пытаясь вызывать духов, — огрызнулся более молодой.
Он отличался от большинства мужчин в Алмулихи. Несмотря на то, что он был одет и вёл себя, как человек моря, в нем было что-то необычное.
— Одхам, — сказала женщина, прижав руки к предплечьям пожилого мужчины. — Идём внутрь. Не обращай внимания на этого дурака.
— Нет! — сказал Одхам и приблизил своё лицо к более молодому мужчине на расстояние кулака. — Я не дам людям вроде тебя осквернять мою работу, потому что они считают себя умнее меня.
Молодой человек хмуро посмотрел на Одхама. Тяжёлые серебряные браслеты звякнули, когда он затряс кулаками.
— Мазира не дремлет, пока ты пытаешься дёргать за ниточки её могущества. Она скажет своё слово, и ты пожалеешь о том, чем ты здесь занимаешься.
Не думая, я начала кивать, соглашаясь со словами молодого человека. Я испытала неожиданное облегчение, когда услышала, как кто-то произносит вслух мои мысли. Я подошла к нему поближе и теперь смотрела на Одхама и женщину.
— Он прав, — сказала я.
Все они замерли и уставились на меня, но когда я увидела лицо молодого человека вблизи, я опешила. Он показался мне почти знакомым, но я знала, что никогда не встречала его раньше. У него на лбу был изогнутый шрам, который тянулся до самого виска. Я бы не забыла такой шрам. Снова посмотрев на Одхама и женщину, я сказала:
— Если вы просите чего-то у Мазиры, это влечёт за собой последствия. Она ничего не дает просто так. И она ничего не делает по доброй воле. Если вы осмелитесь призвать ифрита или си'лу, вы можете разрушить этот город до основания.
Одхам нахмурился и наклонился ко мне.
— Дураки, — прошипел он, переведя взгляд с меня на странного мужчину. — Вы дети? Всё это легенды! Которые рассказывают у костра! — его голос сделался громче.
— Одхам… — тихонько предупредила его женщина. — Внутри ещё остались люди.
Когда женщина утащила Одхама прочь, молодой человек прошипел:
— Если это так, то лучше уж я буду ребёнком. Взрослые смотрят на вещи и думают, что видят всё, но дети знают, что надо смотреть между строк, и хоть они и не видят всего, они продолжают искать.
Он повернулся ко мне.
— Идём. Мы их предупредили. Пусть сами узнают, что будет, если они призовут богиню.
Он поманил меня, и я последовала за ним. У меня было ощущение, что мы с ним были единственными разумными людьми на этой улице.
Глава 8
Эмель
— Куда мы идём?
Я шла за мужчиной по улице, минуя группки людей. Его шаги были огромными.
— Ещё не знаю, — сказал он. — Просто всё это так сильно… — он выбросил руки вперед. — Выводит из себя.
Неожиданно он остановился и повернулся ко мне. Он убрал волосы со лба и скорчил гримасу.
— Боги, я ведь даже не представился.
Он кивнул головой.
— Кас.
— Кас, — повторила я, посмотрев на него. — Эмель.
Его улыбка сделалась шире, и я потеплела, но только немного.
— Не желаешь чего-нибудь выпить? Чтобы забыть об этих дураках, которые не уважают Мазиру. А может, ты голодна? Как насчёт того, чтобы сходить в моё любимое место?
Я покачала головой. Я поела высушенных абрикосов с мёдом перед уходом из дома.
— Я не голодна, но думаю, что мне не помешало бы выпить.
В последний раз мне было необходимо выпить, когда меня готовили к мухáми. Сегодня я собиралась выпить не для того, чтобы смыть свою гордость, я собиралась смыть своё прошлое. И хотя я только познакомилась с Касом, общение с ним давалось мне без усилий. А обещание лёгкого вечера показалось мне облегчением после того, что произошло с Фирозом.
Мы дошли до противоположного конца байтахиры, до заведения, где люди толпились внутри и снаружи — его стены были открытыми, точно прилавок на рынке. Мужчины и женщины в хаотичном порядке выдавали кружки с напитками из-за низкой стены. Снаружи стояли столы и стулья, все они были заняты. На некоторых стульях сидело по два человека, как правило, один человек сидел на коленях другого.
— Они подают здесь заморское вино. Самое лучшее.
Он улыбнулся и взмахнул пальцами.
— Виноград растёт под звуки гитары.
Гитары? Он хотел сказать — ситары?
Кас пошёл искать для нас место и сказал мне подождать на улице. Я решила досчитать до сорока, и, если он не вернётся, пойти во дворец. Не успела я дойти до двадцати, как он повёл меня к пустому столу с двумя стульями. Я последовала за ним, не заметив, что начала улыбаться.
— Я не думала, что ты сможешь найти для нас место, — сказала я, садясь.
— Здесь только что освободилось, — сказал он. — Давай я принесу нам напитки.
Ночь была холодной, и я ещё сильнее закуталась в плащ. Я нежно коснулась верблюжьей шерсти, наслаждаясь её мягкостью.
Кас поставил на стол две тяжёлые бронзовые кружки с громким стуком. Поблагодарив его, я сделала большой глоток.
— Ну?
Он приподнял брови и посмотрел на меня.
— О чём задумалась, дева?
— Похоже, виноград тоже любит музыку.
Кас рассмеялся и сделал глоток. Он оглядел людей, сидящих вокруг, после чего сказал:
— Одам дурак и всегда им был. Он не знает, что творит.
— Мой друг работает там. Помогает с арвахами.
— Тебе следует сказать ему…
— Я говорила. Он не слушает.
Я выпила уже половину кружки.
— То место, откуда я приехала… — начала я, но затем остановилась.
Я вдруг поняла, что он ни разу не спросил меня об этом. Он не нахмурился, когда я заговорила с ним, или когда он увидел меня, не задался вопросом, откуда я. Я потеплела к нему ещё больше, и мой язык развязался.
— Нельзя произнести слово «джинн» без того, чтобы на тебя не шикнули.
— Правда? — спросил он, хлопнув ладонью по столу.
— Да! — сказала я.
Он уже казался мне другом.
— Ваши — люди умнее здешних.
— Не знаю.
— Здесь все избалованы миром.
— Но вы ведь не всё время жили в мире?
Вздохнув, он опустил взгляд на свои сцепленные руки.
— Я стараюсь забыть об этом. Нет, это не мир. Прошло уже достаточно времени после нападения, и люди уже начали забывать. Так быстро, что мы воспринимаем нашу безопасность как должное.
— А теперь у вас новый король.
— Это так.
— Он хороший король?
Интересно, что люди думали о Саалиме?
Кас пожал плечами и расцепил пальцы.
— Он не король Марек.
Вино развязало мне язык, и я сказала:
— Мой отец был королём моего поселения. Его убили.
Он испустил глубокий вздох и посмотрел мне в глаза.
— Мне жаль.
— Думаю, это
