как к ней подошёл один из парней, что сидел на первых рядах. Вздрогнула, когда ощутила чужое дыхание у себя на щеке.
— Слышь, братан, а от этого чувака пахнет сукой накануне течки, — вдруг произнёс один.
У него было круглое лицо. Слегка приплюснут нос. Немного островатые кончики ушей.
— Что вам надо? — девушка попыталась придать своему голосу как можно больше твёрдости.
Парень без предупреждения схватил за то место, где, по его предположению, должна была быть грудь. Сильно сжал.
— Точно сука. Вот нам повезло! — произнёс на весь автобус.
— Остановите, я выйду, — крикнула Маша водителю.
— Нет, ты едешь с нами. Кто же отпускает течных сук? — и парень навис над девушкой.
— Слышь, Борис, тебе что, крыть больше некого? Смотри, заявится её хозяин, оторвёт тебе твой куцый хвост, — услышала она впереди тонкий девичий голосок. А вскоре появилась и его обладательница, мелкая девушка с разноцветными хвостиками: один был чёрный, другой белый. Глаза и губы незнакомки были обведены чёрным.
— Шанель, а ты ревнуешь, что ли? — повернулся к ней Борис. Маша, воспользовавшись, что не неё не смотрят, решила пролезть под рукой, но не тут-то было. — Куда пошла? Да тебе повезло! Смотри, сколько нас. Мы тебя вылижем. Сама решишь, кто первым будет.
— Ч-что значит первый? — её заколотило. К парню подходили дружки. Они все тянули носы и принюхивались. Один из них наклонился прямо к паху. — Что вы делаете? Как вы смеете?
— Как что? Нюхаем. С луны свалилась? Что, пометим нашу сучку? — спросил Борис. — Ты человек или полуоборотень? Я что-то не пойму. Пахнешь вкусно. Давно такого запаха не встречал. Но что-то перебивает твой запах.
— Полуоборотень, — выдала девушка. Она начала догадываться, что запах с одежды Макса смешивался с её.
— Тогда вопросы глупые задаёшь. Или ты партнёра не по запаху себе подбираешь? — снова спросил Борис. — Все отошли, я метить буду.
— Не надо на меня метить, — Маша попыталась оттолкнуть.
— На тебя не будет никто метить. Ты же не дерево. Я тебя буду метить, чтобы никто не прикоснулся без меня.
И Борис склонился над девушкой. Она увидела, как он высунул свой язык и собрался только провести им по её щеке, как вдруг автобус резко затормозил.
— Эй, водила, что случилось? — закричал он, пролетев вперёд.
— Полиция. Проверяют все машины.
Маша сжалась. Сейчас у неё была мысль спрятаться под сидение. Где-то на подсознании она догадывалась, что искали её. И вдруг…
По автобусу полетели пуговицы, рубашки, пряжки. Раздался лай вперемежку с человеческой бранью. По проходу сзади проскочил боксёр. Впереди заливалась чихуахуа. Псы рвались вперёд. Их хвосты были вытянуты. С морд свисала рваная пена. Глаза налились кровью. Их голоса срывались и хрипели.
Вместо того, чтобы забиться под сидение, девушка с ногами забралась на. Она вертела головой. Руками схватилась за рамку полки для вещей. Она не знала, что страшнее: турнир драконов, который она не видела, или эта свора бешеных собак. Но собаки не обращали на неё никакого внимания. Они не давали пройти коренастому полицейскому: красивому и невысокому, как карлицы. Он что-то кричал, но его крик утонул в собачьем лае. Они срывали глотки, обнажая острые клыки.
Через окно Маша увидела, как к автобусу подходил Макс. Он шёл вальяжной походкой, как кот на прогулке. Лай постепенно переходил в тихое поскуливание. Одни псы приседали на попы, другие пятились назад, запрятав хвост между задних лап.
Макс шёл по проходу, не обращая внимания на скулёж. Остановился напротив Маши.
— Тебя отдать этой своре? Знаешь, что с тобой будет через пятнадцать минут?
В это время откуда-то сбоку послышалась возня. Чихуахуа отважно попыталась тяпнуть Макса за ногу. Но он лишь пинком отшвырнул шавку. Та отлетела, жалобно взвизгнув.
— Пошли, — и он, как это уже было, повернулся и пошёл не оглядываясь, переступая через припавших псов.
Маша, отцепив окаменевшие пальцы от решётки, послушно побрела за ним.
— Эй, кошка, это наша сучка, — вдруг услышала она голос Бориса. Девушка и Макс обернулись.
Борис уже принял образ человека. Он стоял, в чём мать родила. У него была ладная мускулистая фигура.
— Ты что-то сказал? — промурлыкал Макс. — Повтори, бастард. Тебя лишить вида на жительство и отправить на живодёрню?
— Не, так нечестно, — Шанель тоже стала человеком. Девушку ничуть не смущала её нагота.
Постепенно сидящие на полу псы стали преображаться. Маша прыснула со смеху, когда Шанель вдруг развернулась и влепила затрещину молодому человеку, который оказался позади неё: — Ошалел, что ли? Мы не нюхаем попы, когда люди, — и снова к Максу. — Мы её приняли в свою стаю.
— Ну ш-што вы, — замурлыкал Макс. — На девочке моя одежда. Стало быть, человечка моя.
— Человечка? А сказала, что полуоборотень. Так вот откуда звериный запах. Прости, братан. Держи крепче свою человечку. Пахнет слишком вкусно, — Борис миролюбиво поднял руки.
Маша сидела в белом лимузине. Она смотрела на прибегающую мимо окна мальву.
— Как нашёл меня? — спросила она, не поворачивая головы.
— Ты сидела на дереве? Видела, как я разделся? Твоё платье — твой артефакт. Как только ты его снимаешь, твоя защита исчезает. Я пошёл по запаху. Стража на воротах видела автобус, в который ты садилась. А дальше я подключил полицейских. Маша, ты сама виновата. Но, скорее всего, драконы уже знают, где ты. И я думаю, что Алекс прибудет сюда раньше, чем собирался.
12. Башня трофея
Белый кабриолет остановился около мраморного крыльца.
Известие, что Алекс может прибыть с минуты на минуту, ввергло Машу в шок. Она до конца ещё не отошла от своры собак в автобусе, а здесь новая напасть — явление Алекса. Макс больше за дорогу не проронил ни слова. Впрочем, от Сони она была наслышана о немногословности мужчины. Когда ему что-то очень сильно нравилось, он просто начинал мурлыкать, как самый обыкновенный кот.
Мысли о будущем её пугали. Она — трофей. С ней поиграются и выбросят. Ещё со времён школы она помнила истории, что оборотни живут по
