— Сколько тебе тогда было? — спросила я.
— Восемнадцать, когда сорвалась первая сделка. А в двадцать я возвращался от знакомых на Юге, когда пришли вести. Корабль родителей попал в аварию. Несчастный случай, но оба погибли.
Несчастный случай. Сухие слова отозвались колющей болью в груди. Я прекрасно знала, сколько всего стоит за этими словами. Несчастный случай. И жизни, что обрываются следом.
— Отец предполагал подобный исход. Он спрятал доказательства у надежных людей. Они передали мне этот пакет после происшествия, но месть императору не вернула бы родителей. Он все равно остался бы в выигрыше.
— И тогда ты покинул Альянс? — поняла я.
— Не только Альянс, галактику. Несколько лет я скитался в космосе, пока на одной из планет меня не нашел повелитель. Не знаю, как он понял, разгадал мои мысли. И предложил то, от чего я не смог отказаться. Служить ему, чтобы свергнуть всякую власть в нашей галактике.
— Ты знал, кто он?
— Повелитель всегда был очень скрытен. Он забрал меня в дом, где собирал таких же преданных магов. Мы никогда не спрашивали, откуда у него столько средств. Единственный, кто никогда не боялся его, был жрец.
— Его учитель, — я кивнула, сразу поняв, о ком речь. Сколько же лет было старцу? Сколько всего он повидал и знает?
— Старик обучал и нас, а с повелителем иногда удавалось сражаться. В остальное время нас обучал другой воин с той планеты. Когда подготовка заканчивалась, нам давали задания, и мы покидали укрытие.
— Тебе приказали следить?
— Наблюдать за всем, что происходило в галактике. Мы перехватывали корабли, допрашивали. Иногда помогали переправить кого-то из людей повелителя на планеты. Реже проникали на них сами.
— А когда ты узнал, что он истинный наследник? — магия сильно продлевает жизнь носителям и замедляет старение, но по всему выходило, что Гевор значительно старше меня.
Моему отцу было сто восемьдесят, но выглядел он как обычный человек лет в сорок. Маги заставали смену несколько поколений, оставаясь молодыми и здоровыми.
— Примерно за три года до вторжения. Тогда повелитель сам прилетел в галактику. Об этом знали немногие, но я был в их числе.
Выходит, три года Гевор лично наблюдал за всем происходящим? И собирал сведения от магиков до этого. Каково ему было видеть, как о нем забыли целые народы? Те, кто мог быть ему дорог?
Похоже, желание мести стало единственным, что его держало от отчаяния. Давало Силы жить и ждать. Вот время пришло, он собирается вернуть все, что принадлежало его семье, но за годы многое изменилось.
— Почему ты не признаешь повелителя? Почему сопротивляешься? — спросил Хут. На мои вопросы он ответил и теперь ждал честности взамен.
— Может, я и уступила власть, но я все еще чувствую ответственность перед народом. Моя семья виновата в случившемся, а теперь рискуют пострадать и другие. Гевор одержим местью, в гневе он может покарать тех, кто просто не захочет перемен. Я не могу покориться тому, кто угрожает, кто опасен.
— Не думаешь же ты, что сможешь его остановить? Я провел с повелителем большую часть жизни. Ты считаешь его жестоким? Поверь, ты еще не видела в подлинном гневе. Да, он сдержался там, в зале, но лишь чудом. Я бы не ручался, что хоть кто-то из вас остался бы жив.
От воспоминаний я содрогнулась. Пылающий, уничтожающий взгляд Гевора пугал до сих пор. И я надеюсь, что смогу остановить его, если эта ярость пробудится вновь?
Придется. Это мой долг перед народом. Перед всеми, кто пострадал от того ритуала.
***
Гевор
Назначение новых министров отнимало все время. Приходилось проверять личность каждого претендента, считывать память и забираться в сознание, отсеивая подлецов и предателей.
Вскрылась пара попыток очередных переворотов. Их проверяли отдельно. Как ни искали, но следов Илана не было. Видно, парню хватило ума не впутываться в новые неприятности. Потому что впредь его не спасет ничье вмешательство.
Я возвращался в покои, решив проверить, где Ферия. Днем совершенно внезапно уловил отголоски ее чувств и потому не сдержал ответных. Мысли о той ночи стали запретными, потому что напрочь лишали контроля.
Старался не вспоминать, как скользило в руках юное, стройное тело, как умопомрачительно пахла ее кожа, дрожали ресницы. Как сминались губы под моим напором, а с них слетали хриплые стоны и вздохи. Дарованная росу оказалась цветком из огня чувств. Податливым и обжигающим.
Воззвав к браслету на ней, я сперва не поверил, почувствовав ее совсем рядом. Мелькнула мысль, что она вновь пришла в мои покои, но охранные чары не предупреждали. Потому что Ферия была не у меня. Дальше по коридору, где располагались мои приближенные. Хут.
От того, чтобы ворваться к ним и забрать Ферию, удержала хрупкая женская рука, легшая не плечо. Я обернулся. Ралли призывающе смотрела на меня.
— Ты вчера так и не пришел, а я ждала тебя, мой повелитель. Ты устал. Позволь помочь, — пользуясь моим замешательством, она прижалась, обвив шею руками.
Во мне пробудилась злость. На себя, свою ревность и эту девушку, умеющую появляться невовремя. Хочет внимания? Что ж, мне как раз нужно выпустить злость.
Весьма бесцеремонно закинул нас в портал, перемещая в спальню. Глаза Ралли только довольно сверкнули. С легкостью она скинула платье и потянулась к моей рубашке, постепенно избавляя от одежды.
Злость в груди клокотала, ища выхода. Я прикусил губы Ралли, чувствуя ее кровь на языке. Она вскрикнула, но лишь прижалась ближе, отвечая на жесткую ласку. Сила вырвалась наружу, заволакивая взор и на миг лишая контроля.
Перед глазами встала пелена, я моргнул, пытаясь ее прогнать, и замер. На меня смотрели глаза Ферии. Светлые, чистые, преданные. Любящие.
Стоило моргнуть еще, и наваждение исчезло. На лице Ралли только страсть и желание, ни толки света той, кого я действительно хотел целовать и прижимать к себе. Не ее, Ферию мечтал увидеть на этой кровати, услышать, как она назовет мое имя, как ее ладони коснуться моей разгоряченной кожи.
Отчаянный, болезненный стон вырвался из горла. Меня тотчас отбросило от кровати, а мой кулак врезался в стену, сдирая кожу.
Проклятье, это невыносимо.
— Гер? — Ралли зашевелилась. Хотела приблизиться, но я вскинул руку, останавливая.
— Нет. Уходи. И больше не жди меня.
Под звук хлопнувшей двери я опустился на пол, сжимая зубы, делая глубокие вдохи. Контроль. Контроль превыше всего. Чувства подвластны разуму. Я выше чувств. Я сильнее.
Повторяя по кругу слова, я возвращал ясность ума. Холодный анализ и расчет — вот чем я должен руководствоваться. Отказываться от чувств глупо, значит я должен их принять. Я хотел Ферию. Страстно, невыносимо желал сделать своей. Но пока это невозможно.
Значит, мне придется усмирять жажду малым. Избегая ее, я ослабляю контроль. Да и план с ее изоляцией не сработал. Словно назло, она выбрала того воина, которому я многим обязан. Любого другого уже сослал бы подальше, но Хута не могу. Как не могу отдать ему Ферию или поручить ее защиту другом.
Будет подле меня, и у ревности не возникнет повода, а связь в малых дозах получит свое. Заодно и Ферия начнет ко мне привыкать. К моей Силе, моему присутствую.
Глава 14.
После разговора с Хутом отношение к нему хоть и немного, но изменилось. Он не стал меньше бесить на тренировках, но за пределами зала я переносила его общество спокойнее. Ребят ему не заменить, но и доверить спину все же спокойнее, чем незнакомому стражу.
Гевор по-прежнему желал видеть меня в кабинете, где отбирал кандидатуры министров. В некоторых случаях спрашивал, что я знала о претендентах. Понимая, что от этого зависит жизнь народа, пыталась помочь и не допустить к власти ненадежных.
Из кабинета мы выходили только к вечеру и почти сразу отправлялись на ужин. Их я стала ненавидеть. Гевор требовал, чтобы я садилась по правую руку и все так же прислуживала за столом. Напротив место занимал Хут, следивший за каждым моим действием, чем раздражал.
