было к лучшему.
Он наклонил голову, и я начала объяснять ему, кем я была и откуда приехала. Мне было легко ему довериться.
— Он был жестоким. Он держал меня и моих сестёр взаперти. Мы помогали ему обретать союзников. Мы делали его могущественным.
Люди за соседним столом встали, их стулья заскрипели по камню. Я посмотрела на них.
— Ты только посмотри на нас.
Он схватился за край стола.
— Разговариваем о невеждах и королях из прошлого. Это не то, что нам надо, и не то, что я имел в виду, когда пригласил тебя с собой. Прошу прощения.
Он вытянул ладони вперёд и пожал плечами.
— Вероятно, мы могли бы попытаться начать заново?
Я улыбнулась ему и приподняла плащ повыше, когда очередной порыв ветра прошёлся по улице.
— Вино было хорошим. И люди здесь забавные.
Я кивнула на шумную толпу, которая нас окружала.
— Готов компенсировать всё в игорном доме.
Я отрешенно прижала пальцы к маленькому мешочку на поясе. Там было всего несколько монет, и я не хотела их проиграть. Было так странно думать о том, что дома я была гораздо богаче. Правда, это Саалим давал мне всю ту соль, что я носила с собой, и всё же. Теперь же у меня была небольшая горстка монет, которую я отчаянно охраняла. Богатство больше не доставалось мне с помощью магии.
— Идём, — начал уговаривать меня он и улыбнулся. — Считай, что ты платишь за развлечение.
Но затем он посмотрел на моё лицо и спросил:
— У тебя есть хотя бы один фид?
Я выудила мешочек и поискала серебряную монету. У меня их было две.
— Пообещай мне, что потратишь только один фид этой ночью, а я обещаю компенсировать плохое начало этого вечера.
— Только один.
Мы встали и вышли из-за стола. Как только мы отошли подальше от толпы, я обернулась и поняла, что мы не вернули наши кружки.
— Что такое?
Я не смогла найти наш стол. Я рассказала об этом Касу, и он рассмеялся.
— Здесь ты платишь за вино и за то, чтобы кто-то унёс твою пустую кружку, когда ты закончишь. А теперь пошли, потратим твой фид, или ты бы предпочла убирать столы?
Он пошёл вперёд, говоря о том, как был бы рад владелец, если бы кто-то делал эту работу бесплатно.
Игорный дом оказался огромным внутри. Потолки были такими, что я могла бы поверить в то, что находилась сейчас во дворце. Внутри было спокойнее, чем на улице, но всё равно периодически раздавались крики — радости или горя, мне было сложно сказать. Дома у нас тоже были игорные заведения — тайные места, скрытые от Соляного короля, но находившиеся на самом виду. Я никогда туда не ходила. Не хотела тратить там те редкие часы свободы, что мне выпадали. Как и соль.
Кас повёл меня к столу, окружённому толпой. Растолкав людей, он подвёл меня к самому краю стола. На столе была вырезана свернувшаяся змея, её голова располагалась по центру клубка. По всему столу были разбросаны раскрашенные раковины, некоторые из них находились внутри змеи, другие лежали вокруг неё. В этом раунде играло три человека. Они были напряжены, их плечи — почти прижаты к ушам, а пальцы сжаты в кулаки. Они ждали, когда очередной игрок бросит свои раковины. Когда один из мужчин сделал это, красная раковина приземлилась на шею змеи, а другие упали мимо стола. Двое других мужчин начали ликовать, а затем следующий игрок кинул раковины.
— Ты когда-нибудь играла? — прошептал Кас.
Его дыхание коснулось моего уха.
Я покачала головой.
— Эта игра называется маха. Здесь надо кормить змею. Надо, чтобы как можно больше раковин приземлилось на неё. Та, что приземляется ближе всего к её рту, даёт тебе больше всего очков. А если попадёшь ей на нос, ты победила.
Нос змеи был округлый, и должно было невероятно повезти, чтобы раковина приземлилась на него.
Раунд завершился, и очки были подсчитаны. Когда победитель забрал деньги, другие игроки начали протягивать свои бронзовые монеты, готовые начать следующую игру.
Кас заговорил:
— Как насчёт фида за раунд?
Те, кто протягивали вперёд свои набы, помрачнели, но несколько других игроков заняли их места, и в мгновение ока моя серебряная монета оказалась посередине стола, а моя ладонь наполнилась чёрными раковинами.
Когда до меня дошла очередь бросать, я взяла три раковины. Можно было бросить столько, сколько пожелаешь — либо по одной, либо все сразу — в зависимости от стратегии. У меня не было никакой стратегии, поэтому я просто бросила.
Две раковины приземлились у самого края змеи, рядом с кончиком её хвоста. А третья упала по центру её шеи. Кас подтолкнул меня, и я широко улыбнулась.
Наступил черед другого игрока. Он сжал синие раковины и сказал в свою ладонь:
— За душу короля Малека. Направь их, Мазира.
— Да раскроются твои крылья, — добавили остальные в унисон.
Мужчина кинул свои раковины.
Пожилая женщина, стоявшая рядом и рассеянно наблюдавшая за игрой, сказала своему соседу:
— Король Саалим совсем не выдающийся.
— Он не может быть таким же, как его отец, — ответил мужчина.
Моё горло сжалось, когда я услышала неодобрение в его голосе.
— Думаешь, он не способен быть королём? — спросил мужчина, который кидал синие раковины, ожидая хода игрока с красными раковинами.
— Конечно, нет, — сказал он, словно это было очевидно. — А ещё он заносчив.
— Оба парня были такими.
Мужчина мрачно покачал головой, и вместе с ней качнулась его седая борода.
— Дочери короля были хорошими девочками. Мазира упокой их души.
Кас напрягся.
Меня ужаснуло то, что они поносили королевскую семью в таком людном месте. Я вонзила ноготь в расщелину раковины, словно была заворожена её формой.
— Я слышал, как люди шептались о том, что надо сменить короля, — сказал Кас. — И что это случится на Фальса Мок.
Раздались вздохи. Даже я перестала теребить раковину.
— Так скоро?
— Когда?
— Как?
Кас начал объяснять, а я уставилась на их лица. Они позабыли об игре и увлечённо смотрели на него. Я уронила руку на стол, и раковины рассыпались по его поверхности.
— Отказываешься от своей руки? — спросил мужчина с синими раковинами, переводя взгляд с моей монеты на раковины.
— Да, — сказала я и попятилась.
— Подождите, — сказал Кас людям за столом и положил свою горячую руку мне на плечо.
Я обернулась.
— Что такое? — спросил он.
— Я не собираюсь участвовать в очернении короля или его семьи.
Кас сморщился, словно съел что-то ужасное.
— Я не могу потерять свою работу, — сказала я.
Его глаза
