Она. Не Синда.
Он держал её долгие мгновения, крепко обнимая, словно не мог заставить себя отпустить ее, а потом передвинул Жозефину на ее сторону кровати.
Очевидно, он как-то переборол свое отвращение к прикосновениям… но все же, не пытался поцеловать или дотронуться до нее.
Все это, должно быть он сохранил для принцессы.
Почему это разрывало ее на мелкие кусочки?
Помолвленный мужчина не должен делить постель ни с кем, кроме своей избранницы, а все те, которые изменяли должны быть… должны быть… кастрированы!
Я могу помочь ему с этим, подумала девушка. У меня нет опыта с ножами, но быстрый разрез и нарезка не должны стать проблемой.
Обдумываешь увечья? Я больше не знаю кто ты.
Я это ты, чучело.
Что, если Кейн уже влюблен в Синду?
Почему это тебя заботит?
Меня не заботит. Ладно, хорошо. Заботит.
Бодрствуя, она часами лежала, не пытаясь наслаждаться вкусом роскоши, все время, надеясь улизнуть из комнаты в момент, когда Кейн уснет.
Но он тоже не спал часами и просто лежал, а веки Жозефины, в конечном счете, слишком отяжелели, чтобы их держать открытыми.
Потом, его стенания разбудили её, и она обняла его покрепче, и это понравилось значительно больше, чем должно было. Даже захотелось попросить о большем.
Если Синда узнает…
Жозефина приподняла подбородок и сосредоточилась на здесь и сейчас. Четыре небольшие люстры, усыпанные сотнями опалов, висели вдоль квадратного стола, высеченного из золота, и украшенного алмазами и сапфирами. Кресла были вырезаны в форме драконов, с синем, бархатным сиденьем. Красочные фрески обнаженных, резвящихся Фей, украшали стены, и мягкий белый ковер покрывал пол. В комнате было три окна, и каждое выходило на цветочный сад. Жозефина обожала сад, и позволила себе заглянуть туда… подождите. Вооружённые охранники бежали к воротам.
Что-то случилось. Что…
Король Тиберий вошел в комнату последним, под руку с его нынешней любовницей. Жозефина выпрямилась.
Любовница, несомненно, прекрасна, но ей было всего лишь семнадцать.
До того, как король обратил на нее внимание, девушку ждало блестящее будущее, скорей всего она вышла бы замуж за самого богатого Опулента; у нее была бы семья и она никогда ни в чем не нуждалась бы.
Возможно, кроме, любви и преданности.
Но сейчас, с ней не захочет быть, ни один мужчина, даже низший из слуг. Когда король откажется от нее, а он так и сделает, никто не захочет разозлить его, рассматривая то, что он посчитал недостойным.
Выражение лица короля было обеспокоенным, пока он занимал место во главе стола.
Жестом он показал скудно одетой женщине занять место слева от себя… место королевы. Жозефина застонала.
Королева Пенелопа знала о романах короля, конечно, все знали; на публике, она просто делала вид, что ее это не заботит.
Но в приватной обстановке, когда рядом оставалась только Жозефина, она кричала и злилась.
— … не уверен, почему армия Фениксов напала на нас, — говорил король. — Они хотят начать еще одну войну? У них грубая сила, но им не хватает численности.
О-о, нет, нет, нет. Если Фениксы здесь, они пришли за Жозефиной.
И если ее отец узнает, что она стала причиной, то обрушит на девушку потоки гнева.
Жозефину сотрясла дрожь, и жидкость захлюпала об стенки кувшина.
Тиберий бросил на нее укоризненный взгляд.
— Тебе нечего бояться, моя дорогая, — продолжил он, лаская тонкую руку своей любовницы. — К концу дня, солдаты будут мертвы, а их головы вышлют обратно к их народу.
— Благодарю вас, ваше Величество, — последовал тихий ответ. — Ты такой сильный. Абсолютно непобедим.
Внутрь вошел Кейн, и Жозефина задрожала от воспоминаний о его объятьях. Его дикая красота никогда не была более очевидна, чем в лучах утреннего света.
Двое охранников встали позади него.
Взгляд воина скользнул по комнате, и Жозефина была уверена, что он каким-то образом сразу запомнил каждую деталь, даже если она боролась с волной разочарования, когда Кейн лишь мимолетно взглянул на нее.
Доброе утро и тебе тоже, подумала она, пытаясь не обращать внимания на новый прилив боли и обиды.
— Повелитель Кейн. Мы рады, что вы присоединились к нам. — Король жестом показал Кейну занять кресло справа от себя. Кресло Синды.
Кейн сел, повернувшись спиной к Жозефине. Он поднял руку и показал два пальца. Он зовёт… ее?
Пальцы снова поднялись, в этот раз более настойчиво.
Он звал. Он действительно звал. Я собираюсь разбить ему лицо!
Скрепя зубами, она подошла и влила три капли сока в его кубок.
Когда она попыталась отойти, Кейн схватил ее за запястье.
Вздрогнув от неожиданности, она чуть не выронила кувшин. Хватка Кейна была сильной, а кожа — раскаленной до бела.
— У тебя на щеке синяк, — произнёс он со спокойствием, которое она признала как опасность. Воин взглянул на нее, сквозь густой щит ресниц, скрывающий любые эмоции мерцавшие в его глазах. Кейн сжал губы в тонкую, жесткую линию.
— Ну, да, — ответила она.
— От?
— Руки.
— Это я понял. Чьей?
Девушка облизала губы, и взгляд воина проследил движение.
— Не имеет значения. Я уже позаботилась об этом.
Он сильнее сжал ее запястье.
— Чьей?
— Зачем?
— Так я смогу убить его… или ее.
У неё не было особой привязанности к Повару, но она не могла позволить, чтобы мужчина умер за такое незначительное нарушение. Поэтому, она промолчала.
Кейн выпустил ее и взглянул на короля.
— Если ее снова ударят, я сделаю так, что каждый во дворце пожалеет об этом.
Не привыкший к такой непочтительности, Тиберий возмутился.
— Мое восхищение вами, не спасет от моего гнева, Повелитель Кейн. Осторожней.
— Хотите врага, которого не можете позволить себе иметь? Потому что именно по этому пути мы следуем, — огрызнулся Кейн. — У тебя там одичавшие Фениксы, и ваши люди никогда не смогут победить их. Ты позволил армии разлениться, жить триумфами минувших побед.
— Да как ты смеешь?! Мои люди столь же сильны, как всегда.
Кейн оскалился.
— Если я прямо сейчас выйду туда, то убью каждого мужчину под вашим командованием и даже не вспотею. Хотите, чтобы я доказал?
Что он делает? Жозефина захотела броситься перед ним и прикрыть Кейна от проклятий и наказаний, которые сейчас посыплются, но у нее больше нет права защищать его. Она вернулась на свое место возле стены.
Тиберий вскочил на ноги, оперся ладонями о столешницу и взглянул на Кейна с чистой яростью.
— Мертвый человек не может ничего доказать.
Кейн тоже поднялся, отказываясь уступить могущественному королю Фей… что лишь не многие осмеливались делать, и никто не выжил.
Кресло Кейна опрокинулось, одна из ножек ударила его под колено, но казалось, он не заметил.
— У меня есть некоторый опыт в войне с Фениксами, и я знаю, что они поиграют с твоими людьми следующие несколько недель, изучая из способности. Потом, Фениксы словно исчезнут из виду на несколько недель и вы расслабитесь. И тогда, воины вернутся, чтобы отомстить, и сожгут дворец со всеми его обитателями.
Кристаллические глаза сузились.
— Если это так, то проблема станет также и твоей. Бал в честь твоей помолвки назначен на восьмой день с этого момента, а твоя свадьба — на девятый.
Как раз достаточно времени, чтобы спланировать праздник, но не достаточно, чтобы раскрыть большую часть недостатков личности Синды.
Я не смогу наблюдать за их ухаживаниями. Просто не смогу. И она больше не могла позволить себе ругать и проклинать Кейна. С этого момента, для нее же будет лучше, если она сможет держаться от воина подальше.
Возможно, ей стоит убежать. Она и раньше это делала. Конечно, её быстро ловили и сурово наказывали, и потом она поклялась никогда не рисковать так снова.
Глупая клятва, поняла она сейчас.
В комнату вошел Леопольд, и следом за ним Синда, которая сразу направилась в сторону Кейна.
