— Они говорят, когда-то давно Dīnen были сильными и мудрыми. Они велели моему виду быть более… — он склонил голову. — Меньше охотиться друг на друга.
— Что изменилось?
— Сильных Dīnen вызывали, и они не возвращались. Потом забирали следующих Dīnen и следующих. Новые Dīnen были младше и намного zh’ūltis.
Неприятный холодок пробежал по мне.
— Заилас… — обрывки его комментариев крутились в голове. — Как часто призывают Dīnen?
Он посмотрел на меня, серьезный, почти печальный, словно жалея, что я понимала.
— Только Dīnen призывают, драда.
Холодок в крови усилился от потрясения.
— О чем ты? Как могут призывать только королей демонов? Тогда все демоны в моем мире — Dīnen.
— Да. Мы все — старшие из наших Домов, и мы получаем силу Dīnen, когда предшественник умирает или пропадает.
— Но… Домов всего двенадцать, — качая головой, я пыталась подсчитать. — И… как много демонов призывают каждый год? Я даже не знаю…
— Сотни и сотни, — ответил он. — Многие третьего ранга. Их Dīnen не правят. Они пропадают раньше, чем кто-нибудь из их Дома узнает, кто стал следующим.
Ужас приглушил мой голос.
— Dīnen были мудрыми в старые времена, но теперь они думают только о коротком будущем, потому что не увидят долгого. Некому говорить нам не убивать.
Призыв демонов чаще всего был смертным приговором для демонов, попавших в наш мир, но я не думала, что это оказывало куда большее влияние на демонов — что мы разрушали их общество. Что мы воровали их лидеров, старших и мудрых особей их вида, делая их своими рабами
Призыватели знали, что вызывали королей демонов, одного за другим, так быстро, что некоторые Дома потеряли структуру? Но откуда они могли знать? Какой демон в круге, которого заставляли лишиться автономии за мелкий шанс вернуться домой, раскроет это?
Конечно, демоны ненавидели людей.
Слишком обеспокоенная этим открытием, я уже не спрашивала, а обратила внимание на заклинание, стала мучительно медленно рисовать массив — самая длинная и нудная часть создания артефакта. Больше пятидесяти линий и изгибов заполнят круг, когда я закончу, и хоть нужно было измерять каждый угол по шесть раз, чтобы не испортить все, во мне гудел восторг. Мое первое заклинание!
— Что это? — Заилас поднял огромного размера транспортир и крутил в руках. — Это магия?
— Нет, это инструменты для создания чар. Нужно все нарисовать точно. Видишь тут? — я указала на шестиугольник, который нарисовала в круге, его уголки задевали белое кольцо. — Это сдерживает чары и направляет магию внутрь. А это, — я указала на треугольник без одной линии, расположенный как стрела, указывающая вниз, с кончиком вне круга, — будет направлять силу в предмет, который я положу сюда, — я коснулась маленького круга под вершиной треугольника. — Это все должно быть идеальным.
Я повернулась к книге, перевернула три страницы и показала ему завершенный массив.
— Мне нужно добавить больше линий, чтобы направить разные стихии, а руны будут диктовать, как должны себя вести магические силы.
Я ожидала фырканье «zh’ūltis», но он хмуро глядел на мою книгу.
— Ты нарисуешь это на полу? И это сделает виш?
— Да. Когда я закончу, магия наполнит артефакт.
Еще хмурый взгляд. Я ждала, его хвост раскачивался, а потом он сел рядом со мной, вытянул ноги и уперся в пол рукой.
Я прищурилась.
— Ты не будешь комментировать? Не скажешь, какая эта магия глупая, бесполезная и бессмысленно сложная?
Он ухмыльнулся, и это усилило мое недовольство.
— Я уже знал, что виш hh’ainun слабая и медленная.
Ах, оскорбление. Наконец-то. Мне стало лучше.
— Ну, не все мы можем махать руками и вызывать магию из воздуха, как ты.
Ухмылка стала шире, открыла часть зубов. Заилас отодвинул от меня книгу.
— Эй!
Я потянулась к учебнику, но замерла, заметив, как Заилас сосредоточен. Он разглядывал линии, углы, формы, руны, утекали секунды.
Три минуты и пятьдесят секунд спустя — я считала — он отдал мне книгу. В ответ на мой невысказанный вопрос он по-волчьи улыбнулся и поднял руку. Алый свет вспыхнул на его ладони и потянулся по запястью. Он растопырил пальцы, сосредоточился.
Сияющий красный круг вспыхнул в дюйме над полом, идеально совпадал с белым, навсегда отметившим гладкую поверхность. Но его заклинание было…
Я посмотрела на диаграмму в книге. На его сияющее красное заклинание. Чистая сила демона… в форме массива Арканы. Я только начала создавать этот массив, а его был полным, с каждой линией и руной. Его заклинание идеально совпадало с моей начатой работой, и я не сомневалась, что каждый угол был безупречным.
— Как… — прошептала я.
Он расслабил ладонь, и сияние угасло.
— Моя виш не очень отличается, но я ее не рисую. Это медленно. Gh’idrūlis.
— Тогда как ты… — я вспомнила, как он разглядывал диаграмму. — Ты запомнил ее?
— Моя виш тоже должна быть идеальна. Я учу и учу, практикую так, чтобы никогда не забыть.
Его безумная память — то, как он мог запоминать тысячу кусочков паззла за пару минут — вдруг обрела смысл. Все те сложные чары демонов, которые он применял при мне… не появлялись сами по себе — он запоминал их во всех мелочах, уголках и рунах.
— Ого, — выдохнула я.
Его губы изогнулись, но я не знала, насмехался он или был польщен моим восторгом.
— А есть пределы? — спросила я. — Сколько чар ты выучил?
— Я не знаю количества. Сотни и сотни, — он снова отклонился на руку. — Порой сложно думать об одном, что мне нужно.
— Но если ты его знаешь, можешь применить мгновенно?
— Хм. Мне нужно… пару секунд? Я должен увидеть его идеально в голове, а потом применять. Большие чары сложнее. Если ошибиться, то… — он отклонил голову, посмотрел на окно в потолке, — это опасно.
Я рассеянно водила пальцем по странице книги.
— Это требует серьезной концентрации.
— Var. Если я сражаюсь, у меня не всегда есть время колдовать.
— Но твоя магия сильная и быстрее моей. Хотя, — бодро добавила я, — моя будет быстрой, когда будет готова, если я сделаю все правильно.
Он ждал, лишь порой нетерпеливо фыркал, пока я строила массив. Хоть он запомнил его за пару минут, его репродукция заклинания была без сил. Любой мифик или человек мог произнести слова и активировать заклинание, но только мифики Арканы, как я, могли его создать. Я была проводником, и при создании массива моя магия напитывала его.
Я два часа рисовала, отмеряла и перепроверяла все линии и углы. Еще час я добавляла руны в деталях.
Когда я прошла к шкафчикам, Заилас встрепенулся от своего скучающего ступора. Я взяла мешочки железного порошка, соли, крошку меди, черной серы, а еще бутылочку масла. При помощи весов на столе я отмеряла нужное количество и добавляла понемногу в массив.
Наконец, я взяла тонкий прямоугольник чистого железа размером с домино. Маленьким серебряным маркером я нарисовала три руны спереди, как было в учебнике, и положила его на вершине открытого треугольника, куда будет направляться магия.
— Вот, — гордо сообщила я, встав рядом со своей работой. — Готово.
Заилас прошел ко мне. Он посмотрел на массив, усеянный кучками цветного порошка и тремя каплями масла.
Он выждал миг.
— Что теперь?
— Теперь… — я сверилась с книгой, — массив должен заряжаться не меньше шестнадцати часов.
— Заряжаться?
— Аркана использует природную магическую энергию, что течет в земле. Такие заклинания поглощают ту энергию, а потом используют, когда их активируют.
Он сморщил нос.
— Ты часами делала это, а теперь должна ждать еще дольше? Так медленно, драда.
Я пожала плечами.
— Создание заклинаний медленное. Некоторые из этих, — я похлопала по книге, — должны заряжаться месяцами, и потом только волшебник может их завершить.
