Открыв глаза, я с удовольствием наблюдала за изумлением на лицах моих гостий. Обе сидели, застыв статуями, держа в руках чашки и пытаясь переварить сказанное.
Первой очнулась Эльза.
— Если это правда, — выдохнула она испуганно, — мы с Лорианом сегодня же переедем! В его дом! Я не стану жить под одной крышей с отступницей!
— Думаю, правда, — медленно отозвалась Агнесса, но она… хоть и отступница… Если ее примет общество… Да и примет ли..
Баронесса Ларская бормотала несвязно, как будто разговаривая сама с собой.
— Да, кстати, — дождавшись, пока обе женщины замолчат, я кивнула на картины, — часть нарисована Лисией. Как думаете, Агнесса, если правильно подать эту новость…
Договаривать я не стала, да оно и не нужно было: глаза местной феминистки алчно загорелись, она мячиком подскочила с кресла, скомкано попрощалась, сама подхватила картины и широким, мужским шагом поспешила на выход.
— Вот что любовь к деньгам с человеком делает, — задумчиво проговорила я, глядя ей вслед. — И слуг не дождалась..
— Вера, — несчастным голосом позвала меня Эльза, — неужели это правда?! Как, скажи, как отступница может оказаться женой княжеского советника?!
— Что у них общего? — я повернулась к подруге. — Диар ничего просто так не делает, правильно? Тогда почему изначально Димирий должен был жениться на Лисии? Что там такого у них обоих, что важно богу? Или богам…
— Род, — недоуменно пожала плечами Эльза, — и у того, и у другой угасает род. У Димирия только один ребенок, у Лисии наследников нет.
— To есть получается, что необходимо связать эти два рода… Как там было: «Весь мир станет Пустынными Землями — в наше княжество нагрянут полчища нежити и нечисти», — процитировала я слова мужа и на недоуменный взгляд подруги пояснила. — Именно так ответил мне Димирий, когда я спросила, что случится, если прервутся древние рода.
— Тогда зачем нужно было вытаскивать из другого мира тебя? Для чего связывать вас с Димирием?
Моя собеседница задавала правильные вопросы. Увы, ответа на них у меня не было. Пока, по крайней мере.
— Эльза, — перевела я тему, — как так получилось, что Киране позволили организовать этот показ мод?
— Так она беременна, — пояснила подруга. — Помнишь ту носительницу Силы, что принимала у тебя роды? Она заявила мужу и тестю эльфийки, что беременность протекает тяжело, волновать ее высочество нельзя, вот Кирана и пользуется моментом.
Глава 10
Дракон вернулся ближе к обеду: открыл портал в мою спальню и вышел из него вместе с Бертом и его нянькой. Перепуганная женщина крепко прижимала к себе веселого ребенка. Вторая женщина, служанка Димирия, спешно занесла в комнату два тяжелых пакетами, видимо, с вещами, и так же спешно нырнула назад, в дом столичный графа.
— Мне показалось, что сын тебе дорог, — иронично сообщил кронпринц в ответ на мой недоуменный взгляд, — а там сейчас для него не самое лучшее место.
Я сначала недоуменно нахмурилась, потом вспомнила Лисию и ее пылкие чувства к бывшего жениху, ахнула и поспешила забрать у няньки ребенка.
Поселили Берта в комнате неподалеку от моей, такой же огромной и, на мой взгляд, больше подходившей для взрослых, нежели для ребенка: коричневый цвет стен, фигурки и салфетки на поверхностях, огромная кровать посередине помещения…
— Вызови слуг, ты ту хозяйка, — равнодушно пожал плечами Шаринас в ответ на мои замечания.
Я только вздохнула. Первый раз за все время я почувствовала благодарность к любовнику: он побеспокоился не только о малыше, но и о моем психическом здоровье. Зная, что там, в доме Димирия, бушует обиженная Лисия, я вряд ли смогла бы нормально воспринимать реальность, все мои мысли были бы о Берте. Шаринас учел это. Да, пусть он действовал эгоистично, хотя действительно ли это так? Впрочем, не главное — Берт и его безопасность. Дракон знал, чем меня подкупить.
Но сын — одно, а слуги, тем более, чужие, — совсем другое. И все же… Все же он был прав: нужно тебе что-то? Не бойся приказать слугам. И я вызвала личную служанку, переступив через робость, отдала ей приказ. Пока комнату обустраивали по моему вкусу, я тискала хихикавшего сына, стараясь не обращать внимания на внимательный взгляд любовника.
— Что? — наконец-то не выдержала я, когда нянька унесла Берта.
— Ты любишь детей… — задумчиво проговорил Шаринас. — Не хочешь родить еще одного?
— Чтобы он потом прислуживал за столом? — язвительно поинтересовалась я.
Любовник качнул головой.
— Нельзя делать скоропалительные выводы, не имея на руках нужных данных, Вера. За столом прислуживают дети слуг. Дети любовниц воспитываются обычно ими самими, или в столичном доме отца, или в одном из его имений. Их выдают замуж или женят так же, как и детей от официальной жены.
— To есть заранее подбирают им пару? Этакие пешки в играх отца? — уточнила я.
— Ты уверена, что Берту твой муж еще не подобрал невесту? — изогнул бровь Димирий, а мое сердце рухнуло куда-то в пятки. Не позволю! Не отдам!
— Вера, династические браки важны для любой расы, не поверю, чтобы в твоем мире подобного не было, — Шаринас поднялся, протянул мне руку, помогая встать с ковра, на котором развлекались мы с сыном, — пойдем, стол уже накрыли.
Следующие четыре дня прошли спокойно. Получив заказ от баронессы Ларской, я очень много рисовала. Настолько много, что по вечерам дракон появлялся в моей мастерской и, даже не глядя на получившийся результат, угрожал сжечь все мной созданной, невзирая на возможные разрушения, которые могла бы причинить скрытая в кистях Сила. Кроме живописи, я играла с Бертом, следила за распорядком его дня и питанием. А еще я думала. Вспоминала мысли мужчин с Земли о том, что главная добродетель женщины, — смирение, слова подруги, анализировала свое положение и снова и снова пыталась понять, насколько сильна моя гордыня и можно ли действительно смириться в таком положении.
На пятый день, когда ко мне в гости пожаловали Агнесса и Эльза, я поняла, что полностью запуталась.
Баронесса Ларская на этот раз прибыла в длинном пышном платье. Глаза мое работодательницы подозрительно блестели, и я грешным делом решила, что она влюбилась. Впрочем, несмотря на настроение, хватка у Агнессы оставалась прежней. Придирчиво осмотрев мои работы для будущей постановки, она положила на стол мешочек с монетами и стала в подробностях рассказывать, кто именно заплатил за наши с Лисией работы и как громко и активно торговались некоторые из покупателей возле определенных полотен.
— Теперь в высшем обществе считается дурным тоном не иметь у себя твоих работ, — довольная этим фактом баронесса сидела, откинувшись высокую спинку оббитого бархатом кресла и неспешно пила крепкий черный чай. — Многие покупают специально для своих родственников их отправляют картины в провинцию, лишь бы только не казаться хуже на фоне остальных. Кстати, теперь считается, что твоя живопись способна предсказывать.
— Что именно? — чуть не поперхнувшись сладким зеленым чаем, уточнила я и предусмотрительно отставила чашку в сторону. Эльза последовала моему примеру.
— Все, — ответила Агнесса. — От погоды до жениха.
Я недоуменно уставилась на собеседницу. Ладно первое, я могу поверить в определенные совпадения. Но второе…
— Жениха? — удивилась между тем подруга. — Это как? Гадают на картинах?
— Практически. Подводят кандидатов к холстам, и тот, на кого картина упадет, считается женихом.
Расхохотались мы с Эльзой одновременно. Бедные те женихи. Я представила себе в красках, как приходят они к невесте, ничего не подозревая о коварных намерениях ее родни, им показывают картинную галерею, возле моей работы специально задерживаются и ждут, как отреагирует своенравный холст. Хорошо, если рамой, тяжелой, вообще-то, не темечку не приложит. А если — да? Как с калечным мужем потом всю жизнь рядом находиться?
Видимо, Агнесса сама считала, что последний вид предсказания — полная ахинея, потому что довольно улыбалась, наблюдая за нашим хохотом.
