, что из этого выйдет.
Светловолосая улыбнулась довольной и чуть наглой улыбкой, она и не сомневалась в его согласии.
— Меня зовут Вирсавия, но, если подружимся, сможешь называть меня Виски.
Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,
У всех золотых знамен, у всех мечей…
М. Цветаева.
2.1
— Но он сам обратился! Не потому, что кого-то убил. А как раз для того, чтобы убить. — обессиленная Сольгерд поставила локти на туалетный столик в комнате Виски и спрятала заплаканное лицо в ладонях.
— Со временем он научился обращаться по собственному желанию. — Виски стояла позади, сложив на груди руки. — Это происходит мгновенно и без боли. И он сохраняет свой разум.
— Тут было безвыходное положение, девочка, — раздался хрипловатый бас Хойбура, примостившегося на краешке кровати, — если бы он не обратился, они бы убили вас. Сколько их там было!
— Но почему он не обратился в лесу, когда нашёл нас?! Почему показался медведем? — в отчаянии прошептала Сольгерд, и в её голосе послышались вновь подступившие слёзы.
— Вся его одежда осталась в таверне. Если бы он стал человеком, он был бы совершенно наг, но по-прежнему в чужой крови, — ответила Виски, — не думаю, что это понравилось бы тебе больше.
Цесаревна всхлипнула.
— А может, — чуть мягче продолжила Виски, — он уже не мог обратиться. Если он убивает, будучи медведем по своей воле, он потом всё равно обращается в зверя, теряя человеческий разум. И с каждым разом ему всё сложнее вернуться.
— Что это значит? — встрепенулась девушка, подняв голову.
— Это значит, что когда-нибудь он не сможет вернуть человеческий облик. И разум. Станет нежитью и уйдёт в Нордскогур, лес, кишащий подобными тварями. А оттуда, как ты наверняка слышала, не возвращается никто: ни живой, ни мёртвый. Боюсь, этот день уже очень близок.
Сольгерд вновь уронила голову на руки.
— Увы, мы ничем не можем ему помочь, — продолжала хозяйка постоялого двора. — Твой отец, цесарь по крови, умер.
Цесаревна вздрогнула, подняла голову и медленно обернулась на Виски.
— Как ты сказала про проклятье? Жена цесаря по крови? — осипшим голосом спросила она.
Белокурая женщина кивнула, не понимая, к чему та клонит. Сольгерд поднялась на ноги, словно хмельная. Её взгляд, полный восторженного ужаса, метался с женщины на Хойбура и обратно. Она рассмеялась, и смех её перешёл в рыдания, которые девушка не в силах была сдержать.
— Ты бы это, отдохнула… — неуверенно начал Хойбур, косясь на Виски в поисках поддержки, — а то ведь сутки на ногах!
Сольгерд вытерла глаза тыльной стороной ладони, громко всхлипнула, попытавшись набрать в грудь побольше воздуха.
— Что ж, я — единственная, кто может сделать последнего мужчину нашей крови правителем. И будет он цесарем по крови, а я — его женой. И я сплету этот ошейник, чего бы мне это ни стоило! — горячо произнесла она и развернулась к дверям, но Вирсавия перехватила её за запястье у самого выхода.
— Если ты о Рейславе, то Брегир никогда не позволит тебе пойти на это ради него!
— Тогда не дай ему помешать мне, — умоляюще прошептала Сольгерд, — если я не верну его, я не смогу жить! И даже Рейслав не в силах будет сделать всё ещё хуже.
Виски разжала пальцы, отпустив цесаревну. То, что она прочла в её глазах, было сильнее любых доводов, которые могла бы привести хозяйка постоялого двора против этой затеи.
***
Рейслав с комфортом устроился в комнатах покойного старшего брата, окружив себя своими людьми, которые не имели при предыдущем цесаре ни имени, ни власти, но питали надежды обрести всё это при новом правителе. Оттого они были готовы на любое дело, будь то даже заведомый обман или подлог. Он распустил цесарский совет, отправив верных цесарю людей каждого в свою провинцию, а преданных венценосному брату телохранителей заточил в темницу, будто подозревая их в заговоре против короны. Оставалось найти цесаревну — без неё (или её бездыханного тела) Рейслав не мог стать полноправным цесарем. Он не исключал того, что её действительно похитил кто-то из охотников за короной, и больше всего боялся, что она вернётся уже замужней, а значит, с новым цесарем. Лучше уж тогда девчонке погибнуть, чтобы дать ему занять престол по праву крови и отсутствию наследников!
Рейслав приложил огромные усилия, чтобы найти её и вернуть назад, и однажды у него это почти получилось, но ей удалось ускользнуть, а кто-то (похитители они или её помощники), перебили целый отряд гвардейцев. Потом поползли слухи, что принц соседней страны готовится к свадьбе, и его избранница — цесаревна Сольгерд. Неужели гадёныш планировал таким образом наложить лапы на его, Рейславов, престол? Пожалуй, следовало отправить кого-нибудь разузнать, правдивы ли эти слухи?
Один из Рейславовых людей застал его за этими неприятными размышлениями в цесарском кабинете.
— Её нашли, мой господин! — выдохнул он прямо с порога.
— Кого? — встрепенулся Рейслав, опасаясь, что очередные его надежды будут разрушены следующим же словом.
— Цесаревну Сольгерд!
— Как? Где? — с облегчением ахнул Рейслав.
— Она сама нашла патрульный отряд недалеко от границы, говорит, её похитили для соседнего принца.
— Ах, бедняжка! — наигранно всплеснул руками узурпатор, — где же она сейчас?
— Только что прибыла в замок под строжайшей охраной…
Рейслав не стал слушать дальше, нетерпеливым взмахом руки отстранил человека от дверей и быстрым шагом покинул кабинет.
Рейслав не заставил себя ждать ни Сольгерд, ни шестерых сопровождавших её стражников, летящей походкой спустившись в холл по главной лестнице. На нём были шелка лиловых оттенков с тонкой золотой вышивкой и изящный венец с самоцветами, носить который он ещё права не имел.
