Его силу, храбрость и выносливость могли восхвалять сколь угодно, только вчера от взгляда Айны не укрылось, как изможденность тонкими морщинками пролегла по высокому лбу, как хмуро сошлись густые темные брови и темные круги усталости залегли под потускневшими глазами цвета стального неба. Не знавший ни отдыха, ни покоя, Рагнар не позволял себе расслабиться ни на мгновение. Он был сильным воином, его уважал не только собственный народ, но и правители соседних земель. И вместе с тем он был так одинок в своем величии. А кому, как не ей самой, знать, что такое истинное одиночество.
Вчерашняя встреча что-то изменила в отношении Айны к Рагнару. По его растерянному взгляду было видно, что, прибыв в Раиньяг, он меньше всего желал их встречи. И тем более неожиданной она стала для обоих. Совершенно ошеломленная нежданным появлением своего мужа, девушка в полнейшем смятении смотрела на него, не в силах даже пошевелиться. Силы словно разом покинули ее. Звонче набата гремела меж ними тишина. Они молчали, но их глаза словно вели немой диалог, изумленно и опасливо изучая друг друга. Айна не видела больше пред собой грозного противника, в волю которого отдали ее судьбу. Куда-то исчез весь ее страх пред ним. Остались только робость да смятение. Чуткое девичье сердце, столь долго спавшее в трепетном ожидании чего-то сильного, светлого и настоящего, бешено стучало в груди, точно пыталось вырваться прочь. Им не надобно было слов в тот момент - они лишь только разрушили бы всю ту иллюзию, непостижимым образом возникшую меж ними и унесшую на короткие мгновения обоих прочь от жестокой реальности. Лишь на короткое мгновение она забыла, кто есть они друг для друга, с жадностью ловя удивительный взгляд серых глаз, неожиданно принявших теплый оттенок... И ей казалось, что вот-вот ее душа отделится от тела и бросится вперед, навстречу тому неизведанно-прекрасному, что необъяснимо происходило меж ними в тот момент... когда сладкая иллюзия вдруг разбилась от одного только голоса не весть откуда появившегося Грегера.
Она не смела больше показываться на глаза своему мужу, боясь вновь поддаться своим иллюзиям, но они крепко завладели ее разумом, преследуя во сне и наяву. А его нежданное разрешение покинуть замок лишь только еще больше разволновали ее впечатлительную натуру. Ей не хотелось думать, что за причины подтолкнули ее мужа к такому решению. Все ее мысли сейчас занимали лишь только воспоминания о его совершенно недолгом приезде. Она запомнила каждую черточку на его уставшем лице, каждую морщинку. И внутри нее все переворачивалось от щемящего чувства сострадания: как же он устал. Ей все еще не давали покоя его глаза, совершенно потухшие от бесконечных бессонных дней и ночей. Ярким светлячком среди невеселых мыслей мелькало желание увидеть свет радости в этих чудесных очах, улыбку, затронувшую их уголки и осветившую теплым светом. Наверное тогда они не казались бы такими холодными и неживыми, как ныне.
- Это будет Ваше первое появление в деревне, принцесса. - Слава богам, Арнкелл прервал терзавшие ее воспоминания, давая возможность переключиться на что-то иное. - Никто не знает, что Вы находитесь в этих краях, потому постарайтесь не особенно привлекать к себе внимание.
И встретив непонимающий взгляд девушки поспешил пояснить:
- Для Вашей же безопасности, госпожа. Постарайтесь с Сенирой не отходить от нас. Здесь очень настороженно относятся к чужакам. И уж совсем не обязательно, чтобы кто-то знал о том, что жена правителя находится здесь.
- Ни с кем не вступайте в долгие разговоры, - продолжил наставления Халмар. Всю дорогу он хмурился и молчал, оглядываясь по сторонам в силу выработанной годами привычки. Его голос звучал сухо и раздраженно, выдавая, насколько недоволен он был своим пребыванием здесь. - Отвечайте коротко. И ни в коем случае не снимайте накидку - так вы себя только выдадите. Сомневаюсь, что жители деревни в курсе, что представляет собою жена их правителя, но вот торговцы народ ушлый и болтливый, они быстро распространят вести. Нам сейчас лишние пересуды ни к чему.
Айну несколько кольнуло от его "что представляет собою". Она отчетливо понимала, что именно хотел этим сказать приближенный Рагнара: не ее внешность он имел в виду, а ее происхождение, ее родство со Сверром. Его слова так и сочились неприятием и ядом, и об истинном отношении этого мужчины к ней даже гадать не приходилось - если бы не приказ Рагнара, он бы ни на мгновение не остался охранять ее. Айна благоразумно молчала, стараясь лишний раз не злить своего провожатого.
А серчать Халмару было от чего: его - лучшего воина и одного из военачальников - приставили словно неопытного бойца стеречь девчонку. Да еще кого! - дочку самого правителя Моргаша. Вот уж велика важность. Его место в гуще битвы. Он отвечал за вверенные ему жизни сотен воинов, сражающихся под его командованием, да еще за тысячи тех, кто остался в тылу, ожидая их возвращения, а вместо этого Рагнар оставил его нянькой к этой девице. Глаза б его ее не видели. Халмар раздраженно выругался и направил своего коня вперед. Одно только радовало: Рагнар сказал, что его дежурство не будет долгим - пока из замка не пришлют новую охрану.
И только один Арнкелл видел в этом решении Рагнара совсем другое. Должно быть, были веские причины того, что правитель приставил к своей жене не простого воина, а самого проверенного, того, кому всецело доверял. Старый вояка чувствовал, как стремительно сгущались события в последнее время, какие изменения происходили вокруг. То, что еще при Рейнолде казалось невозможным, свершалось ныне. Время подталкивало людей к чему-то, что, в итоге, должно стать началом или концом. Мир стоял на грани чего-то колоссального, что навсегда войдет в историю и память народов.
Деревня, к удивлению, оказалась очень большой. Айна вместе с Сенирой шли по этим незнакомым многолюдным улицам, с интересом рассматривая каждый дом, каждого прохожего. Здесь все было для них невероятно чуждым, непривычным, только непрошенными гостями они себя здесь не чувствовали. Возможно оттого, что незнакомцы в этих краях были не столь уж редки ввиду близкого расположения границ с дружественными Зангре землями и жители деревни привыкли к появлению чужаков. Рассудив, что появление двух гостий в сопровождении приближенных правителя вызовет немалый интерес и пересуды среди жителей деревни, Халмар и Арнкелл позволили женщинам идти впереди, а сами держались как можно дальше от них, стараясь не привлекать внимания к себе, но в то же время и не выпускать их из виду.
Для Айны подобная прогулка стала возможностью окунуться в жизнь Зангры, почувствовать, чем жили эти люди, услышать их. Здесь никто не знал, что представляет собой незнакомка. Никто не провожал ее острым ненавидящим взглядом, как это было при замке Рагнара, матери не уводили своих детей подальше, едва только завидев. Ее теплое шерстяное платье да меховая накидка ничем не отличалась от тех предметов одежды, которые носили жители этой деревни, а потому девушка не выделялась среди них и казалась для всех безликой, совершенно простой и никому не интересной.
Проходя по оживленным улицам, Айна открывала для себя быт этих земель. Хоть в Моргаше всегда и говорили, что сумели лишить своего врага всяческой поддержки извне и теперь им приходится нелегко, она видела, что это было далеко не так. Ремесленники наперебой расхваливали свой товар, а ароматы свежеиспеченного хлеба и булок так и манили полакомиться ими. То и дело яркими разноцветными пятнами мелькали чудесные расписные изделия, детские игрушки, искусно сделанная посуда. Всё в этих краях поражало своим жизнеутверждением и красотой. Даже незамысловатая одежда непримечательных тонов при детальном рассмотрении была украшена тончайшей вышивкой, каждый символ которой нес в себе определенный смысл. Кого здесь только не было: и травники, и кузнецы, и писцы, и животноводы. Всю эту толчею и суету развлекали потешники, устраивавшие на большом помосте яркие представления и конкурсы. В тяжелую бытность войны люди все же находили в себе силы и желание жить вопреки всем невзгодам.
