Маша! Держись! Ты же сильная! Как от нас убегала! Что случилось? — он держал её за предплечья, периодически встряхивая словно тряпичную куклу.
Ноги стали ватными. Руки болтались как плети. Хотелось повернуть время вспять, чтобы не были услышаны эти страшные слова. Девушка посмотрела в его глаза. Но сквозь пелену слёз ничего не видела.
— Так нельзя. Я не трофей. Я человек. Понимаешь, человек, — шептала она пересохшими губами. — Отпусти меня. Макс, отпусти меня из твоей тюрьмы. Зачем ты меня сюда привёз? Почему тогда не дал вернуться на яхту? Там было что-то ужасное?
— Тогда бы турнир начался прямо там, Маша. Понимаешь? Алекс был слишком ослаблен. Он вытащил тебя, отобрал у смерти. Девочка наша хорошая, не надо так. Тебе никто не причинит вреда. Тебе не желают зла. Милая наша девочка, — и Макс одной рукой крепко прижимал её к себе, а другой пытался перехватить руки.
Маша не собиралась сдаваться. Словно адская сила вселилась в неё. Она вырывалась, колотила Макса, пускала в ход ногти, пыталась лбом заехать ему в нос. Отчаянно топала.
Наконец, ему удалось заблокировать её руки. Крепко перехватив запястья, он сжал их у неё за спиной. Другой рукой сжал до боли волосы на затылке, заставив поднять лицо.
Теперь его глаза напоминали море перед бурей: тёмно-синее, почти фиолетовое.
— Успокойся, Маша, пожалуйста. Всё будет хорошо, я тебе обещаю. Я буду всегда рядом.
— Ты? — неожиданно спокойно спросила девушка. — Ты, шестёрка, можешь что-то решить? Ты сделал всё, чтобы я не сбежала. Чтобы у меня не было рядом ни подруг, ни родных. Конечно, одинокого человека проще сломить. Чёрта с два тебе это удалось. Можешь скормить меня своим носорогам.
— Кому? — не понял Макс. — Каким носорогам? Маша, тебе ничего не угрожает.
— Да! Точно! Ни-че-го! Только после турнира меня как кубок вручат победителю. Зашибись, как весело! Пусти!
Макс, видя, что девушка начала относительно адекватно реагировать, ослабил захват.
Маша потёрла покрасневшие запястья. Подошла к строящейся арене.
— Значит, здесь будет турнир, — она подобрала платье. — Макс, значит так, я хочу из одежды иметь штаны и топ. Ясно. Никаких платьев! В день я привыкла менять одежду по три раза.
Девушка перечисляла свои требования, загибая пальцы. Кроме одежды, она потребовала себе всякие украшения, сладости, коня, телефон и компьютер, и также предоставить ей связь с родными.
Макс опёрся спиной о перила заграждения и забавлялся, глядя на то, как Маша выдвигает ультиматум.
— А если я не выполню, тогда что? — спросил он, и лукавые огоньки засияли в его посветлевших глазах.
— А если не выполнишь, то фиг вам, а не трофей. Я не выйду из своей комнаты. Забаррикадируюсь!
Но видимым спокойствием не обмануть оборотня. Он чувствовал её страх. Нет, сейчас она забалтывает зубы, но что-то замышляет. Глаза так и бегают.
— Господин, вас хозяин приглашает. Прибыли поставщики. — Макс повернул голову на стоящую рядом карлицу.
— Передай хозяину, что я сейчас подойду, — и он повернулся обратно, и… Маши нигде не было видно. Дальше Макс сделал то, что никогда не делал, ибо считал, что при его положении это его уравнивает с низшим обществом: он выругался нецензурной бранью.
Макс перескочил через невысокий забор ограждения. Пробежался вдоль строительных лесов. Заглянул за коробки с частями палаток. Там сновали рабочие, не обращая внимания на молодого господина. Это люди. Они прибыли сюда на работу. И им всё равно, кто и за что платит. Построят и поедут дальше искать заработок.
— Вы девушку в бирюзовом платье не видели? — спрашивал он.
Но никто никаких девушек здесь не видел. Дальше, за строительной площадкой, расстилалось поле. Если бы Маша побежала туда, то её было бы хорошо видно. Убежать влево она не могла, потому что Макс бы увидел. Оставался только лес, который был с другой стороны. Даже не лес, небольшой пролесок.
Но и в этом пролеске найти человека не так просто: спрятался под пушистую ёлочку и ищи-свищи.
Молодой человек зашёл за ближайшее дерево. Покричал. Прислушался. Но ему ответило только эхо.
Маша сидела на ветке среди зелёной листвы ни жива ни мертва. Вот Макс остановился. Зовёт её. Подними он голову да напряги зрение, мелькнул бы клочок бирюзы сквозь ажурную зелень.
Она с удивлением смотрела, как парень начал раздеваться. Стащил футболку поло. Сложил аккуратно. Потом снял шорты. Маша чувствовала, как её щёки начинают пылать, когда он наклонился и стал снимать с себя боксёры. Сверху ей были видны выступающие позвонки, татуировка на ягодице. Она зажмурилась, чтобы не видеть то самое. А когда открыла глаза, то вдалеке мелькнул серебристый пушистый кончик хвоста.
Девушка подождала, пока кошка убежит подальше, и спустилась с дерева. В голове созрел, по её мнению, гениальный план. Она быстро стянула с себя платье. Надела шорты Макса. Затянула потуже ремень. Теперь шорты больше напоминали юбку-брюки. Надела навыпуск футболку, которая доходила почти до низа шорт. И быстрым шагом направилась в сторону дворца. Говорят, если хочешь что-то спрятать получше, положи на видное место.
Светлая одежда Макса в глаза не бросалась. На ходу она туго заплела волосы, замотала их. Сломала ветку, воткнула в шишку из волос.
Вспомнив, что приехали подрядчики, под видом одного из них решила выйти из дворца.
Но дворцовая стража даже не подумала её задерживать.
Если сам дворец утопал в зелени и цветах, то за его пределами оказалась выжженная степь. Асфальт блестел на солнце, и казалось, что плавился. Лишь огромные цветы мальвы смотрелись какой-то нелепицей среди пожухлой растительности.
Впереди стоял столб пыли. Приглядевшись, Маша увидела, что в её сторону направляется автобус. Девушка подняла руку. Машина притормозила.
Внутри было прохладно. На окнах болтались серые занавески.
Народу было немного. Кто-то дремал. Кто-то смотрел в окно.
Маша поднялась, заметила свободное место, прошла, села. Автобус тронулся. Куда она ехала и что будет делать дальше — пока не знала. Но план был такой: если нельзя на самолёте, то пешком, но она пересечёт границу Восточной провинции. Двигаться будет в центральную. А оттуда уже домой. Главное, сейчас подальше от дворца.
Задумавшись, она не заметила,
