взявшаяся груша, ярко желтая и сочащаяся соком. Грушу он протянул ребенку, но на ручки не взял.
А дальше продолжалась свистопляска почти весь оставшийся вечер и полночи. Поест и заснет? Ага. Как же. Ребенок пробыл в коконе непонятно сколько. Его вырвали из привычного окружения, лишили мамы и дома. Вокруг незнакомые драконы. Любой на его месте бы орал как резанный. Ну, или был всем недоволен, как сказал Ханс. Более или менее спокойно он вел себя только когда мы с Хансом оба были рядом. Наверно чувствовал Белый Дом и родных. Остальным драконам он не доверял. И тут же ревел, стоило кому-то из них подойти.
Проследить за Золтоном? Как? С плачущим ребенком на руках? Втолковать взрослому, и сильному дракону, что ему дурят голову? Да не до этого мне. У меня тут важный член дома плачет и ему плохо. А Золтону хорошо. Вот пусть сам и разбирается. Я потом вмешаюсь. Это не ребенок Золтона. Это, как я поняла, мой ребенок.
Утром я была зла. Нет, я была в бешенстве. То недолгое время, что удалось поспать, меня почти не восстановило. Поэтому почти сразу напрягла всех с построением портала. Так как мы знали Гиблые земли лучше всех, то и строить его предстояло нам троим. Остальные только питали. Во времена битвы в Кузне драконов Гиблых земель вообще не существовало. Просто здорово.
Перл взять на руки племянника категорически отказалась. Хм. Ладно, в Белом Замке разберусь с этой новой драконицей Дома. Посадив Холи радом на песок, принялась за посторенние. В процессе поняла, что постоянно отвлекаюсь на ребенка. Он должен быть постоянно в зоне видимости. Плохо. Из-за этого координаты и плетение сбились, и я построила арку только до ближайшей охотничьей стоянки. Хром и Бром! А ведь собиралась как можно ближе к границе. Ладно, как вышло, так вышло.
Арка открылась. Ну, еще бы. Столько драконов ее питали разом.
Подхватив ребенка и рюкзак на руки, я первая вошла в арку перехода. Пусть сами держат и закрывают и соблюдают очередность. Я устала как розовый дракон.
Я почти сразу с Холи на руках отправилась в наш домик. Еще уходя, мы попросили его не занимать. Ввалившись, я почувствовала себя лучше. За мной вошел Ханс. Он, скорее всего не стал играть в галантного рыцаря и пропускать вперед девушек. Он стоял к Арке ближе всех, так как плел вместе со мной, и переместился следом. Молодец. Я важнее каких-то там девиц. А то, что плетение теперь подхватывать кому-то, так немаленькие, справятся.
Дальше все закрутилось. Дети, оказывается, во многом нуждаются. Им нужна одежда, нормальная еда, игрушки, внимание и еще много чего. Просто горы всего. И где найти это все на охотничьей стоянке, где детей никогда не видели? Учитывая, что я и Ханс постоянно должны находиться при ребенке.
К обеду выяснилось, что Ногат и две его Шамаханские царицы взяли и улетели. А вслед за ними пришли и Изумрудные с Сапфировыми. Говорил за всех Гарб. Смысл сводился к тому, что им тоже не терпится вернуться в свои дома и сообщить об успехе. Тем более, что нам с Хансом идти пешком недели две, не меньше. С ребенком на руках пешком мы вряд ли быстрее доберемся. Гарб ныл и просил сразу за всех их отпустить. К тому же со мной будет Золтон. Кстати, где он? Они странно переглянулись и промолчали.
Я их отпустила. Это не мой Дом. И приказать я не могу. Они улетели, смеясь и споря, сумеют ли догнать Ногата.
А потом пришел Золтон. Меня обняли и поцеловали. Но я все время была напряжена. Что-то не так. Я чувствовала это всей обострившейся драконьей чуйкой. И она сейчас вопила — что всё не так. Что я не должна пускать все на самотек. Что я обязана принять меры. Только какие? У меня ни разу ни в этой, ни в прошлой жизни не было опыта по борьбе с соперницами. Да и опыта привлечения мужского внимания тоже не было. Были случайные ничего не значащие связи. Были влюбленности, которые пропадали сами, не выдержав гнета расставаний из-за моей работы, постоянной занятости, да и что греха таить, разности интересов.
И вот теперь я не знала, что мне делать? Как достучаться до Золтона, с которым непонятно что творилось? Ментальная магия? Последствия кокона? Скажем прямо — нереальная красота соперницы, так удачно наложившаяся на мечту Золтона о Белой Драконице? Что? Да и любил он меня? Или я была удачным трофеем? А теперь появился еще более привлекательный экземпляр. В голове роились сотни вопросов, на которые я не могла найти ответа. В моем мире я бы уже взяла рюкзак и рванула в очередные горы. А что я должна сделать здесь, как глава Дома? Как сильная драконица, у которой ответственность не только за себя, но и за дом, за его членов, за ребенка, который сейчас спит в соседней комнате.
Что мне делать?
Да еще и собственные комплексы полезли как адамантовые слизни из норы. Я не так что бы очень красива. Я маленькая и ниже Золтона на целую голову. А Перл высока и смотрелась рядом с ним уж точно лучше. На мне Дом, Мельницы, ребенок, спасение мира. Она же свободна как ветер. Она — утонченность и шарм. Я — груба, резка, не соблюдаю этикет, и сижу в присутствии Древнего Черного Дракона. А еще и вру, глядя ему в глаза. А Золтон — наследник. Может я ему не пара?
Я высвободилась из его рук. Когда не знаешь, как поступить — выбирай то, что на данном этапе важнее. То, на что ты сможешь повлиять. То, что без тебя не справится. Ханс не справится без меня в самом центре Гиблых земель с малышом Холи. Я нужна ему. Знала ли я что делать с Золтоном? Нет. Значит, делаю то, что могу. Защищаю то, что могу уберечь. Свои отношения я спасти не могу.
Мне еще нужно мир спасать. Ничего не закончилось. Даже и не начиналось. У меня по-прежнему четыре Мельницы впереди. Пожалуй, Черная стала несколько ближе, но и только. Что будет, если я потеряю Золтона? Я переживу. Что будет, если я не справлюсь с Мельницами? Не выживет никто. И Золтон тоже. Значит, спасаем мир.
Поэтому я совершенно спокойно подняла на него глаза.
— Ты хочешь улететь?
— Вайолет, пойми. Я не могу потратить две недели на дорогу с ребенком. У меня обязанности и как
