А теперь я осознала, что врастаю в него с каждым днем так, что вскоре будет не отодраться! Эмоции, привязка, а теперь еще и жизненная энергия, которой он щедро делился… Только я не просила. А все, что я могла бы дать взамен, он брал без спроса и считал, что заслуживает это.
Выводы так взбесили, что я вдруг почувствовала, как снова выпускаю когти. Попыталась поймать эмоцию, выследить и зафиксировать… Когти мне могут пригодиться, нужно научиться выпускать их только по желанию, а не от испуга. Попробовала несколько раз — получилось! Это успокоило.
А вот Мирослав показался мне еще более злым и раздраженным.
Окончания полета я ждала, как когда-то отпуска в Карелии — так измотал меня зверь своими эмоциями за оставшиеся четыре часа. Стоило самолету приземлиться в аэропорту Ванкувера, Мирослав схватил меня за руку и первым рванул на выход. Пройдя через паспортный контроль, мы оказались на морозном воздухе, и я вздохнула полной грудью…
Никогда раньше не была за океаном. Все мои поездки ограничивались исключительно территорией бывшего Союза и Европой. В другое время я бы занялась собственными «настройками» на новое место, откорректировала уровень восприятия — здесь психоощущения были ниже по частотам, но сейчас было не до этого. Рядом продолжало пульсировать портативное адское пламя в виде нервного оборотня, увлекавшего за собой по стоянке к такси.
— Берард стрит, 655, Хиат, — скомандовал водителю на английском Мир, едва мы уселись на заднее сиденье, и вдруг дернул меня на себя. Я рванулась к окну, но бесполезно.
— Сидеть, — зарычал он, скрутив меня и прижав к себе. Быстро справившись с молнией пуховика, запустил руку под мою кофту, второй обхватил шею, притягивая к себе, и замер, тяжело дыша. — Только дернись — и я за себя не отвечаю…
— Ты обещал меня не пугать, — прошептала я, только голос вышел не испуганным, а хриплым и томным. Его рваное дыхание быстро передалось мне, а полтора изматывающих суток не оставили сил сопротивляться.
— Какая ты пугливая, — усмехнулся он. — Притворяешься, любимая…
«Любимая?» — замерла я. Ничего внутри не колыхнулось от вранья, плоского равнодушия, с которым можно было бы такое сказать. Только в солнечном сплетении доверчиво запульсировало от искренности, срывая мои плотины отчуждения, пропуская зверя еще глубже…
— Нет… — мотнула головой.
— Не дергайся, Аня, я же просил, — тяжело выдохнул Мир. — Это я-то тебя пугаю? — многозначительно скосил он глаза на мои пальцы, впивающиеся в его запястье когтями.
— Тогда ты тоже не дергайся, — потребовала я.
— Договорились, — горячо усмехнулся он мне в шею.
Только ясно было, что все это ненадолго. Даже когда он выпустил меня из рук по приезду в отель, я все еще чувствовала его жажду и жар прикосновений… Они словно впечатывались в тело и мягко пульсировали, методично изматывая.
Холл «Хиат Редженси» ослепил на контрасте с сумерками просыпающегося Ванкувера. За стойкой нам довольно живо передали ключи от номера и пожелали приятного отдыха.
Как бы ни так…
— Тебе понравится вид, — улыбнулся Мир, пропуская меня в просторный номер после долгого подъема на лифте на самый верх.
Я скинула сапоги у двери и ступила в уютную большую гостиную с панорамными окнами.
— Завтрак? — его голос в абсолютной тишине показался эссенцией вожделения.
— Вина… — обернулась я и взглянула в его глаза с вызовом.
Зверь порочно оскалился:
— Разденься…
На мне не было ничего сексуального, даже белье было обычным, но он просто пожирал взглядом каждое мое движение, отметив улыбкой то, как я пару раз подскочила на одной ноге, стараясь не упасть в полуспущенных джинсах. Хоть звездой стриптиза мне и не стать, я решительно отмела перспективу оказаться снова без права голоса, зажатой между зверем и наковальней…
— Я хочу в душ…
— Ты одуряюще пахнешь… — двинулся он ко мне, угрожающе опустив голову — как хищник на охоте.
— Никогда этого не пойму, — мотнула упрямо головой и, бесцеремонно развернувшись, направилась в ванную.
Красные сирены взвыли внутри, но я и ухом не повела. А когда потянулась к крану, на талию легли его ладони, но не рванули негодующе, а лишь огладили… Одна скользнула под живот, надавила, вынуждая выпрямиться, и Мир увлек меня к круглому зеркалу. Я едва не задохнулась, подняв глаза в отражение. Его глаза мерцали в слабом свете боковых зеркальных ламп, наполненные таким коктейлем эмоций, что было не оторвать взгляд. Мирослав был странным, сложным, многогранным… Возможно, из-за своей природы, вечной борьбы с внутренним зверем, но он завораживал. И не позволял себе не подчиняться.
— Мирррр… — зарычала я, когда он прижал мои бедра к своим и скользнул ладонью вниз. — Мне нужно… уединиться… тут…
— Только быстро, — невероятно низким голосом прорычал он недовольно, но все же выпустил.
Маленькая, но победа. Или новый шаг навстречу.
-36-
Убедившись, что кровотечение остановилось, я наскоро освежилась и, встряхнув волосы, вышла. Вряд ли, конечно, его бы сейчас остановили мои неудобства, но все же мне было спокойнее.
Мир обернулся ко мне от панорамного окна с бокалом вина. Даже не знаю, какой из видов был более потрясающим — рассвет над Ванкувером, играющий в сотнях окон всеми оттенками золота, или идеальное, налитое напряжением тело жаждущего зверя.
— Ты так и встречал обслугу? — усмехнулась я, невольно прикипая взглядом к его возбужденному члену.
— Так и встречал, — оскалился он. — Пей…
Но ждать не стал. Притянул меня с бокалом и увлек на диван, усаживая сверху на себя… Пока просто усаживая.
— Пей, — нетерпеливо напомнил, жадно сглатывая.
Бокал в моей руке сразу же нагрелся, и прохладное вино показалось очень холодным… Запрокинув голову, я почти не чувствовала вкуса наверняка шикарного напитка, потому что руки зверя легли на спину, спустились на бедра и прижали к нему так, что его напряженный член надавил на клитор, вызывая болезненный спазм. Но на этом зверь не остановился. Пальцы одной руки вжались мне между ягодиц и многообещающе коснулись тугого колечка. Я протестующе дернулась, но тут же оказалась в зубах: его губы сомкнулись на соске, прижав его языком к острому клыку.
Миру не нужна была стенка, чтобы зажать меня в тиски… Я напряженно выдохнула, пытаясь выдержать все те эмоции, на которые он меня обрек. Но руки задрожали, бокал выпал на пол, и я заметалась между его руками и зубами, словно в ловушке, вцепившись пальцами в его плечи.
Из груди рванулся стон, смешанный с рычанием. Мир выпустил сосок и зарычал в ответ:
— Садись… сама…
Я облизала сладкие губы, растерянно опуская глаза.
— Садись… — еще утробнее рыкнул он и подхватил меня под бедра, приподнимая.
Головка члена качнулась, оставив на внутренней поверхности бедра каплю смазки.
— Давай… — сверлил он меня диким взглядом.
Я нерешительно ухватилась за его ствол и едва успела направить, как он тут же опустил меня на него, врываясь на всю длину. Я вскрикнула, оцарапав плечи мужчины, а Мир шумно выдохнул и тяжело сглотнул:
— Какого черта это все так… Аня…
Его руки снова приподняли меня и уже медленнее вернули обратно… еще раз… и снова… быстрее… Никакой инициативы, все было только так, как хотелось ему. Сильно, хлестко, горячо…
Жажда сбросить скопившееся напряжение завладела нами обоими. Я откинулась назад, уперевшись руками в его колени и меняя угол его проникновения так, что едва не задохнулась от силы ощущений. От моего крика, казалось, в отеле проснутся все, но было плевать — это будет потом. Вот только сдаваться было нельзя: стоило остановиться, чтобы отдышаться, Мир быстро подхватил меня, и я снова оказалась лицом к спинке дивана. Только вошел он вдруг… языком. И совсем не туда, куда бы я могла предположить!
— Мир, нет, — дернулась я, и ягодицу тут же опалил жгучий укус, который только подстегнул. Как же было стыдно позволять ему то, что он творил! Но стоило мужчине подключить руки, как я забылась полностью. Он оглаживал, надавливал и двигал пальцами так умело, что я терялась в ощущениях, сдаваясь полностью. Внутри вскоре все сжалось и запульсировало с такой силой, что меня затрясло. Я обмякла в его руках и едва не сползла вниз, но он не позволил.
