- Ты вправе решить этот вопрос и сам, Рагнар.
- Ивар, если бы сейчас было мирное время - да, мог бы...
- В том-то и дело, что сейчас не мирное время, - горячо возразил старик. - В мирное время, сам понимаешь, эти куриды не стали бы проситься присоединиться к нашим землям под твое правление. Идет война, и для этих племен Зангра - единственное спасение к выживанию.
- Я все прекрасно понимаю. Но у меня есть свои обязательства и по отношению к своему народу. Нам и так приходится нелегко. Запасы на исходе, торговля практически прекращена. К тому же многочисленные беженцы, поселившиеся на наших землях - теперь мы тоже отвечаем за их благополучие. Присоединение куридов может лишь ухудшить и так не простую ситуацию и вызвать недовольство. Такие решения не принимаются необдуманно. Сможем ли мы обеспечить Зангре существование, не вызвав при этом ярого недовольства народов, живущих на ее территории?
Ивар смотрел на своего молодого правители и видел, какая внутренняя борьба сомнения и долга в нем велась. Милосердие против здравомыслия. Нелегкая битва, в которой не может быть истинно верного решения.
- Созывай совет, Ивар, - тихо, но твердо произнес Рагнар, и старик понял, что решение было уже принято его молодым правителем и осталось лишь только получить одобрение старейшин, которое обязательно будет получено - в этом и сомнений быть не могло.
* * *
Любого воина всегда грела мысль о том, дома его ждет семья. Именно они, родные люди, оставшиеся в родных землях, придавали сил бороться, чтобы вернуться поскорее в теплый дом, в любящие объятия. Для него же самого семьей стал его народ. Это была огромная семья, требовавшая колоссальных сил и самоотдачи, и Рагнар чувствовал их любовь и преданность взамен. Но, казалось, этого было мало. Ему не хватало чего-то иного. Боле личного, такого, что согревало бы душу и уставшее в бесконечных битвах тело. Он не позволял себе расслабляться, да и времени на это у него совершенно не оставалось: едва только отряд возвращался из похода, его боевые соратники могли позволить себе, наконец-таки, расслабиться, Рагнар же переключался на те дела, которые требовали его непосредственного внимания и не могли быть решены Иваром во время отсутствия правителя в замке. Ему просто было некогда. Загоняя себя до изнеможения, валясь от усталости с ног, Рагнар мог позволить себе лишь только несколько часов драгоценного сна-отдыха, чтоб потом вновь проснуться едва ли не раньше всех и начать свои тренировки на заднем дворе замка, к которым присоединялись его верные соратники.
Их всех, его верных воинов, тянуло домой... И только он один не хотел возвращаться в пустой холодный замок, где чувствовал себя одиноким и никому не нужным. Любая женщина Зангры с радостью согрела бы его постель, да только ему претила сама мысль об этом. Перед ним был все еще жив пример его родителей, пронесших свою любовь друг к другу через все невзгоды и расставания до самого последнего своего дыхания. После смерти своей жены Рейнолд так и не женился, и Рагнар видел, как свято чтил отец память умершей возлюбленной. Пример, достойный подражания. И пример, напрочь перечеркнувший всю его жизнь, так как подобного ему самому, увы, пережить не суждено.
В который раз долг звал его прочь от дома, и вот небольшой отряд снова был в пути. Необычайно яркая луна освещала их путь, невольно притягивая к себе внимание. С недавних пор ночное светило стало являться на темном небосводе все чаще, и люди стали видеть в этом знак богов. Мало кто обратил внимание, но ее сияние озарило свод той памятной ночью на высоком холме, когда проходило таинство сочетания браком двух правящих родов Зангры и Моргаша. В тот день свирепствовала буря, словно желая помешать тому, что суждено было произойти, но затем после таинства природа вдруг уступила, и на небе на недолгое время взошла светлая луна, освещая путникам дорогу домой. Знак это либо природа менялась так же стремительно, как и все события в мире людей, но случившееся уже крепко вошло в память народа Зангры: день, когда боги послали предвестницу Светлой богини Айны. И теперь народ Зангры свято верил, что и возвращение самой богини не заставит себя долго ждать.
Их путь вновь лежал через лес, густой и темный, а в необычном ярком сиянии луны казавшийся и вовсе мрачным и таинственным. Он нехотя расступался перед путниками, пропуская их вперед. Но у всех в небольшом отряде было стойкое ощущение, словно за ними неотрывно следили, не упуская ни малейшего их движения или слова. Рагнар еще долго оглядывался, стараясь хоть что-то разглядеть в непроходимой чаще, да только лес своих тайн не выдавал.
* * *
Все договоренности были скреплены подписями и обрядовыми таинствами. Отныне северные куриды являлись частью земель Зангры. Впервые за долгие десятилетия случилось подобное, и Рагнар понимал, какую волну пересудов да обвинений поднимет это объединение. Только отступать он не имел права. Прежде всего потому, что тысячи людей возлагали на него свои надежды и доверяли ему свои жизни. Пожалуй, это было самое ценное - доверие, которое выказывали ему не только свои подданные, но и те, кто долгие годы дорожил своей независимостью.
Отряду предстоял долгий путь домой, но Рагнар не спешил. У него осталось еще одно немаловажное дело в Раиньяге, напоминание о котором весьма увесистым камнем лежало в его кармане. Ивар рассказывал, что много лет Рейнолд искал новые копи сапфиров, но потерпел неудачу в этом. Старые, что некогда приносили скудные доходы, были давно истощены, а замену им так и не нашли. Один из последних камней отец Рагнара преподнес в качестве свадебного дара своей невесте - будущей матери своего единственного наследника. Оттого-то этот эта драгоценность была настолько ценна народу Зангры. И оттого во сто крат ценнее сердцу Рагнара.
Несмотря на адскую усталость в теле, Рагнар с легкостью вбежал по крутым ступеням винтовой лестницы, ведущей к верхним галереям, и внезапно замер, встретившись с робким взглядом своей жены, в котором смешалось удивление и какая-то искренняя радость. И он впервые растерялся от того, что кто-то с такой надеждой ждал его. Возможно он не замечал такого от кого-то прежде, возможно даже не хотел, но сейчас, видя эту радость в глазах дочери своего врага, он не знал, что же ему делать. Несколько мгновений, но этого было достаточно, чтобы смутить обоих.
- Рагнар?! - удивленно раздалось где-то над ними, и Айна резко отшатнулась, прижавшись спиной к стене, хватаясь пальцами за гладкие камни, будто ее поймали за чем-то запретным. Они оба подняли головы и увидели Грегера, спешащего вниз навстречу своему повелителю.
- Простите.
Рагнар едва разобрал тихие слова Айны. Словно испуганная маленькая птичка, она поспешила вниз, прочь от него, потупив свои большие выразительные глаза и пряча от него свои эмоции. Он остался, задумчиво глядя ей вслед, а его самого так и снедало изнутри: отчего же столько ожидания в этом кротком взоре? Чего желала его маленькая жена? Свободы или его самого? Какими иллюзиями тешила она себя?
- Твои появления становятся все более частыми и неожиданными, - заметил Грегер. - Что-нибудь случилось?
- Случилось? - Рагнар обернулся к старому воину. - Ничего не случилось, Грегер, просто отряду нужен был отдых.
Старик усмехнулся в густые усы и бороду, но Рагнар этого не заметил. Да и мог ли заметить, когда все внимание его стало рассеянным, словно он сам себе удивлялся. Юная принцесса убежала вниз, но своим недолгим появлением сумела внести сумятицу в мысли правителя - тут и гадать не нужно было, все прекрасно читалось по глазам обоих.
- Идем, Грегер, у меня есть к тебе несколько вопросов.
Еще раз рассеянно обернувшись вниз, бросив последний взгляд туда, где уже и след странной девчонки Сверра простыл, Рагнар последовал за старым смотрителем Раиньяга. Хотелось бы ему самому понять, какая неведомая сила заставляла его так тушеваться при виде принцессы и отчего так сжимало в груди при виде ее радостного взгляда. Проклятье, наваждение какое-то. Словно не будучи плененным, он попал в ловушку, мастерски расставленную Сверром.
