Голос, — я тупо переспросила и ошеломленно вытаращилась на волка. Но получила в ответ слегка смущенный взгляд.
— А ты его не слышишь?
Блондин недоверчиво прищурился и скептически хмыкнул.
— Хочешь сказать, что ты его слышишь! — с издевкой протянул.
— Э-э-э… Хочу…
Глаза Роба расширились от удивления.
— Я не вру… Правда… Можешь спросить меня что-то, о чем знает лишь Эдхард, а я попробую ответить.
Почему-то казалось важным, чтоб блондин мне поверил. Волк тоже одобрил мой план, согласно рыкнув.
Мальчишка удрученно поскреб затылок.
— Хорошо… — медленно произнес, пошарил взглядом, по окрестным кустам, собираясь с мыслями и придумывая, ручаюсь, какую-то каверзу. — Скажи, какого цвета шерсть у моего волка? — удивил неожиданным вопросом.
Мне, конечно, показалось немного странным, что он именно это решил спросить. Неужели никто ни разу не видел его во второй ипостаси. Хотя, если подумать, я, как раз, и не видела, и вряд ли у кого-то спрашивала.
Я перевела взгляд на волка.
— Хитрый братишка, — одобрительно хмыкнул тот.
— В чем подвох? — прищурилась, нутром чувствуя каверзу.
Блондин насмешливо скривился. Но потом спохватился, что по его лицу я все пойму и поспешно отвернулся. Тем более что зайца уже нужно было снимать с огня.
— Нет у него волка… Не превращается он… — глухо произнес Эдхард.
— Как не превращается? — вырвался изумленный возглас.
— Вот так… Лекарь сказал, что это последствия психологической травмы. Ему было всего десять, когда Эйла умерла. Лишь демиургам известно, свидетелем каких преступлений стал этот ребенок — мой дядя в методах не гнушался и был начисто лишен совести и чести. К счастью, Роб ничего не помнит… к сожалению, после этих событий он потерял свою вторую ипостась.
Я сочувственно посмотрела на мальчишку. Он стоял, понурив голову и сжав руки в кулаки, густые светлые волосы лишь частично скрывали алеющие щеки. Он уже догадался, что я не вру и на самом деле слышу волка. И понимание того, что мне известна правда, вызывало у гордого мальчишки невыносимый стыд.
— Роб… я… мне жаль… — сдавленно прохрипела.
Мальчишка сжал губы и злобно процедил:
— Иди ты со своей жалостью… куда подальше…
И я даже не обиделась на столь резкий ответ.
— Кроме меня и Дармонда никто не знает, — продолжил Эдхард.
И я снова перевела взгляд на короля.
— Как вам удалось скрывать это столько лет? — задала, на мой взгляд, вполне логичный вопрос. У волка вырвался снисходительный смешок.
— Шэнна, мы же не цирковые собачки, чтоб превращаться по заказу. А поводов менять ипостась у придворных не так уж и много. Дармонд считает что у Роба есть серьезная вероятность вернуть волчью личину. Предполагает — когда вернется память, тогда и вторая ипостась. Но пока Роб не готов все вспомнить…
Эдхард
Вдвоем на Антраците парочка смотрелась комично. Вздернутый нос Роба и густо покрасневшие щеки выдавали его эмоции с головой. Шэнна же наоборот, ехала понурив голову и погрузившись в мысли, опрометчиво отдав бразды правления конем моему оруженосцу. К счастью, Антрацит был достаточно умен, чтобы самостоятельно идти в нужном направлении, иначе эта невероятно внимательная компашка заехала бы вместо фей-ирских лесов в гости к грифонам в Северное Нагорье. А попасть к лесному народу нам нужно было непременно, причем в кратчайшие сроки.
Находится в волчьем теле столько времени было непривычно. В последний раз я так надолго пренебрегал человеческим обличием еще когда был ребенком. Как раз тогда, когда обрел вторую ипостась.
Большинство оборотней, как правило, получают умение превращаться в возрасте десяти лет, плюс-минус год. Но все зависит от силы и способностей. Я же долго ходил одноипостасным, намного дольше, чем и заслужил насмешки двоюродного братца и его свиты. Это также являлось одной из официальных причин, по которой меня хотели устранить от управления Гораром. Настоящей же, нетрудно догадаться, было непомерное желание Фердинанда обрести власть.
Но дяде не повезло прибрать к рукам королевство. Ровно в четырнадцать лет я сумел неожиданно превратиться. Ложился спать мальчишкой, а проснулся волчонком. Помню и дрожащие лапы, и нахлынувшие волной яркие звуки, запахи, словно я в какой-то миг обрел все чувства на земле, и полную дезориентацию. Пришлось заново учиться ходить, есть, пить и еще множеству других элементарных вещей, о которых мы не задумываемся в обычной жизни. Я падал и поднимался, делал множество ошибок и привыкал чувствовать себя в новом теле, но испытывал просто неимоверную гордость. Вот тогда-то я и провел в волчьей личине почти весь день.
Превратился в человека только к ужину, и то лишь, потому что на нем присутствовала делегация из Ханара. В то время на совет мне ход был еще закрыт, но на светские приемы меня не просто допускали, а буквально заставляли появляться на них лет этак с десяти. Наследника положено было показывать, как символ королевской династии Мак-Альпин, даже если от этой самой династии остался лишь один представитель.
Но теперь я был не восторженным ребенком, а взрослым воином и королем, и, значит, не имею права на такие выходки. Впрочем, проблем добавляло и то, что, кроме сумасбродной девчонки, меня больше никто не слышал. А это являлось настоящей катастрофой.
Каюсь, в первую секунду гнев едва не затопил ослепленный принудительным превращением разум. Я был готов испепелить все вокруг. И даже грешным делом подумал, что эту Шэнну прислал кто-то из моих недоброжелателей. К сожалению, у Фердинанда еще осталось немало лояльных ему баронов, и бороться с ними было как плыть против течения, то бишь двигаться к цели лишь размеренными и уверенными гребками, но так медленно, что позавидовала бы и черепаха.
Казнь дражайшего дядюшки решила бы множество проблем, в том числе и подавила жалкие крохи ополчения, которое сплотилось вокруг образа справедливого наместника. Но тогда я бы пошел против законов королевства. Древние заветы запрещали править тому, кто покусился на родную кровь. Поэтому родственничек и коротал дни в тюрьме, а его почитатели потихоньку покусывали, как мелкие блохи бродячую собаку в жаркий день, но решительных действий не предпринимали. А официальных поводов сместить меня ни у кого не было. До этого момента, естественно…
И тут это превращение. Немое животное вряд ли можно считать достойным правителем. Шикарная идея, даже руки кровью марать не пришлось. Но девушка выглядела уж слишком испуганной. А все внутри противилось на первый взгляд очевидному предположению,
