Их разговор заглушило конское ржание. Неподалеку расположился торговец лошадьми, и чтобы привлечь внимание покупателей, он принялся всем демонстрировать умение своих подопечных. Тонкокостная кобылка, встряхивала золотой гривой, гарцевала на одном месте, высоко поднимая ноги и позволяя собравшимся зевакам любоваться своей длинной изогнутой шеей и изящными тонкими бабками.
— Хорошо же! Где и когда мы можем обсудить детали? — спросил Сайм.
— Матушка, я здесь! Немного опоздала! Там не протолпиться, столько народу! — звонко воскликнула Иви, выскальзывая из-за лоснящегося лошадиного крупа.
Сайм, моментально оценивший ситуацию, неловко качнулся в сторону, да так что девушка, подбегая к прилавку, задела своей рукой его руку.
Иви повернула голову и поглядела возмущенно. Сайм ответил, вложив в свой взгляд всю доступную ему силу соблазнения. Красивое, белое лицо девушки тут же запылало жарким румянцем, а губы сами собой приоткрылись.
— Прости! — Сайм отвернулся и притворился смутившимся.
Иви молча нырнула за прилавок. Лэми увлеченно рассматривал склянки с настойками.
— Я живу на западной окраине, за бедными кварталами, на опушке леса. Спросите Нию, вам всякий укажет, — сказала травница.
— Удобно ли прийти сегодня вечером? — спросил Сайм.
— Да! Буду вас ждать!
Иви, присев над корзинами с травами, перебирала прохладные ароматные пучки и мимо воли косилась на высокого незнакомца, стоящего по ту сторону прилавка. Не часто видела она таких красивых мужчин! А глаза! У Тэумара даже в минуты наивысшей нежности взгляд не был так ласков и страстен.
Иви сразу оценила великолепное, скрытое под одеждой тело чужака. Что-то теплое шевельнулось в ее груди, и от этого нового чувства немедленно участилось дыхание. Задрожавшими пальцами стиснула девушка пучок травы, бессмысленно обрывая со стеблей мелкие сухие соцветия.
— Вот задаток, — сказал Сайм, протягивая Ние золото.
Это было больше, чем стоил десяток подобных зелий, но Ния взяла без зазрения совести. Чутье подсказывало ей, что заказчик не станет требовать обратно излишек платы.
— Кто это? — тихо спросила Иви, глядя вслед Сайму и Лэми до тех пор, покуда те не затерялся среди разномастной ярмарочной толпы.
— Не знаю. Но смею предположить, что они могут быть этелянами, — задумчиво ответила Ния, — слишком щедро сорят деньгами. В соседних городах такие богачи не водятся… — она внимательно поглядела на раскрасневшиеся щеки дочери и неодобрительно покачала головой, — будь осторожна, моя милая. Этеляна и Лянсида исстари враждуют между собой.
— О чем ты говоришь, мама? — тихо воскликнула Иви.
— О взглядах, которыми ты одаривала этого мальчика! — ответила Ния и ощутила легкую тоску от того, что молодость уже давно минула и более ни один юноша не обратит взор на ее обветренное, покрытое морщинами лицо.
— Он красив! — прошептала Иви, вспоминая горячий, нежный взгляд чужака.
— Возможно! Но ты ничего о нем не знаешь!
— Я боюсь, что Тэумар обманывает меня! — печально проговорила Иви, ставя на прилавок корзину с сухими травами. — Сколько мне еще ждать, сколько верить его обещаниям? Он уже давно должен был приехать…
— Ты слишком торопишь события, дочка. Глупо менять привычное и известное на новое и непредсказуемое…Выбрось из головы. Наверняка у этого мальчика есть возлюбленная.
Иви ничего не ответила, лишь вздохнула украдкой. Ей нестерпимо захотелось увидеть незнакомца еще раз и еще раз, хотя бы на миг, вновь ощутить жаркий пламень его серо-голубых, необычайно ласковых глаз.
Тут же припомнились все обиды, нанесенные ей Тэумаром и сладкая мысль о мести окутала мятущуюся душу. Но осмелится ли она показать возлюбленному, что ее сердце может биться не только ради него? А если Тэумар придет в ярость и откажется от нее, несмотря на все прошлые обещания?
Иви чувствовала смертельную усталость. Ей чудилось, что огонь страсти неумолимо угасает и сейчас его поддерживает только привычка быть вместе. Иви очень боялась остаться одна. Недавно ей исполнилось девятнадцать и хотя ее красота расцветала все пуще и пуще, девушке казалось, что время ее уходит. Она хотела выйти замуж, иметь детей и надежное будущее — все то, что Тэумар не спешил ей давать, хоть и уверял в своей любви…. А если он поймет, что теряет ее? При мысли об этом у Иви часто и гулко забилось сердце. Все это время Тэумар видел ее покорной, влюбленной, исполняющей любые его прихоти. А как он поступит, если она вдруг станет независимой и свободной, не нуждающейся в его любви?
— О чем это ты? — подозрительно осведомилась Ния, заметив, как меняется выражение глаз дочери.
— Нет, мама, все хорошо! — поспешно ответила Иви, пряча лицо в пучках ароматных трав.
Глава 20
Айна, запертая в роскошных комнатах Тэумара, заметалась, словно волчица в звериной яме, едва ли не рыча от ярости. Охранники, сопровождавшие ее вышли, но остались за дверью, — Айна слышала их тихие, неуверенные голоса, обсуждающие произошедшее.
Девушка осознавала: будь их воля, они бы немедленно отволокли ее в подвал, заковали бы в цепи или просто убили бы, не сходя с места, но вместо страха и отчаяния ее душой овладевала еще более лютая ненависть ко всему, в чем мерцала хотя бы капля лянсиданской крови — ей было все равно, какую еще боль приготовила ей злая судьба.
Айна никогда не была робкой и пугливой, умела добиваться своего и принимать решения, поэтому она прекрасно понимала, в какой безвыходной ловушке оказалась. Очень неразумно надеяться на какую-либо помощь. Сайм не сумеет взять Лянсиду приступом, да и не хотела она, чтобы из-за нее рухнул с таким трудом установленный мир. Но и приносить себя в жертву, Айна, жаждущая любви и счастья, тоже не была готова.
Она утерла слезы и крепко стиснула переплетенные пальцы, пытаясь унять лихорадочную дрожь.
И когда негромко хлопнула дверь, Айна повернулась и холодно взглянула в глаза вошедшего Тэумара. Плечи ее были развернуты, голова гордо поднята, и лишь бледность заострившегося лица и искусанные в кровь губы выдавали мучительное душевное волнение.
Несколько мгновений, не говоря ни слова, они пытливо смотрели друг другу в глаза.
— Я буду молить бога Огня, чтобы мерзкий вождь Лянсиды застыл навеки в каком-нибудь смрадном болоте! Таким, как он нет места в подземелье Ищущих рождения! — презрительно сказала Айна.
Тэумар прекрасно умел владеть чувствами и не поддался искушению сомкнуть сильные руки на белоснежной изящной шейке дерзкой этелянки.
— Отец жив, к твоему счастью, — спокойно проговорил он, — но совершенно беспомощен… Лучше моли бога Огня о том, чтобы Изенар восстановил свою силу, иначе, клянусь, ты очень пожалеешь о содеянном!
Айна громко рассмеялась ему в лицо.
Тэумар потерял терпение и с силой схватил Айну за руку. Айна принялась яростно вырываться.
— Угомонись! — крикнул он и встряхнул ее так, что у девушки и дух занялся.
Но вместо того, что последовать совету, она извернулась и сколько было силы, вонзила зубы в запястье своего врага.
Тэумар вскрикнул от боли и едва сдержал свою руку, чтобы с размаху не ударить безумную по лицу.
Вместо этого он швырнул ее на кровать и сам навалился сверху, пытаясь обездвижить бьющуюся под ним, рычащую, словно взбесившаяся волчица, Айну.
— Да успокойся же! Не трону я тебя!
Умом он понимал ту отчаянную ярость и готовность ко всему, что сверкала сейчас в ее широко распахнутых глазах.
Айна имела право защищаться так, как могла… А если бы Мерьята оказалась в подобной ситуации: похищенной из родного дома, одна среди враждебного мира, пытающегося сломить ее, подчинить любыми средствами?
Дрогнула душа Тэумара. Он посмотрел на влажные, приоткрытые губы девушки, на слипшиеся темные ресницы, на бледные от слез щеки и поднялся, освобождая ее от тяжести своего тела.
Но Айна продолжала лежать, беспомощно раскинувшись на постели. После приступа ярости ею овладело полнейшее безразличие к собственной судьбе.
