— Вы готовы к этому? Готовы к её смерти?
— Нет. Не готов. И никогда не буду готов. К смерти любимых невозможно подготовиться. Разумом ты понимаешь, что это неизбежно, а вот сердце говорит совсем о другом и реагирует абсолютно иначе. Поэтому для себя я выбрал не думать о конце, а жить сейчас.
— Это работает только на людях, — хмыкаю я. — Мы же другие.
— Нет, вы хотите считать себя другими, но на самом деле…
— Сав!
Мужчина замолкает, когда его кто-то окликает. На лице Сава появляется дружеская улыбка, и он встаёт.
— Соломон, рад тебя видеть, — Сав протягивает руку мужчине, и я вскидываю голову, чтобы увидеть его. Это Соломон Ман, тот самый, кому Стан стёр память, и который должен был меня лечить. Ничего особенного в его лице я не вижу. Обычный мужчина тридцати лет со смуглой кожей.
— Я тоже. Удивлён встретить тебя здесь в час пик, — смеётся Соломон и переводит взгляд на меня.
Я натягиваю улыбку.
— Да, я с друзьями. Это Флорина.
— Я уже слышал о вас, мисс Флорина. Рад встрече, — Соломон протягивает руку, и мне приходится встать, чтобы пожать её.
— Я тоже слышала о вас, и мне тоже приятно с вами познакомиться. Как ваша мама? Сав рассказал, что она заболела, и вам пришлось уехать.
— Уже лучше. Простуда. Но она отказывалась от лечения, считая, что все эти таблетки лишь убивают её организм. Пришлось настоять на их приёме, — легко делится он.
— Отец в порядке? — спрашивает Сав.
— Да, как обычно, недоволен тем, что я ещё не женат, — смеётся Соломон. — Бурчит о внуках.
— Родителям это важно. Значит, ты уже принимаешь пациентов?
— Да, конечно. Я полностью вернулся к работе и по вечерам свободен. Выпьем как-нибудь?
— С удовольствием. Я заказал несколько книг из Швеции, которые ты мне советовал. Я не мог оторваться, прочитал всё.
— Я же говорил, что они безумно увлекательны. Обсудим сегодня? Около восьми?
— Мне подходит. Майди будет рада видеть тебя у нас.
— Тогда договорились. Я… чёрт, вот так всегда. Как встречаю тебя, так забываю о том, зачем шёл, — смеётся Соломон и отходит в сторону.
Клянусь, что в эту секунду, когда мужчина напротив меня поднимает голову, моя кровь вскипает и обжигает изнутри. Чёрт.
— Томáс, — Сав улыбается пастору и пожимает ему руку. Но удивлённый и в то же время спокойный взгляд Томáса направлен на меня.
— Это Флорина, моя новая знакомая. Я решил показать им город, — говорит Сав.
— Да, мы уже знакомы. Как вы себя чувствуете, мисс Флорина? — интересуется Томáс.
— Лучше. Захотелось снова поесть, — улыбаюсь я. — Хочу всё попробовать. И спасибо, что сохранили мою тайну.
Я подмигиваю ему, и он кивает.
— Выглядите лучше, — произносит Томáс, оттесняя Соломона в сторону.
— Спасибо, а вы, оказывается, не только рясу носите. Вам идёт синий, — я красноречиво оглядываю его свитер и голубые джинсы.
— А вам, должно быть, холодно в одной толстовке.
— Нет, всё в порядке. Это мои причуды. Я люблю такой стиль. Хотя никому он не нравится.
— Вас не должно волновать то, что думают другие, мисс Флорина. Вам должно быть комфортно и хорошо.
— Мне комфортно и хорошо, — киваю я. Боже мой, что со мной не так? Почему я веду себя, как идиотка? И почему я снова голодная? Аромат его крови немного сносит мне крышу, но я держусь. Держусь и сжимаю руку в кулак, чтобы контролировать себя.
— Вы нормально доехали до дома?
— Отлично. А вы долго прибирали за мной?
— Я хотя бы отвлёкся от желания спать. Я был вчера сторожем, так как наш взял выходной. Его сын заболел, и я заменял его.
— Это мило. Значит, вы не каждую ночь ждёте внезапных посетителей и кормите их супом?
— Обычно я сплю каждую ночь, а двери церкви открыты в любое время.
— Но не ваши двери, Томáс.
— Мои двери открыты в мои рабочие часы с восьми утра до пяти вечера. Из-за полярного месяца мы закрываемся раньше, становится слишком холодно и темно. Но сторож всегда дежурит ночью.
— Что ж, тогда придётся познакомиться с вашим сторожем.
— Вы снова собираетесь посетить церковь ночью, мисс Флорина?
— Может быть. Ночь — это самое тихое время в этом городе, никто не мешает и не дёргает, не торопит и не нарушает хода твоих мыслей. Ночью можно расслабиться.
— Вы могли бы сделать это и днём, когда я на рабочем месте. Если хотите, конечно же.
— Почему бы и нет? Если вы обещаете снова покормить меня супом. Мне понравилось.
— С радостью. Только больше не бросайтесь посудой, она колется.
Я откидываю назад голову и смеюсь, как и Томáс.
— Я постараюсь, но с моей удачливостью это будет крайне сложно. Как ваша рука, Томáс?
— Жить буду. Неглубокий порез, он меня уже не беспокоит. Совсем не беспокоит. А как ваш желудок?
— Всё так же раковый. Ничего нового, но и никаких резей, если только от голода. Второй день хочу есть.
— Это прекрасный результат.
— Думаю, что еда в церкви была какой-то особенной. Я, и правда, чувствую себя лучше после неё. Я даже спала сегодня прекрасно.
— Я безмерно счастлив, оттого что мне удалось подсыпать вам в суп хотя бы немного божественного одобрения.
— Вряд ли Создатель может отнять у вас достойную награду за вашу доброту, Томáс. Я…
Меня резко толкают в сторону, и я чуть ли не падаю на диван, но сразу же становлюсь на ноги и оказываюсь в руках Стана.
Моргаю несколько раз, чтобы прийти в себя. Что это было сейчас? Господи, почему я вела этот тошнотворный и милейший разговор с Томáсом? Идиотизм какой-то.
— Прости, детка, здесь так много народа, — с улыбкой на лице произносит Стан. — Привет остальным. Я Стан, жених этой болтушки.
Чёрт. Это все видели? Какой позор.
— Томáс и Соломон. Томáс пастор, а Соломон психолог, — вежливо представляет их Сав. Я специально смотрю в пол или ещё куда-то, но только не на этих людей. Что за хрень?
— Очень приятно. Спасибо, пастор, что помогли моей невесте.
— Это мой долг, — сухо отвечает Томáс. — И мне было приятно провести с ней время. Нам уже пора. Были рады встретиться.
Мне приходится поднять голову и кивнуть в знак прощания двум мужчинам. Но как только мой взгляд натыкается на взгляд Томáса, то он смягчает суровую линию губ и улыбается мне. Почему мои губы тоже улыбаются?
Мы садимся за свой столик, а Томáс с Соломоном направляются в другой конец кафе.
— И что это было? — шипит Стан. — Ты так много не болтаешь даже со мной.
— А смех был прекрасен, — улыбается Сав.
— Я была вежлива, и только. Он вчера помог мне. Я не хочу вызывать подозрений.
— Да меня чуть не стошнило от твоей вежливости. Ты никогда не была такой вежливой, Русó. Никогда.
— Ну, суп, правда, был вкусным. Хватит так на меня смотреть. Хватит. Ничего не случилось. Я всё ещё хочу есть.
— Он вам нравится, — тянет Сав.
— Кто? — делаю вид, что не понимаю и хватаю бургер, чтобы забить им рот.
— Томáс. Обычно он очень спокоен и разумен.
— Пф-мх-гх, — снова делаю вид, будто что-то отвечаю с набитым ртом.
Стан закатывает глаза и протягивает Саву стаканчик с кофе, а себе ставит колу со льдом.
— Они могут создать проблемы, Сав? — напряжённо спрашивает Стан.
— Нет, это хорошие парни.
— Но этот хороший парень явно увлечён Русó, — фыркает Стан, — а она им.
— Боже, ты идиот. Никто никем не увлечён, успокойся. Тем более я уже практически труп, забыл? Всё, что я могу сделать, это освободить тебя, Стан, а не заводить интрижки с симпатичным пастором.
— Она это сказала, да? Он симпатичный, — злобно шипит Стан.
Я прикрываю глаза, жуя бургер, и качаю головой.
— Он, и правда, симпатичный, князь, — усмехается Сав.
— Это недопустимо. Мы находимся здесь с другой целью, ясно? И ты, Русó, да ты держись от него подальше. Мы ищем способ спасти тебя, а не усугубить твоё положение. К слову, ты же в курсе, что больные перед близкой смертью получают большой заряд энергии, как ты сейчас. У них появляется аппетит, они начинают думать, что выживут, но внезапно умирают.
