– Зачем? – не понял Ричард.
– Чтоб они читали, нет?
Взгляд не изменился и осмысленней не стал.
Я тяжело вздохнула, вложив в свой вздох все, что думала про кое-каких царственных идиотов.
Ричард мой посыл быстренько считал, прищурился.
– Ты нормально можешь объяснить?
– Я и объясняю, – огрызнулась я. – Детям надо чем-то заниматься. Да и не детям – тоже. Твои подданные, Рич, мало читают. Очень мало читают. И в основном – или что-то чересчур легкое, или какие-нибудь учебники. Все. А то, что посередине? Романы, повести, рассказы? О жизни, семье, приключениях? Да мало ли! Народу надо разнообразить свой досуг. Нельзя только плясать, сплетничать и чаевничать. Угу, я знаю, что вы, мужики, еще и охотитесь иногда, в основном в хорошую теплую погоду. А когда ливень или снег, чем вы занимаетесь? Жен своих в спальнях закрываете и сами с ними в постель ложитесь? А если жена, допустим, на последнем месяце? Тогда? Пьете?
Ричард поморщился. Ему мое объяснение не пришлось по душе.
– У нас веками сложились традиции, – начал он.
И я сразу же его перебила:
– Это какие традиции? Собственных детей слугами делать? Шикарные традиции, че уж там. Ты и наших сделал бы, если бы не мое происхождение. Я в тебе не сом…
Договорить мне не дали. Ричард рывком поднялся со своего места и, не обращая внимания на дремавшего на моих коленях Пушка, с решительным видом наклонился надо мной. Его губы накрыли мои. Посыл был ясен: молчи, женщина!
И Пушок, конечно, не стал терпеть подобного пренебрежительного отношения к собственной персоне. Он мгновенно проснулся, потянулся и впился когтями Ричарду в ногу. Тот заорал, отпрянул. Как только меня не укусил от неожиданности!
– Два индюка, – хмыкнула я, наглаживая Пушка. – Товарищ собственник, у меня так-то должна быть личная жизнь. И точно не с тобой.
Пушок совершенно по-человечески фыркнул, демонстративно повернулся ко мне задом, но при этом остался на моих коленях. Их величество обидеться изволили. Заглаживай, женщина, вину.
Между тем Ричард неподалеку ругался сквозь зубы. Крови на одежде видно не было. Значит, повреждения не такие уж и серьезные, как могло показаться со стороны.
– Как чудесно у нас отпуск пройдет, – поддела я его, не переставая поглаживать Пушка. – А уж какая веселая личная жизнь будет.
– Я его на воротник пущу, – пригрозил Ричард, сверкая глазами в сторону Пушка. От пиетета перед почти божественной сущностью не осталось и следа. – Или в зверинец отдам! В антимагическую клетку запру!
На последней фразе Пушок зашипел, распушил усы.
– Прадед, – позвала я устало. – Может, хоть ты вмешаешься? Пока эти два идиота не поубивали друг друга?
Нарус появился мгновенно, словно только и ждал, когда я его позову. Сначала посмотрел в глаза Пушку. Тот сразу же отвел взгляд, съежился и спрыгнул с моих колен. Затем Нарус подошел к Ричарду, провел рукой над поврежденной частью тела. И раны как не бывало.
– Ирину пожалейте, обормоты, – произнес Нарус напоследок и исчез.
Я только и успела, что «спасибо» крикнуть вслед.
Исключительно благодаря вмешательству Наруса до конца отдыха никаких драк не было. Да и не могло быть. Пушок будил меня утром, подставлял спину под чесание и уходил охотиться. Мы с Ричардом до самого вечера были предоставлены самим себе. Ну и друг другу, понятное дело. Вечером Пушок возвращался сытый, довольный, требовал свою порцию ласки и уходил на улицу – спать. Не знаю, что внушил ему Нарус, но в сторону Ричарда Пушок демонстративно не смотрел. Как будто того не существовало.
И Ричарда, и меня подобное отношение полностью устраивало. Так что мы втроем сосуществовали на отдыхе вполне мирно.
А потом настало время возвращаться во дворец. Нарус заранее предупредил нашу родню о том, что у нас незапланированный мини-медовый месяц. Потому я не боялась крика, шума и прочих «развлечений». Но и полной тишины не поняла. Нарус перенес нас троих порталом, осмотрелся, почему-то ухмыльнулся и исчез. А мы остались. Втроем. В пустом и тихом дворце.
Пушок волнения не проявлял. Значит, бояться было нечего. Мне – так уж точно.
– Спорим, папа все-таки разрушил все, что мог, и это всего лишь иллюзия? – весело спросила я у Ричарда.
Он только плечами недовольно передернул.
Ну да, ну да. О богах и их близких родственниках ни в коем случае нельзя говорить непочтительно. Ему – нельзя. Мне, как той самой родственнице, можно.
Глава 40
Я одинок средь бурь и гроз,
Как без подруги альбатрос.
Смотрю окрест – надежды нет
Мне на улыбку, на привет;
В толпе я шумной потону —
И все один, люблю одну.
Джордж Байрон
– Папа психует, – Улька налила себе еще одну чашку черного ароматного чая, откинулась на спинку кресла, многозначительно хмыкнула. – Все в последнее время идет не по его плану. Он спецом забрал отсюда маму. Якобы от тлетворного влияния этого места. Хотел и нас с Вовкой забрать. Но мы просто в красках описали ему, что и как будем делать на новом месте. Он впечатлился. И сбежал.
– И потому что он психует, надо было таскать за собой придворных? – уточнила я. В моей чашке плескался такой же чай, только уже остывший. – Смотрите, какой я молодец, такой особняк за короткий срок отгрохал? Ну чушь же. Весь дворец порталом с ним переместился, полюбовался на особняк и назад вернулся. И что дальше? Почесал папа себе ЧСВ 11? Порадовался? Ну детский сад же!
– Ну что поделать, если у папы проснулась семейная гордость, – эту фразу Улька произнесла с заметным сарказмом.
– Сказала б я, что у него проснулось, – проворчала я. – Но, думаю, нас сейчас Нарус слушает. Может обидеться за внучка.
По комнате пронесся легкий ветерок, доказавший мою правоту. Улька, еще не привыкшая к подобным штучкам, вздрогнула.
– Ты мне скажи, что он так взбесился? Ну, папа, – продолжила я разговор. – Не мог же он на пустом месте решить, что пора отсюда сбегать.
– А? – не поняла Улька. – А, да, тебя ж тут не было несколько дней. Райка замуж вышла.
А вот тут я зависла. Сидела, смотрела на Ульку и тупо хлопала глазами. Райка?! Замуж?!
– За кого? – спросила я, придя в себя.
– А за внебрачного родственника твоего мужа, – охотно пояснила Улька. – Ну, она ж в дальнее поместье отправилась. Ну, то есть папа ее отправил. Но то ли адреса перепутал, то ли кто-то из богов вмешался, а папа поленился проверить, добралась ли Райка по указанному адресу. В общем, она оказалась в поместье, которое принадлежит твоему мужу. А там – врач, внебрачный родич императора драконов. Понятия не имею, какая там внешность и что за характер. Главное, что врач – бастард. Ну, Райка и…
– Так, погоди, – мотнула я головой, слабо что понимая. – Я сейчас готова поверить во все, даже в тварей из Бездны, которые вдруг станут лапочками и кроткими домашними животными. По мановению волшебной палочки, ага. Но только не в то, что Райка успела за пару дней влюбиться в незнакомого типа.
– Так она без любви вышла. В качестве протеста, – последовал исчерпывающий ответ. – И клятву какую-то мудреную дала. Теперь их обоих не развести. Даже у богов не получится.
Доходило до меня несколько секунд. А потом я весело расхохоталась. Ну Райка! Уделала всех вокруг!
– Вот тебе смешно, – фыркнула Улька. – А папа, когда узнал, чуть инфаркт не словил. Он так орал, что пара стекол выпала из рам и разлетелась на осколки.
– А нефиг было вести себя так напыщенно с собственной дочерью, – пожала я плечами, отставив чашку на стол. – Он же прекрасно знал, что характерами мы все в него пошли. Ну и?.. Он надавил – Райка взбесилась. Ее и так из привычного мира выдернули. Любимой работы лишили. Теперь еще и замуж выходить заставили. Я на ее месте тоже психанула бы.
