что помощь мне не требуется, – терпеливо повторила и более мягко добавила: – Пожалуйста, идите и займитесь своими делами. Вон те двое меня отведут обратно.
Прислужницы склонив головы, повиновались, но прежде чем уйти оставили чистую сменную одежду.
Наконец, она осталась одна без всяких там надзирателей. Раздевшись, опустилась в теплую прозрачную воду, взяла какое–то мыло лежащее рядом на выступе и принялась мыться. Нарина затянула тихую песенку, выплескивая в ней все свои переживания с накопившейся болью. И постепенно на сердце становилось легче, хотя интуиция подсказывала, что впереди поджидает ещё множество невзгод. Но это будет позже.
Когда вернулась в покои, то на тумбе обнаружила новый поднос с блюдами, слюнки так и потекли. Но из глупого упрямства даже не притронулась. Однако, пока расчесывала влажные волосы, успела около семи раз скосить глаза в сторону предлагаемого кушанья, так и хотелось припрятать маленький вкусный кусочек и потом тайно вкусить. Отбросив в раздражении гребень, схватила злосчастный искуситель и, постучав в дверь, вручила его своим охранникам со словами:
– Можете съесть сами. Я – не буду!
И с громким стуком захлопнула ни в чем не повинное дерево перед их ошарашенными лицами, не особо понимая, чему те так удивляются. Затем закрыла дверь на задвижку, но этого показалось ей мало, тогда для надежности придвинула ещё и кресло. А потом поправив подол зеленого простого платья, со спокойной душой потопала к кровати. Однако успела только присесть, как установленную баррикаду тут же попытались открыть и явно грубым рывком.
– Заперлась, паршивка! – пробасил с той стороны Вириан.
«Ну всё, допрыгалась!» – обреченно подумала пленница. В ушах зашумел пульс, и, вторя его стуку, громыхала от сильных ударов дверь. За пару секунд она оказалась выбита, и в комнату ворвался хмурый охотник тащащий под руки тех самых служанок. Лица их алели и уже припухли от ударов.
– Девочка, смотрю, ты упорно не желаешь прислушиваться к моим правилам, – выплюнул он. Злость буквально сочилась в каждом произнесённом слове ядом. В взбешенном взгляде плескалась лава, и Нарине показалось, что та вот–вот и вырвется на свободу, окутает её тело смертельным коконом, сжигая дотла, не оставляя ничего. – Ну что же, я объясню тебе ещё одно правило, которое ты точно запомнишь!
Вириан отпустил девушек и, оскалившись, ядовито проговорил ничего не понимающей невольнице.
– Из–за тебя, малышка, они ослушались моего приказа. И будут наказаны тоже из–за тебя, – и добавил, крикнув в приоткрытые двери. – Каждой по десять плетей.
Служанки побледнели, а Нарина в ужасе наблюдала, как в комнату входят два высоких воина и уводят не понятно за что провинившихся.
– Да, что я сделала не так?! За, что ты их наказываешь?! Лучше прикажи избить меня!
Ороти приблизился вплотную, приподнял пальцами подбородок и, заглядывая в расширенные глаза, выдал.
– О нет, их наказание послужит тебе наилучшим уроком.
А затем мягко развернулся и вышел, оставив девушку стоять в смятении посреди покоев. По хлопку ладоней лорда восстановилась дверь и закрылась с тихим щелчком. Нарина уже почти перестала дивиться чудесам магии.
Вскоре чрез приоткрытые ставни стали доноситься выкрики. На ослабевших ногах Нарина добрела до окна и выглянула. По ее собственной спине пробежал холодок. Несчастных служанок привязали к столбам прямо на центральной площади, их палачи резко замахивались и опускали на оголенную кожу кнуты.
– Четыре! – прокричал кто–то, и пленница невольно начала тоже считать.
Она находилась в высокой башне, но словно в назидание эта жуткая картина предстала прямо перед взором. Нарина видела, как алые полосы возникают на их спинах, как ручейки алой крови вытекают из покусанных губ, когда очередной, чудовищный силы удар едва ли не рассекает хрупкие фигурки пополам.
– Шесть… – слышала, как плеть со свистом рассекает воздух, а их вопли рвут душу на мелкие части.
– Семь… – одна из девушек обмякла на столбе, но поток ледяной воды тут же выдернул её из спасительного забытья, а на спину обрушился новый удар.
– Восемь… – до ушей Нарины стали долетать яростные проклятья избиваемых.
– Из–за меня… – как мантру повторяла пленница, понимая, что заслужила их. Разум окутал густой туман, взор поплыл и, зажмурившись, она сползла на пол. С уст беспрерывно срывались слова с просьбой прощения. Вскоре крики со стонами стихли, и девушка выглянула снова: воины смотав кнуты и развязав потерявших сознание служанок, потащили их прочь, а за их телами тянулся кровавый след. Небосвод нахмурился, темно–серые облака стремительно неслись над дикими землями.
– Ну как, впечатлило зрелище? – вдруг прозвучало позади, а следом хрупкий стан стиснули в железной хватке.
Невольница почувствовала, как Вириан принялся срывать с нее одежду. Но её сопротивление того только распаляло. Разорвав платье, мужчина развернул к себе лицом и прижал к стене, и накинулся, словно дикий зверь, требовательно сминал губы, ладонями оглаживал бедра. У Нарины от испуга и шока исчезли почти все силы для борьбы, а Ороти был непреклонен. Одной рукой он сжимал груди, другой начал поднимать полупрозрачную ткань, оголяя крутое бедро.
– Нет! Не надо, п–прекрати! – лишь молила девушка меж жгучими до боли поцелуями.
От пережитого слёзы градом катились по щекам, сейчас она не могла даже дать ему достойный отпор, лишь кое–как скользила ладонями по широкой груди, в попытке оттолкнуть. Но лорд мольбы не слышал. Издав рык, он кинул её на кровать, навис сверху и прижал строптивицу к постели.
– Ну хватит сопротивляться, тебе понравиться, – хрипло шептал, проводя ладонью по внутренней стороне бедра, приближаясь к сокровенному месту. Стал покрывать шею и ключицу поцелуями–укусами. Затем девушка почувствовала резкую боль, его клыки вонзились в нежную кожу. Слабость разлилась по телу.
– Н–не надо! Прошу… – сквозь рыдания всхлипывала девушка.
И вдруг Вириан остановился. Залечив рану, затуманенным взором посмотрел на плачущую девушку под собой.
«Ксо! Так нельзя. Она не должна бояться меня, я не могу допустить ошибку снова… Jus sanguinis. Jus primae noctis (Право крови. Право первой ночи)».
Пробурчав что–то, лорд отстранился и вышел из покоев. Что именно его остановило Нарина не знала, но была благодарна за это Богам. Гораздо позже пленница узнает, что Вириан в тот же вечер провёл страстную ночь с наложницей, а затем убил…
На следующий день ещё до рассвета всполошив всех обитателей замка, лорд вместе с небольшим отрядом воинов отбыл то ли на охоту, то ли по иным делам. Нарина провожала его ненавистным взглядом из окна своей тюрьмы. Всю длинную ночь ей не удалось толком сомкнуть глаз. Мучили кошмары и чувство всепоглощающей вины перед несчастными девушками.
Когда солнце взошло на небосвод, в комнате появилась средних зим прислуга, смотря в пол, та предложила завтрак. Пленница поблагодарила ее и кинулась поглощать аппетитно пахнувшую пищу (сказывались полторы суток голода), но заметив, как облегченно выдохнула женщина, поперхнулась. Служанка побледнела и, прижав руки к
