Я услышала лёгкий щелчок зажигалки.
— О чёр… — Я пригнулась, но было уже слишком поздно. Жар взревел вокруг меня, пряча всё за стеной огня. Я отчаянно тушила свою одежду, но топливо подпитывало пламя, поглощающее меня. По ощущениям это было похоже на кипяток на коже, в совокупности с таким же нестерпимым жаром, несущимся по моим венам.
Как и кол, это было удивительно не больно. Щурясь, я смотрела через дым и пламя, пытаясь осмотреть себя. Так же быстро, как пламя пожирало меня, моё тело исцелялось; пятна на коже мерцали, когда покрывались волдырями и почти сразу восстанавливались.
Отлично. Итак теперь я в бешенстве и огне.
— ТЫ ПОДПИСАЛ СЕБЕ ПРИГОВОР НА МИР БОЛИ, — прорычала я, стряхивая испорченный топ. Пламя вокруг меня начало угасать, так как закончилось топливо. — Я вырву тебе сердце, ты слышишь меня? — Я потушила последний язык пламени на своём плече, затем сжала руки в кулаки. — Я вырву тебе сердце, и затем съем его сырым с булочкой и кетчупом!
Должна была признать, охотник был смелым. Даже лицом к лицу со смертельным, полуголым, дымящимся вампиром, он всё ещё попытался поднять топор. Оно тряслось так сильно, что он чуть сам себе не отрубил голову, но это было довольно внушительно, в данных обстоятельствах.
Что-то промелькнуло между нами; раздался громкий шлепок, и охотник на вампиров совершил два оборота, прежде чем упасть замертво. Эбен резко остановился, у него были дикие глаза, и его волосы торчали в разные стороны, а его голова прочно держалась на его шеи. — Ханти!
— Эбен! — я уставилась на него.
Он проигнорировал мой возглас и схватил меня за плечи. Его безумный вгляд блуждал по моему лицу. — Как ты?
Я прищурилась. — Ха?
— Моя головенка не близко была, я её не сразу нашел….- таинственно пробормотал он. Его французский акцент полностью испарился. Теперь он говорил протяжно и по всей видимости на диалекте … Сомерсета? Он походил больше на работягу, чем на вампира. — Все путем? Дай-ка я на тебя гляну, — Он бросил взгляд на мою грудь и остановился как вкопанный.
Я тоже посмотрела вниз. Я кожа затянулась вокруг кола, оставив четырёх дюймовый кол торчать из моей груди.
Абсолютно голой кожи.
Я закричала и скрестила руки на груди. Я доковыляла до обморочного охотника на вампиров и вытряхнула его из плаща так быстро как только могла. По ощущениям прошли века прежде чем я наконец натянула этот тяжелющий плащ на свои плечи. Плащ был еще теплым от тела охотника на вампиров и пах потом. С ним, окутывающим меня с головы до пят, я набралась смелости опять посмотреть на Эбена.
Он все так же стоял столбом и таращился на меня. Мое лицо моментально стало пунцовым.
— Эм… — я спрятала руки в карманы плаща, натыкаясь на многочисленные загадочные предметы. Что-то острое вшитое в подкладку впилось мне в спину. — Привет. Да… крутой был трюк с головой. Я тоже так могу?
Эбен сглотнул. — Кол, — прохрипел он, указываю на мою надежно прикрытую грудь.
— Ох. Точно. Мне от него тоже досталось. — я немного ослабила пальто и взглянула на кол. — Думаю его надо вытащить. Поможешь мне?
— Кол? — повторил он, в его голосе появились истерические нотки.
Я спокойно на него посмотрела. — Не говори, что ты боишься крови.
Белые круги показались вокруг глаз Эбена.
Очевидно, что с этой стороны нельзя было ожидать помощи. Собравшись, я обхватила кол и дёрнула его. Для этого потребовалось применить немного силы, чтобы вытащить его из моего тела, но наконец дерево выскользнуло из меня с ужасным звуком. Почти сразу я могла почувствовать, как мои кости срастаются, дыра затягивается новой кожей.
Я подняла взгляд и посмотрела на Эбена, изобразив слабую улыбку. — Хорошо, что миф не оправдался, правда? — сказала я, отбросив окрававленный кол к его ногам.
Глаза Эбена полезли на лоб. Остолбенев, он упал в обморок.
Я переводила взгляд с охотника на вампиров, лежащего ничком, на неподвижное тело Эбена, потом опять на охотника. Вздохнув, я достала свой слегка обожжённый телефон из того, что осталось от джинс, и начала искать сигнал сети. Мне пришлось идти почти до другой стороны руин крепости, но, наконец, нашла его. Я набрала номер.
— Привет, пап, — сказала я. — Эм… можешь нас забрать?
На следующее утро я завтракала с неимоверно сексуальным парнем. Это было настолько частым событием моей жизни, что могло произойти лишь при условии, что парень был связан.
Я помешивала свой чай и рассматривала охотника на вампиров сидящего напротив меня за кухонным столом. — Ты не только пытался убить меня. Нет ты пошел дальше, теперь меня привяжут к дому до конца моих дней, — сказала я обижено. Благодаря уловке охотника с бензином и зажигалкой, когда папа появился я находилась в компании двух мужчин без сознания и на мне из одежды было только чье-то пальто. И я не видела ничего хорошего в сложившейся ситуации. — Я надеюсь, теперь ты счастлив.
Охотник на вампиров не выглядел счастливым. Но вероятно к этому имело некоторое отношение то, что он был примотан скотчем к стулу. Он должен считать себя счастливчиком. Мама и папа все еще были в гараже, пытались найти наручники и распорку в не распакованных коробах, оставшихся после переезда. Я честно не хотела ничего об этом знать.
— Итак, Мозг, — прошептала я рыбке, которая глядела на охотника с неподдельным интересом из своего аквариума на рабочей поверхности стола. — Есть какие-нибудь идеи, что нам теперь делать?
Серебряная рыбка погрузилась в воду, каким-то образом умудряясь сделать так, что её абсолютно круглый и беззубый рот выглядел устрашающе.
— Буду иметь в виду. — Я допила чай и поднялась, нависнув над охотником, как я надеялась, выражая зловещую угрозу. — Хорошо, — сказала я, показывая свои клыки. Чувствовала я себя ужасно глупо. — Ты будешь говорить, или я скормлю тебя своему дитя прямо здесь?
Охотник на вампиров смотрел на меня с негодованием, он излучал непреклонность и решительность. Ой, классно. Мне было жаль, что Эбен еще не проснулся, чтобы заняться им, он вставал намного позже меня. По-видимому, это связано с его возрастом. Тем временем мне предстояло допросить этого парня, а я даже не знала с чего начать. В книгах и в фильмах связывали людей только плохие парни. Должна ли я его ударить? Угрожать посадить на электрический стул с помощью тостера? Предложите ему чашку чая? Я была героиней — разве ему не полагалось перейти на мою сторону, безнадежно влюбившись в мою уникальность?
