Или Джеймс скрывает что-то ещё?
Чтобы выглядеть сегодня достойно спутнице Джеймса и месту в королевской ложе, пришлось тащиться в косметический и массажный салон, затем заехать к куаферистке*, чтобы пригласить домой. В ателье ехать смысла не было. За два часа новое платье не сошьют, идти в готовом – моветон. Надену сегодня своё единственное шикарное, всё равно его здесь ещё не надевала.
Но надо позаботиться о новом – вдруг Джеймс опять поставит перед фактом, с ним не знаешь чего ждать, поэтому пусть платье висит заранее, на всякий случай. Тут меня пробила крупная дрожь – а вдруг Джеймсу внезапно вздумается потащить меня в королевский дворец? Ничего, конечно, не предвещает… зачем бы это понадобилось… но с моим шефом стоит быть готовой ко всему.
Я тряхнула головой. Нет уж, вздумает тащить меня к королю, пусть тогда сам озаботится моим нарядом, предлагал ведь не раз. В этом случае не откажу. В таких вопросах не место глупой гордости, а деньги я могу и отдать потом. Даже если придётся и обратиться к семье.
Кстати, про семью. Когда я вернулась домой, кристалл связи мигал красным, опять сестра пыталась связаться. Третий день подряд по одному робкому сеансу связи. Надо бы связаться, узнать, что ей от меня надо. Хотя и не хотелось.
Если бы что-то случилось, кристалл мигал бы всеми цветами радуги от попытки связи всех членов семьи. Да и Ник бы попытался связаться. В последнее время от него совсем ни слуху. Сначала часто связывался, потом всё реже и реже.
И вот уже сколько? Я попыталась посчитать, но сбилась… недели две? Три? Я его не слышала. Надо бы тоже связаться, узнать как дела и как продвигается подготовка к их с Аби свадьбе.
Наверное, она и пытается связаться по этому поводу. Хочет узнать, золотыми вензелями или серебряными украсить свадебное приглашение. Или ещё что-нибудь в таком же духе важное. Я поморщилась. Не буду портить себе настроение сегодня, а то вдруг опять разругаемся. Подождёт до завтра. А завтра точно свяжусь. После работы.
Хорошо быть молодой, удовлетворённо разглядывала я себя в зеркало перед выходом. Если ещё утром моё отражение испугало, то к вечеру на меня из зеркала смотрела уже симпатичная вилени, на лице которой не осталось и следа от вчерашней попойки. Я поморщилась в досаде, вспомнив об этом. Всё, это последний раз, когда такое было! Спиртное – зло! Ну, разве за исключением бокала шампанского. Ладно, двух. Но не больше.
В квартире раздалась трель оповещения, за мной приехал Джеймс. Я открыла ему дверь. Покрутилась перед ним, с удовольствием отмечая неприкрытое восхищение на его лице.
- Да, утром ты выглядела по-другому, – хмыкнул он.
Вот зараза языкастая. Но настроение было слишком хорошим, а взгляд начальника слишком красноречивым, чтобы обижаться. Я показала ему язык, и мы отправились на очередное приключение.
В Авиженском королевском оперном театре я была всего два раза в наши семейные приезды в столицу. К сожалению, мою страсть к музыке никто не разделял, для маменьки поход в оперу был сродни светскому выходу – на людей посмотреть, себя показать. Первый раз нас потащили, потому что в опере должна была присутствовать вся королевская семья. На которую маменьке, как и всем остальным посетителям в тот день, хотелось поглазеть.
Насколько я помню – а в возрасте двенадцати лет то, что происходило на сцене однозначно было интересней слухов про короля, его семью, герцогов и политику – их выход был приурочен к визиту послов из Розалима. Сейчас я могла сопоставить даты и факты. Видимо, тогда решался вопрос женитьбы кронпринца Гарольда, а в состав посольства входила его невеста. Поэтому вся королевская семья, включая Гарольда, невесту и послов Розалима почтили оперный театр своим присутствием.
Во второй раз инициатива исходила от маменьки и Абигейл. Сестра вступила в брачный возраст и дебютировала в столичном высшем свете. Тогда они решили, что премьера в опере хороший шанс покрасоваться в очередной раз Абигейл.
Не знаю, искала ли всерьёз жениха Абигейл, в отличие от решительно настроенной мамы, но случая покрасоваться перед потенциальными столичными женихами сестра не упускала.
Ей нравилась вся эта суета, балы, приёмы, светские рауты. Нравилось кружить голову Авиженским ловеласам, ловить восхищённые взоры и изысканные комплименты. Получать цветы и разрешённые этикетом подарки, записки-признания в любви. Хвастаться сколько предложений руки она получила и сколько сердец разбила. Словно для неё это была азартная игра или соревнование.
К слову, получила она их семнадцать. Семнадцать холостых аристократов столицы предложили руку моей сестре, и пять предложений, как уверяла маменька, были достойны самого пристального внимания. Но Абигейл, даже не задумываясь, отказала им всем. Почему? На это у меня не было ответа.
Абигейл легкомысленно утверждала, что никто из них ей не понравился, и вообще, никто ей пока не нравится, а, значит, замуж ей рано. Не верить ей у меня причин не было, но и сказать, что я ей поверила, тоже не могла.
Впрочем, сестра не прогадала. Теперь у неё есть Ник, прекрасная и достойная партия.
На следующий год дебютантской должна была стать я, но я твёрдо заявила, что женихи и замужество меня не интересуют. Тем более у меня была академия и учёба, которая интересовала меня не то что больше женихов – она меня просто интересовала в отличие от замужества.
Ещё были свежи раны от расставания с Марсом, и только закончилась эпопея с Донатом. От замужества с которым я еле отвязалась. И я кивала на Аби – она старшая, пусть её замуж выдают, если так хочется. Маменька куксилась и обижалась – она уже запланировала столичный сезон со всеми его прелестями. В итоге папе пришлось компенсировать мамино расстройство заграничным морским отдыхом, в которое пришлось отправиться и ему и Вилю, за что оба на меня долго дулись и припоминали.
А насчёт оперы, когда я звала туда маму или сестру, сестра просто отмахивалась – не хочу, а мамин ответ с вариациями звучал так: «Сегодня весь свет соберется на званом ужине графа Глитиша, в опере никого интересного не встретим». Поэтому оперу я слушала дома на кристаллозаписях.
Пока мы не спеша добирались до наших мест, так как Джеймса останавливали поздороваться на каждом шагу, я испуганно озиралась в поисках знакомых семьи и нервничала. Ещё и кольнул мелкий, но неприятный инцидент.
Пока Джеймс здоровался с семьей маркиза Лискаса, его дочь, отозвала меня на пару слов. Я её встречала в общей компании Джеймса, и она была подружкой одной из бывших моего шефа. Та была стервочка, хоть и яркая интересная девушка. Впрочем, как все у Джеймса. Но эта была стерва подвид гадюка ядовитая.
- Вы теперь с Джеймсом? – набросилась она на меня.
- В смысле? – ошарашенно спросила я.
– Вчера вместе вдвоём были, сегодня вместе.
- Мы всегда вместе, – растерялась я.
- Это-то и странно, – как-то двусмысленно протянула она и смерила меня выразительным взглядом.
Ход её мыслей мне не понравился настолько, что задумавшись об этом, я даже перестала трястись от страха и не заметила как мы дошли до ложи. Для меня и Джеймса всё было просто, всё как обычно, но с учётом того что он решил сделать паузу в отношениях с противоположным полом, надо избегать появляться в обществе вдвоём. Только в компании. Иначе в отношениях нас заподозрит не только эта стервь. А слухи нам не нужны обоим.
Перед королевской ложей я встала как вкопанная. Только сейчас подумала, а что если там находится кто-то из законных обладателей? Джеймс, удивлённый заминкой, воззрился на меня вопросительно.
- Джеймс, а там… – боязливо протянула я.
- Будем только мы. Меня с собой звал Гарольд, но его жена почувствовала себя нехорошо, и он предоставил мне полное право пользоваться ложей.
Джеймс решительным жестом пригласил меня в ложу, двери которой перед нами распахнули стоящая по бокам стража.
-Х-хорошо, – сказала я. – То есть я имела в виду, что, конечно, не очень хорошо что случилось с…
