а голодных прямиком к столу? А? Ведь Бозена сейчас именно там сидит и упоённо трескает за обе щеки. Сильно надеюсь, в процессе вспомнит о собственной высокой миссии «найти нам зёрна среди плевел». И это логично, ведь рожденная и выросшая именно здесь млада гораздо лучше ориентируется в окружающей среде и сверстницах своих. А некоторых и вовсе знает лично. Скольких мы пригласили отобедать в итоге? Именно тех, кто на Благой междусобойчик пришел согласно новому дресс-коду? Из двадцати семи в замке Катборг задержались десять. Чудно! Есть, с кем работать. И только бы Бозена разум свой от блюда с пловом отскребла. С тех пор, как я сдала Отилии рецепт этого «кулинарного изыска», запальчивая государева сестра его лишь и ест. Интересно, белозубо смуглый Хонза как к плову относится? Чуть позже узнаем. Если, конечно, Бозена не… И-и понеслась по второму кругу эгоистичных голодных рассуждений. Где справедливость?
- Владетельная госпожа, я принял ваши доводы о неблагонадежности господина казначея.
Наконец-то!
- Кх-ху. Отлично. И Хонза, теперь ты можешь перестать ходить туда-сюда перед моим столом. Садись.
- Но…
- Садись, - иначе мы и до потёмок не разберёмся. С этими то «театральными миниатюрами»!
Мужчина сдержанно вздохнул и… аккуратно сел на стул с той стороны стола. Стул тут же приветственно издал в ответ «Уи-и-у-и-и!». А ко мне шальная мысль пробилась: что, если Хонза не присел до сей поры именно по причине хлипкости данной конструкции? Ведь он – глава охраны замка с территорией вокруг… Да нет!.. Хотя, та пара случаев, что поведала Бозена…
- Вы позволите мне высказаться?
В час по чайной ложке содержательного «зелья»!
- Я слушаю, - мужчина, выпрямив спину, раздвинул ноги, словно две опоры. И, кажется, стул рухнет, он и не заметит… Да сколько можно? – Я заменю его. Не сама, а попрошу.
Вот тут глава охраны, наконец, эмоции человеческие проявил, произнеся крайне досадливо:
- В том то и дело. Замены нет пока.
- Да ладно! – вскинула я удивленно брови. – Замок большой.
- Так вы, Владетельная госпожа, из местных хотите брать? – глухо отозвался Хонза.
А что такого-то?
- Нет, побежим на рынок с Бозеной. И, Хонза, разве в том у нас сейчас проблема?
- Проблема, - кашлянул в кулак собеседник и как-то странно осторожно уточнил. – А со старым что делать будем?
- А что вы тут в подобных случаях предпринимаете? Ну, на костре сожжем его или в печи.
- На костре или в печи, - и мужчина, вдруг, резко встал. – Если надо. Но, сразу хочу сказать, публичности нам стоит избежать. Не те грехи. А самые тягостные еще стоит доказать. На это нужно время.
- Нужно время… - да что здесь происходит? – Хонза? А ты о чем вот сейчас?
- Я? - будто через прицел сощурился на меня глава охраны. – О господине казначее. Его нам убирать сейчас нельзя, покуда доказательств по продаже в Зайре нет… А вы о ком?
- О стуле! – выдохнула я. Мужчина потрясенно выкатил глаза. Да мы закончим ли сегодня? – Сядь!
И, вдруг, сама представила: господин Матус, привязанный к столбу на площади, дрова березовые под ним в виде педантичной горки. И они вмиг вспыхнули, обхватив обреченную фигуру. Да так, что портки казначейские засияли. На закате. Почему-то непременно на закате. Ну а потом водой с головы до ног и в тёмную тюрьму! В тех же самых опаленных показательных портках… Здесь в кабинете пыль завелась со странным воздействием на психику? Или вопрос о команде стоит уже на самой-самой грани разуменья?
- Значит, так. За господином казначеем необходимо регулярно следить. Иначе кроме коридорных штор и броши фамильной нам предъявить и нечего будет вернувшемуся Государю. А продажа чудодейственных камней, это – да. Статья совсем другая в Правдаслове[1]. Не воровство, а измена Родине, если считать источник исцеленья национальной силой, а его покупателей в Зайре – потенциальными военными противниками Крайлаба.
- Графа пятнадцатая, - выдал Хонза. – А там и…
- Костер? – холодея, уточнила я.
Мужчина глянул на меня рассеянно, но через миг взбодрился:
- Нет. Эшафот.
Вот уж, действительно, влип, так влип. Размах деяний подразумевает аналогичную ответственность.
- Ясно… У меня вопрос. Пока последний.
- Я слушаю, Владетельная госпожа.
- Ты согласился с тем, что господин Матус – неблагонадежная сомнительная личность. В чем причина?
- Я многое вижу, - сосредоточенно потёр ладони Хонза. – И пусть на должности такой почетной лишь после возвращения к нам Государя, до этого много годов служил старшим второй охранной смены. И… именно там, на постах у главных хранилищ… - замолчал мужчина, вдруг, вскинув на меня свои бездонно черные глаза. – Там в закутке подвальном есть небольшая комнатка, в которой сидит ежедневно старшая из дочерей нашего казначея, Собеска. И он ей доверяет безмерно. Ей и тем книгам, что она ведет. Я это понял из обрывков их бесед.
- Вторая бухгалтерия, - зловеще улыбнулась я.
Глава охраны вновь внимательно прищурился:
- Бухгалтерия? Это – доходы и убытки? Настоящие?
- Угу.
- Понятно. При наместнике господин Матус был не так опаслив. И хоть они воровали оба, но в разные стороны всегда тащили. Они, да и еще Дорота, - хмыкнул Хонза.
Я кивнула. Мне показали уже этот, впечатляющих размеров склад на дальнем чердаке над женской половиной замка. «Подальше от жаднючих сволочей». Дорота верила, что жизнь нормальная законная вернется. Я тоже уверовала в её «нормальность» (хотя бы относительную), после того как разглядела среди рядов из старинных дорогущих ваз, резных трюмо и пыльных гобеленов ванну. Медную. О-о! Жизнь нормальная! Так, о чем я?
- Я видела.
- Я знаю, моя госпожа, - кивнул мужчина. – А что до остального, то времени мне не хватило до отъезда Государя, чтобы открыть ему всю правду. А теперь…
- Есть Зайра! – выдали мы в унисон и оба же скривились будто языками зацепили сочный срез лимона.
Ну да. Воруют в удовольствие одни, а другим лишь остается разбираться с их деяниями брезгливо. Где справедливость?
- Хонза, отобедаешь со мной?..
Мне всё безоговорочно нравилось сегодня. И пасмурное утро за окном в прохладной мальской. И аромат горячих сладких пирожков, и скатерть с длинной бахромой, и улыбка у смущенного Алеша (он зуб молочный потерял)… «Благодарю тебя. Я снова на ногах и в седле»… Мне нравилось… «Благодарю…». И не из-за
