Не спеша отпив глоточек и наслаждаясь вкусом, Мариша оторвалась от чашки и посмотрела на Джейми. Тот как раз тоже отпивал горячий душистый напиток и скользил взглядом по залу, в котором этой ночью было пустовато, всего несколько человек. А потом, словно почувствовав, резко повернулся.
— Дома, — он поморщился, воспоминания о родном мире приносили ему боль, но дом всегда останется домом. — Такого чая нет. У нас растет не хуже. Но… такого нет.
— Угу. Так вот, про Игоря Наумовича…
Договорить она не успела.
В конусе света так же внезапно, как и исчез, возник дознаватель, и решительно направился к их столику. Все в зале вытянулись в струнку, потому что представитель надзорного органа сейчас здорово походил на командира карательной бригады при исполнении зачистки территории. Невольно за доли секунды перебрали в памяти малейшие прегрешения и застыли в напряженном ожидании.
Он подошел к столику, поздоровался, по-особенному кивнув Марише. А потом объявил:
— Срочный вызов. Вам обоим немедленно явиться в зал суда. Слушания не могут быть перенесены или отложены.
— Что-то случилось? — дурное предчувствие заставило Маришу похолодеть.
— Подсудимый при смерти, состояние резко ухудшилось.
Суровое лицо дознавателя не выражало эмоций, но Мариша каким-то образом поняла, что тот озабочен. Но он и сам высказал:
— Суицидальное намерение при озвученном последнем желании. У вас осталось мало времени на вынесение приговора.
— А вы… — начал было Джейми, который не мог понять, каким боком дознаватель вообще относится к этому делу.
— А вы, прокурор, — повернулся он к нему, смерив взглядом. — Отправляетесь первым, вам следует подготовиться. Адвоката я сопровожу сам.
Ему нужно сказать Марине Климовой пару слов наедине, и это повисло в воздухе.
Первой реакцией Джейми было возмутиться и послать товарища надзорного подальше. Но тот смотрел не глумливо или с превосходством, а серьезно. Так, будто они делают общее дело.
Черт… Может оно именно так и обстоит, а они просто не знают всех нюансов?
— Хорошо, — проговорил он поднимаясь. — Но вы потом вы объясните мне, что происходит.
Помедлил мгновение и добавил:
— За Климову отвечаете лично!
Легкая улыбка чуть тронула губы дознавателя, он выверенным армейским движением коротко кивнул молодому прокурору и произнес:
— Непременно. А теперь вам пора. Используйте крылья.
Джейми в последний раз подозрительно взглянул на него, потом развернул во всю ширь свои огненные крылья. Короткий взмах, и он исчез.
Дознаватель повернулся к Марине:
— Прошу следовать со мной.
* * *
Дальнейшее перемещение не походило на вихрь, как это обычно бывало на крыльях. Марише приходилось пользоваться собственными крыльями, хотя обычно все, начиная с Игоря Наумовича, ее постоянно оберегали.
Состояние и ощущения при перемещении с этим таинственным человеком были непонятными. То есть, самого перемещения она не почувствовала вовсе. Просто они с ним стояли уже не у столика в баре, а в коридоре клиники. Дознаватель отодвинул ее к стене, освобождая центральную часть коридора, и сказал:
— Не беспокойтесь, нас не видят, и вы не опоздаете в суд, для вас временной отсчет остановлен.
Мимо, чуть не наталкиваясь на них, спешно провезли больного на каталке, рядом с ним бежали медсестра с капельницей и дежурный врач, оравший что-то в телефон. Мариша непонимающе взглянула на дознавателя. А тот не отрываясь смотрел в конец коридора, где виднелась дверь в операционную. Потом проговорил негромко:
— Ваш подзащитный.
— Он умрет? — спросила Мариша, внезапно похолодев от осознания.
Будто костлявая рука смерти коснулась.
— Хочет умереть, — ответил тот.
Конечно, адвоката Климову сильно взволновало, что тот несчастный, которого ей выпало защищать, может умереть. Но участие в этом дознавателя, и вообще, все это было странно, а странное всегда вызывало у нее разные мысли и подозрения.
— Почему вы, Александр?
— Занимаюсь спорным делом, когда оно в ведении суда коллегий? — пояснил мужнина.
— Да, — проговорила Мариша, невольно прикрывая глаза под его пристальным взглядом.
— Потому что дело спорное.
Мало что поняла, но заставила себя выдавить вслух:
— Спасибо. Что помогаете мне.
— Пожалуйста, — ответил тот отворачиваясь. — Но я не помогаю.
— А что тогда вы делаете?
Нет, выдержать его прямой взгляд и не отвести глаза, действительно тяжело. Он молчал секунду потом снизошел до объяснений:
— Дело Мережкова своего рода прецедент. Все подобные дела, попадающие в юрисдикцию в суда коллегий, получают особый уровень надзора. А в вашем случае… Это особый случай.
Ясно, теперь он мог не объяснять. Климова почувствовала, как сердце кольнуло обидой. Тихонько хмыкнула. Хорошо, хоть не сказал, что она слабачка и обязательно провалит защиту.
Но тут он добавил еще кое-что.
— В проводимой вам детальной реконструкции существует один момент преткновения. Ему неизвестно, что она жива, а ей неизвестно, что он умирает.
— Вы считаете…?
— Недостаток информации меняет картину. Оставить их в неведении было бы несправедливо.
Она невольно оглянулась, чтобы увидеть его тем, кем он являлся на самом деле. Рыцарь. Без сверкающих лат и белых одежд, без крыльев. Он в них не нуждался. Он воплощал справедливость. Порой карающую и жестокую, но чаще тихую и чистую. У Мариши затрепетало сердце.
— Скажите, что я должна сделать, — проговорила она, проникшись впечатлением.
Теперь уже он повернулся к ней лицом и неожиданно спросил, внимательно вглядываясь:
— Что ты поняла?
— Я…
«Милости хочу, а не жертвы» — мелькнуло в мозгу, и словно озарение сошло, она ведь и раньше это знала, просто не понимала смысла. Очевидно, он догадался по ее глазам. Кивнул в сторону операционной.
— Подсудимый сейчас не в лучшем состоянии. Его удастся стабилизировать ненадолго, но сил хватит только на реконструкцию. Я разрешаю вам один звонок. Выбирайте сами.
— Но время, я опоздаю…
— Об этом можете не волноваться, — хмыкнул, похоже, ему было известно, чем ее постоянно подкалывали коллеги. — Один звонок. Используйте его правильно.
* * *
Весь вчерашний день Лена просидела в номере, забравшись с ногами на кровать. В какой-то задумчивой прострации, не сон, не явь. Одни мысли и воспоминания.
Но сегодня сидеть в номере и прятаться было уже бессмысленно. И к вечеру она смогла устроиться официанткой в какой-то шалман, работавший всю ночь до самого утра. Ирония судьбы, мрачно отметила про себя Лена. Жизнь сделала петлю, и все вернулось на круги своя.
Поставили ее в ночную смену, но выбирать не приходилось. Да и честно говоря, ей было все равно, главное, занять себя чем-то. Посетителей было много, поворачиваться приходилось быстро.
И вдруг она замерла, услышав нечто, явно для ушей не предназначавшееся. За столиком, к которому она как раз несла заказ, сидела пара. Мужчина с тяжелым острым взглядом, похожий на спецназовца, и девушка. Девушка показалась ей смутно знакомой. Но не это привлекло внимание Лены.
Девушка с кем-то оживленно говорила по телефону.
— Да, в курсе. Мережков Василий Павлович, верно. Видный бизнесмен и миллиардер. Что? При смерти. Сообщил его адвокат. Ну, вы знаете, даже миллиардеры смертны. Что? Обширный инфаркт, вероятнее всего не выживет. Причина…
Дальше что-то было о наследстве, поисках, законной жене, Лена уже ничего не слышала. Механически сгрузила заказ на столик и на автопилоте ушла в комнату официантов.
— Теперь все, — проговорила Мариша, глядя ей вслед.
* * *
И в тот же миг время и место снова изменились. Они были в кулуарах здания суда. Странно, но ей понравилось и как дознаватель решал вопросы, и то, что все решения он принимал самостоятельно, и не смущаясь ничем, мог действовать напролом. В какой-то момент этот Александр даже показался ей едва ли не круче самого Игоря Наумовича.
