— Нет, я не видела, как умирают джины, — желчно отвечаю я, — и по мне, так в Ароне куда больше живого, чем в вас!
— Они рассыпаются песком, словно их никогда и не было, — безжалостно озвучивает он. — А вы знаете, — Эрик наклоняется так близко к моему уху, что я вздрагиваю, обожженная его дыханием, — почему они так ищут своих избранниц, и почему так сильно бояться потерять, что запирают в одной комнате, маниакально переживая, что с ними может что-нибудь случиться?
— Потому что так сильно любят? — равнодушно пожимаю плечами я.
— Нет, Лила, — Эрик улыбается, проводя пальцами по моей щеке, а я дергаюсь словно от укуса змеи, вызывая его смех, — избранницы — духовная оболочка джинов, которая позволяет их телам не разложиться, не рассыпаться прахом. После произнесения обетов, их жизни зависят от этих несчастных девушек, потому что со смертью избранницы приходит и их смерть. А знаете, какая участь ждет тех, кто так и не смог найти свою суженую? — я слушаю его, словно загипнотизированная. — Они ждут ее следующего воплощения, но если дело затягивается, или она не желает приходить на землю, но они просто рассыпаются. Не сразу, со временем. Слышали выражение «из него песок сыплется»? Как думаете, откуда оно пошло?
— Вы лжете! — восклицаю я, разнервничавшись непонятно от чего. Понятное дело, Эрик просто ненавидит джинов за что-то, и пытается смутить меня своей ложью.
— Нет, мисс Торн, не лгу, — спокойно отвечает он, — в отношении к избранницам у джиннов нет никакой любви. Проклятие, которым их наградила судьба, в обмен за почти безграничную власть, возможно. Мания, одержимость, да. Но они не понимают любовь, про которую говорили вы. Это ведь ваши слова про искаженное чувство, помните? Как можно любить одного человека, и презирать всех остальных?
А он хорош. Пытается поразить меня моим же оружием. На ярмарке подмены фактов ему дали бы главный приз.
Я не могу позволить Эрику поселить сомнения в моей душе относительно Арона, и все же, я не могу не признать, что то, что он говорит, хотя бы отчасти похоже на правду.
— Зачем вы устроили это представление? — я обвожу глазами залу, наполненную людьми.
Эрик очаровательно улыбается мне:
— Вы выставили меня идиотом на глазах у всего мира и надеялись, что я не отплачу вам тем же?
— О, а мы, оказывается, соревнуемся? — усмехаюсь я.
— Нет, мисс Торн, я не соревнуюсь с женщинами. И все же, вам удалось одурачить меня. Заверяю, такого больше не повторится.
У меня нет и в мыслях устраивать подлянки этому князю тьмы, но все-таки я не могу сдержаться от многообещающей улыбки. К моему удивлению, эта реакция нравится ему, и он улыбается в ответ. Господи, да я совсем свихнулась. Мир на краю войны, а я тут соревнуюсь с ним в остроумии.
Чтобы разорвать эту неестественную связь, образовавшуюся между нами, я легонько отстраняюсь, и на этот раз он не удерживает меня, отходя, и немного наклоняя голову, как того и требуют приличия. Я же приседаю в реверансе под дружные аплодисменты зрителей.
Коэна нигде не видно, и я внутренне ликую, обретая надежду. Пусть маленькую, совсем незначительную, но надежду.
— Дамы и господа! — Альфонсо, которого я не видела с того самого дня, когда выбралась из лабиринта, появляется со стороны трона Эрика. В руках он несет красную бархатную подушку, на которой лежит что-то, прикрытое платком в тон. — Мы собрались здесь в честь того дня, когда у Тиары Деи появилась новая обладательница, — он снимает платок, являя всем присутствующим то самое украшение, которое я забрала с собой из лабиринта, вызывая их общий вздох.
Честно говоря, я очень скептически отношусь к этому непонятном трепету, который, похоже, испытывают все гости, пока Альфонсо проходит мимо них, прямиком к нам с Эриком. Последний смотрит на распорядителя ровно так, как и сама я, мол: «давай уже скорее заканчивай своё представление».
— Занятно, — усмехается Правитель, — помнится мне, камни в короне были другого цвета, когда я видел ее в последний раз.
— Это тиара, — умничаю я.
— Я про свою корону, — с нажимом произносит он.
Как бы разъясняя мне происходящее, распорядитель вновь берет слово:
— Мужчина правит, но женщина направляет его. Поэтому, именно тот путь, который указывает королева, и выбирает король. Лила Торн, — указывает на меня, и я вздрагиваю, чувствуя недоброе, — впервые за многие века смогла наполнить артефакт, оживить его. Да прибудет с ней пробудившаяся сила.
— Да прибудет! — хором вскликивают все окружающие и кланяются.
— Какого дьявола происходит? — шиплю я, зло смотря на Эрика.
— Ничего особенного, — отмахивается он, — Альфонсо считает тебя избранной, потому что тебе удалось пробудить древнюю магию. Но давай не будем придавать этому такого значения. То, что у королев, после Деи, не хватало на это магических способностей, в принципе, не твоя заслуга.
Моя бровь взлетает вверх, а Альфонсо, удивляя меня все больше, повышает голос на своего правителя:
— Она первая, кому это удалось! Вы не смеете пренебрегать древними традициями!
— Смею. И пренебрегаю. — холодно отвечает Эрик.
— Мы специально устраивали отбор только для тех, кто обладает магией! У нее, — он тычет пальцем в меня, — всё получилось с блеском! Камни сменили цвет не только в тиаре, но и вашей, — он указывает на Правителя, — короне. А это значит…
- Значит, что ваша Диана Родман, на которую вы делали такую большую ставку, не смогла справиться с заданием, ее обставила другая.
Альфонсо хмурится, видно, что ему неприятно вспоминать об этом.
— Так или иначе, — надувается распорядитель, — но Лила Торн достойна занять то место, на которое претендует.
— Так, стоп, — вмешиваюсь я, — если вы тут о замужестве разговариваете, то самое время приостановить лошадей.
— Разве не за этим вы сюда пришли? — Альфонсо кажется сбитым с толку.
Я же поворачиваю недоуменное лицо к Эрику. То есть он не посчитал нужным никого поставить в курс дела?
Он не успевает ничего ответить, потому что извне до нас доносится звук горна.
Правитель прикрывает глаза и шумно втягивает воздух:
— Наконец-то.
По моему телу от макушек до пят проходит волна мурашек. Я тоже поняла, что означает этот звук.
Армия Сарасхары здесь. Арон здесь.
— Уведи ее отсюда, — командует Эрик стоящему неподалеку солдату. Тот кивает и тут же движется, чтобы привести приказ в исполнение.
— Что? Нет! — я хватаюсь за рукав Правителя. — Вы не можете!
— Могу. И сделаю, — ледяным тоном произносит он.
— Эрик! — кричу я, пока солдат тащит меня прочь из зала, но Правитель никак не реагирует, следуя к противоположному выходу из зала, где располагается подъездная площадка к замку. Я знаю, что на нее открывается широкий вид на то, что происходит у подножия скалы.
— Пустите меня, черт возьми!
Я брыкаюсь, кричу проклятия, но со здоровым мужчиной мне все-таки не удается справиться.
Меня тащат куда-то вниз по коридорам, должно быть, чтобы запереть в одной из камер. И что будет дальше? Я буду сидеть здесь, беспомощно наблюдая за тем, как сыплется крошка со стен замка, от того, что снаружи происходят военные действия из-за того, что джины думают, будто я умерла?
Злость внутри меня обращается натуральным бешенством при этой мысли. Я не дам Эрику такой возможности! Я не позволю ему убить того, кого я люблю!
Я концентрирую все это внутри себя, чтобы обратить в боевую магию.
— Что это вы делаете?
Солдат спохватывается слишком поздно, к этому моменту мне удается собрать внутри себя магический шар.
Эффект от взрыва, а получается именно он, шокирует даже меня. Провожатый отлетает к стене с громким криком, и ударяясь о нее, теряет сознание.
Я в ужасе смотрю на свои руки, не понимая, откуда могла взяться такая сила внутри меня. С уходом Арона, у меня оставалась лишь толика сил, ее хватало лишь на небольшие энергетические шары. А сейчас я и сама похожа на бомбу замедленного действия. Знаю это, потому что с выбросом магии, ощущаю как по моим жилам гуляет убийственная мощь, какой я не испытывала никогда ранее. Я буквально состою из силы, от нее покалывает кончики пальцев.
