От откровений геллы Изеры становилось не по себе. Это же просто мерзость какая-то! Эжея знала, что ее сына и лесса Виренса связывает приворот и столько лет молчала. Хотя могла все исправить.
Глава 15
После шокирующих откровений геллы Изеры я долго не могла прийти в себя. У меня просто в голове не укладывалось то, что случилось в этом доме много лет назад.
Я поднялась к себе, взяла блокнот, исписанный рукой экономки и вздохнула… Интересно, а знала ли об этом фиалка-Феклалия? Не для того ли она стащила эту книжку? Может быть это был намек, что нужно прижать геллу Изеру к стене и хорошенько ее расспросить?
Подержала в руках неизвестный обломок. Когда я увидела его в первый раз, не могла понять от чего он. Но сейчас было что-то смутно знакомое в этой металлической завитушке. Как будто бы я уже где-то видела такие. Я попыталась вспомнить, но тщетно. Ни одной идеи так и не пришло в голову.
Но только один предмет в на этой полке не вызывал удивления— книга Торбега Филда «О воспитании детей». Я усмехнулась и открыла книжку на случайной странице, намереваясь прочитать… Но стук в дверь помешал мне это сделать.
— Входи, — крикнула я, решив, что это горничная. Задвинула полку, прочту книгу со всеми удобствами, сидя в кресле. Повернулась и застыла на месте.
В дверях стоял высокий красавец-мужчина в темно-сером сюртуке и белоснежной рубашке:
— Лесса Феклалия, — улыбнулся он, — рад видеть вас в добром здравии.
От его улыбки у меня подкосились ноги и затряслось под коленками. Мать моя женщина?! Это что за сказочный принц?! Я ошеломленно уставилась на него, открыв рот и сжимая в руках книгу. Я даже забыла как дышать! Еще никогда не встречала таких красивых мужчин. Черные волосы, высокий лоб, синие глаза под густыми длинными ресницами, нос с горбинкой, неширокие плечи, изящные руки с тонкими, длинными пальцами — в нем все было настолько идеально, что я незаметно ущипнула себя, чтобы убедиться в реальности происходящего.
А он сразу посерьезнел, подошел ко мне, мельком взглянув в глаза, осторожно и мягко обхватил запястье и замер, словно к чему-то прислушиваясь. И тут до меня наконец-то дошло…
— Д-доктор Д-джемсон? — заикаясь промямлила я, пытаясь взять себя в руки. Еще не хватало, чтобы он что-то заподозрил. Если это и есть доктор Джемсон, а я готова дать голову на отсечение это он и есть… я же сама еще утром отправила ему записку и получила ответ, что после обеда он непременно будет… то они с филакой-Феклалией очень хорошо знакомы. А я вылупилась на него, как баран на новые ворота. — Со мной все хорошо.
— Да, я вижу, — улыбнулся он и убрал пальцы от моей руки. — простите, что напугал вас. Вы выглядите намного лучше, чем раньше, хотя небольшое сердцебиение все еще присутствует. Я выпишу вам успокоительные капли. Их нужно будет принимать три раза в день, и очень скоро ваше сердце будет биться ровно.
Я фыркнула. Ага! Не знаю, как было у фиалки-Феклалии, а мое сердцебиение имеет совсем другие корни. Хотя тоже сердечные. Нет, ну какой красавчик! Я захлопала глазками и ляпнула прежде, чем сообразила, что выдаю себя с головой:
— Не думаю, что капли мне помогут, доктор Джемсон. Я просто давно… — Черт! Я прикусила кончик языка, чтобы не продолжить: «не встречала таких интересных мужчин».
Но он понял меня по-своему. Вздохнул, покачал сокрушенно головой:
— Вам не стоит прерывать прием лекарств. Ваши нервы слишком хрупкие, вы же не хотите снова довести себя до нервного срыва? Идемте, я помогу вам присесть.
Он снова взял меня за руку, подвел к креслу, усадил меня, сам присел присел напротив и цепко пробежал по мне взглядом, оценивая состояние. А я подумала, а не врала ли Феклалия всем, говоря, что больна? Я вот, к примеру, теперь тоже очень хотела, чтобы доктор Джемсон приходил ко мне каждый день. Хотя я, конечно, не готова притворяться больной, даже ради того, чтобы этот красавчик так же, как сейчас придерживал меня под руку. Потому что мне этого мало.
— Не хочу, вы правы, — кивнула я и улыбнулась как можно обворожительней, — только вы совсем забыли про меня, доктор Джемсон.
— Ну, что вы, лесса Феклалия, — вернул он мне улыбку, — как я мог забыть вас? Это вы всегда были не особенно рады моему приезду. А в последние дни и вовсе, — он развел руками, напоминая о том, что именно я отказалась от регулярный посещений доктора.
— Это все потому, что ваши микстуры очень горькие, — тут же сориентировалась я, ругая на чем свет стоит, фиалку-Феклалию. Как она могла упустить такого мужчину, если муж позволял ей крутить романы?! Мне же, совершенно точно, отпускать его не хотелось.
Хотя если он женат… Надо спросить у геллы Изеры. А пока немного придержу коней. Никогда не любила связываться с женатыми.
Доктор Джемсон фыркнул:
— Лесса Феклалия, увы, тут я ничего не могу сделать. — Он взглянул на книгу, которую я все еще держала в руках, и перевел разговор, — я вижу, вы снова перечитываете книгу вашего отца? Но судя по тому, что я видел, теперь вы с ним не особенно согласны…
— Что?! — переспросила я, выпучив глаза от удивления. Какого такого отца?! Торбег Филд отец фиалки-Феклалии?! Ну, гелла Изера! Ну, старая грымза! Почему она мне об этом не рассказала?! Как я должна была сама об этом догадаться?!
Доктор Джемсон, к счастью, снова не совсем понял к чему относится мой возглас.
— Признаюсь, прежде чем прийти к вам, я заглянул в приют, который вы организовали. И я, лесса Феклалия, поражен. Режим дня, учебные часы, спортивные занятия… это совсем не похоже на вольное воспитание, которое пропагандировал ваш отец, и которого придерживались вы совсем недавно.
— На детях, которые жили в маргинальной среде и которыми никто не занимался, эти правила не работают, — пробормотала я. — И я решила отойти от принципов вольного воспитания Торбега Филда на первое время, пока дети не научатся вести себя в обществе… Сначала нужно загнать их в жесткие рамки, а потом дать свободу в их пределах.
Я была настолько ошеломлена тем, что узнала, что говорила почти не вникая в свои слова. Главное было хоть как-то правдоподобно объяснить, почему я поступила так, а не иначе.
— Очень интересная точка зрения, — кивнул доктор Джемсон. — У вас талант к педагогической науке, как и у вашего отца.
— Кровь не водица, — кивнула я и встала. Пора было прекращать этот разговор, пока я не выясню все у геллы Изеры. И не прочту эту чертову книгу. Вот не было печали, купила баба порося. — Дети, наверное, уже проснулись. Я хотела бы, чтобы вы осмотрели их. Весьма вероятно у них множество проблем со здоровьем. И я хотела бы заняться ими, пока дети еще маленькие.
— Это очень похвально, — торопливо вскочил со своего кресла доктор Джемсон и подхватил объемистый саквояж, который принес с собой и который я только что увидела. — Вы правы, здоровье надо беречь смолоду. Кстати, кто вас надоумил укладывать детей спать в середине дня? Это очень интересная и новаторская идея. Насколько мне известно, дневной сон, или как вы его назвали тихий час, практикуется только в странах, где дневная температура слишком высока для комфортного существования. Поэтому люди встают пораньше пока еще прохладно, но спят днем…
Вот докопался! Мысленно я схватилась за голову. Что ему ответить? Поэтому я просто пожала плечами и пошла прочь.
Ходить в приют через кухню не очень удобно, поэтому в ограде сделали калитку. А чтобы туда-сюда не бегали дети, я велела поднять задвижку повыше.
Доктор Джемсон шел за мной, а я затылком чувствовала его пристальный взгляд. И от этого нервничала. Слишком много я сделала ошибок за нашу короткую беседу. И теперь он явно подозревает меня в чем-то. Надеюсь, в чудесном излечении от сумасшествия, а не в том, что я не та, за кого себя выдаю. Люди ведь всегда больше верят тому, что не нарушает их картину мира. Хорошо бы ритуалы черной магии не вписывались в картину мира доктора Джемсона. Все же он врач, образованный человек, ему должны быть чужды все эти глупые суеверия.
