пытали. Его начальник службы безопасности вчера был у вас на собрании и плотно общался с вашими активами.
— Знаешь с кем?
— Я всех имен не помню, из всех знаю только Талер.
— Инну Талер?
— Опять эта Талер, — вздохнул Всеслав, который пока не был в курсе разговора, но понял, что опять образовалась какая-то тайна или интрига, в которые эта девушка мастерски умела ввязываться.
— А, Всеслав с тобой, — услышал его возглас Мясник, — у вас там, что, тайное собрание идиотов? Одеваетесь в плащи, зажигаете свечи и читаете конституцию задом наперед.
— Хватит уже, Родик, я тоже думаю, что то был перебор. Но, в конце концов, ты в этом дерьме сам сначала завяз по уши.
— Короче, ты меня услышал. Парня зовут Павел Волошин, крепкий, симпатичный, коротко стриженный. Вообщем, все, как ты любишь, мой голубой друг. Все, пока, можешь не благодарить, мне твои спасибки до задницы.
Адама даже не возмутило, как Мясник причислил его к геям, хотя обычно такие фразочки моментально выводили его из себя.
Адам тщательно следил за своей внешностью, и сразу подхватывал все веяния скудной моды 20-х, но симпатизировал исключительно женщинам. Вот и сейчас, сидя в укороченных до колен брюках, с идеальным вихром на голове, уложенным так, как будто на него подул ветер, улыбаясь, он вспоминал эту вертихвостку Талер. Вряд ли она работает на этого Толма и его людей, но ей везет на приключения. И все ей сходит с рук за счет красивого личика.
Зависнув в романтичных мыслях об Инне Талер, он вдруг понял, что Всеслав молча, но очень вопросительно смотрит на него, ожидая объяснения.
— К нам на собрание приходил шпион Николаса Толма, — растерянно пожал плечами Адам.
— Причем тут Инна?
— Наверно, не причем. Она общалась с ним, но не только она, кто-то еще, но Мясник не знает их имен.
— А ее, значит, знает, — усмехнулся Всеслав.
— Не думаю, что ты удивлен, но…
Тут Адам резко оборвал свою мысль и ушел куда-то вглубь себя минут на пять. Лишь когда его взгляд приобрел осмысленность, Всеслав напомнил ему, что они обсуждали шпиона.
— Нам надо выяснить, — как ни в чем не бывало сказал Адам, — с кем еще общался этот шпион.
— Зачем? Талер нам все расскажет. Или… — Всеслав состроил загадочное улыбающееся лицо, как это делают аниматоры, переодетые в капитана Воробья, — ты думаешь она двойной агент?
— Уверен на девяносто пять процентов, она слышать не слышала о Николасе Толме. Но ведь до недавнего времени мы о нем тоже ничего не слышали. Вернее, кто о нем ни слышал, но в контексте с нашей партией ни разу. В этом то и суть. Нам сказал о нем Мясник, когда мы держали его над обрывом девицы Анны. И теперь он звонит и предупреждает, что его служба безопасности была у нас. Большая вероятность, что Толм даже понятия не имеет, что мы вообще существуем, и Мясник просто хочет нас увести подальше от правды.
— Неужели он нам опять соврал? — взбесился лидер человекоборцев, поняв, о чем толкует Адам. — Вот как его заставить говорить правду? Посадить его наглую задницу на муравейник? Но ведь это жестоко — муравьи помрут, а этот пойдет, как ни в чем не бывало.
— Не кипятись, мы еще не знаем наверняка, что он соврал нам. С одной стороны, он называет Николаса Толма, которого мы никогда не видели и ничего о нем не знаем. Знаем только, что его НТ-Союз здоровая богатая компания и это все. Нас даже на ее порог не пустят, разве что в оранжевой форме с бейджиком и метлой. На Мясника НТ-Союз вышли сами, пообещали урезать финансирование от его главного спонсора, если он откажется… ну это конечно с его слов. Потом он нам называет шпиона. Причем, описывает ничем не примечательную внешность. И называет Инну Талер. Я половину всех, кто приходит на собрание, по именам не знаю, а ее знаю. Также, как и Мясник, он мимо своих на улице пройдет — не вспомнит, но не ее. Он мог заслать любого антиглобалиста на собрание и направить с подозрительными расспросами именно к Талер. Потому что мы потом сразу кинемся к ней, с кем говорила, что он хотел. И поверим до конца в его брехню.
Но теперь — второй вариант. Мясник говорит правду, и он настолько боится этого Толма, что, узнав о том, что его сотрудник был у нас на собрании, обосрался и позвонил нам. Ведь как бы не сплыло то, что он слил нам его на обрыве.
Нам надо расспросить всех, кто был рядом с Инной. Он же сказал, что этот засланец не одной ей вопросы задавал.
Всеслав внимательно слушал весь этот длинный монолог, не перебивая. Он знал эту особенность своего друга, размышлять, во время разговора, тем самым рассматривая всевозможные варианты и расставляя точки над i. Но как всегда его доводы были донельзя разумны.
— Надо уточнить у Веры, — поддержал он Адама, — кто стоял рядом с Инной.
— Почему ты думаешь, — несколько удивился Адам, — что она запомнила?
— Ну, ты сам знаешь, девочки Инну не любят. А Вера просто ненавидит ее. Как думаешь, она знает, что у меня была с ней интрижка?
— Я думаю, она догадывается. Боже, Всеслав, у тебя здесь с каждой третьей была интрижка. Я не понимаю, почему она до сих пор не послала тебя.
Адам на самом деле этого не понимал. Вера хорошо знала себе цену, потому что всегда и везде была первой красавицей. Высокая, стройная с крепкими длинными ногами, она казалась просто идеальной. Холодный светло-русый оттенок волос и серые глаза, да она действительно была идеальной.
— Она меня не послала, — тоном умудренного жизнью дон Жуана ответил Всеслав, — потому что у меня не с ней ничего не было, даже флирта. Она ценит меня, как друга и политического лидера, потому что я иду в правильном направлении.
— Это был скорее риторический, чем насущный вопрос. Но ты — серьезно? Ценит, как друга? Ты ведешь себя с ней, как полный засранец, это все видят. Ты для нее не фига не политический гуру, ты … я не знаю, она, наверное, любит тебя.
— Брось, Адам. Я — руководитель. Такой себе босс организации, президент мини государства, я на сцене, меня слушают, ну ты понимаешь, о чем я. Девушек это притягивает. Я для нее важен только, как лидер человекоборцев. Как только я сольюсь, она забудет про меня.
— А она тебе нужна?
— А она мне нужна, как секретарь. Вера хорошо справляется, и
