Потому что Роар был действительно слаб, как и его отец.
Он сейчас стоял рядом с Миленой, посреди всей этой толпы зевак, которые с азартом, но молчанием наблюдали за боем двух самых известных воинов Изарии, и понимал, что пучина отчаяния, которая захлестнёт его, если снова выпустит девушку из своих рук, будет невообразимой.
И вот, что было хорошо в Трите — там Нрава была совсем рядом. И можно было пойти и окунуться в реку, не думая ни о чём и надеятся, что от ледяной воды хотя бы немного полегчает.
Роар во всех этих мыслях не заметил как мужчины на тренировочной площадке остановили бой, и примирительно соприкоснулись кулаками.
Дальше площадку заняли воины из отряда ферана. А Роару на глаза попалась Хэла, которая всё это время стояла возле загона с харагами.
— Милена, прости, иди в дом, я догоню, — прошептал он девушке в голову, чтобы слышала только она. — Поедим вместе, если хочешь.
Она улыбнулась и кивнула. Митар проследил за ней, чтобы убедиться, что девушка зашла внутрь, и подошёл к загону хараг.
— Хэла? — позвал Роар, подходя к женщине.
— Достопочтенный митар, — улыбнулась она. — Утречка, тебе, доброго!
Чёрная ведьма почесала сначала голову одного зверя, потом второго. Какие же они всё-таки были огромные. Роар и не заметил, как они подросли и теперь спины их были уже на уровне пояса ведьмы, а ведь совсем недавно были не больше курната.
— Я хотел поговорить, точнее, — нахмурился митар, когда женщина подошла к перекладинам загона, — попросить прощения.
— За что? — Хэла сложила руки на перекладинах, положила на них голову и заглянула ему в лицо.
— Я вчера сорвался, я был не прав, — повинился митар. — Я налетел на тебя, не разобравшись в том, что случилось, я причинил тебе боль своим гневом… прости, Хэла. Я…
— Роар, Роар, — перебила его чёрная ведьма, покачав головой, — не могу на тебя долго злиться. Такой ты шикарный, прям смотрю и вот, что хочешь тебе могу простить.
Митар с мгновение стоял нахмуренный, а потом рассмеялся.
— Хэла, я же серьёзно, — он потёр шею и положил руку на перекладину рядом с ней.
— Так я тоже, — она накрыла его руку своёй. — Не могу прям — такой ты, что скушать хочется. Как на тебя можно обижаться, солнышко?
Она улыбнулась ему и сжала пальцы. Роар перехватил её руку и поднёс к губам.
— Блага тебе, Хэла, — прошептал он.
— Всё хорошо, Роар, не переживай, — ответила женщина и свободной рукой погладила его щёку.
— Тебе одной ведьмы мало, что ли? — прохрипел Роару на ухо тихо подошедший сзади Тёрк.
— Чтоб тебе, тан, — дернулся Роар, а Хэла звонко рассмеялась.
— Мне-то? — ухмыльнулся Тёрк. Он говорил тихо, хотя смех Хэлы привлекал к ним внимание. — Мне-то можно эту ведьму тискать, другую не трогаю. А вот ты что-то разошёлся. Феран сейчас увидит и шею тебе свернёт,
— Тёрк, — Роар не смог не поддаться настроению чёрной ведьмы и тоже усмехнулся.
— Что? — буркнул тан. — Давай, беги за своей, а от этой руки убери, а то получишь за вчера и за сегодня по полной — мало не покажется.
Митар ещё раз ухмыльнулся, сжал пальцы Хэлы и отправился в дом.
Уже подходя к главному входу на внутренний двор, он встретился со взглядом Рэтара. Они кивнули друг другу, но подойти к ферану Роару не удалось.
Днём, после обеда, они с Гиром и Тёрком стояли возле лавок на стороне людской и развлекали домашних и серых рассказами. Конечно больше всех шутил Тёрк и в этом с ним невозможно было тягаться.
Роар смотрел на смеющуюся Милену и безумно хотелось забрать её отсюда, утащить к себе и любить, пока силы не кончатся. Обнимать, целовать, предаваться близости…
— Достопочтенный митар, — крикнул с главного входа стражник. — Вас зовёт достопочтенный феран.
Кольнуло тревогой.
Поднявшись в книжную Роар нашёл там нахмуренного ферана и грустную Хэлу. Они сидели за небольшим столом, обедали или скорее пытались.
— Достопочтенный феран, — кивнул митар.
Тан протянул ему бумагу — обычно такими были срочные послания из оплотов.
Роар пробежался по написанному.
— Поднимай отряд, и вперёд, — отдал приказ феран, — и чем быстрее, тем лучше.
И это был самый большой знак доверия, который Рэтар мог оказать Роару.
— У меня люди в городе, — проговорил митар. — Я возьму твоих, а мои встанут на их места, так будет быстрее.
Рэтар кивнул.
— Скажи об этом Шерга.
— Может Тёрку? — заупрямился Роар, но, встретившись со льдом взгляда тана, кивнул. — Хорошо. Найду Шерга.
— Иди, — Рэтар тоже ему кивнул.
Митар буквально слетел с лестницы и вышел во двор.
— Гир? — позвал он старшего командира своего отряда.
— Да, — было видно, как он напрягся, весёлость сошла с лица.
— Сколько людей в городе?
— Двадцать восемь.
— Прикажи всем вернуться, — отдал приказ Роар. — Собирай отряд, тех, кого не хватает, возьми из отряда ферана, а наши пусть встанут на их места.
Гир собрался, склонился корпусом.
— И быстро, — добавил Роар, разворачиваясь, чтобы вернуться в дом.
— Куда? — спросил Гир.
— Хар-Хаган, — ответил ему Роар и зашёл в дом.
За стол в главной зале садился Шерга. Митар выругался про себя — он искренне надеялся, что сказанное им во дворе и услышанное сидящим там Тёрком было бы достаточным, чтобы не говорить это ещё и Шерга, несмотря на приказ ферана. Но теперь придётся.
— Я забираю с башен двадцать восемь человек из отряда ферана, — Роар подошёл к столу, — на их место встанут мои люди, которые сейчас в городе с семьями. Я приказал вернуться.
— Хорошо, — ответил Шерга. — Куда?
— Хар-Хаган, — ответил Роар и развернулся, чтобы идти к себе, встретился с нахмурившимся Элгором.
Они кивнули друг другу и разошлись в дверях.
Зайдя в комнату, Роар на мгновение втянул в себя воздух, а потом выпустил его с шумом и с триумфом, почувствовал внутри предчувствие битвы. Тогда когда во рту, в слюне появляется привкус крови, когда дурманит от осознания опасности, а внутри всё воет желая удовлетворения ярости, жажды крови и смерти.
Кажется ему было это необходимо.
В Трите они были готовы, а нападавшие нет, и хорошей схватки не получилось. В лесу всех перебила Хэла, а Роару тогда было просто необходимо накормить своё внутреннее чудовище, которое было в безумии от того, что чуть не потеряло Милену. Роара рвало на части, когда он видел девочку с приставленным к горлу кинжалом, когда грязные руки какого-то безродного мужика грубо сжимали то, что Роар считал своим. Своим сокровищем, своим светоком.
Человеческое ушло в тот момент и буйное безумие заполнило его до краёв. Ему нужно было убивать, как дышать. В тот момент было нужно.
И он был болен от того, что так и не смог напиться кровью врага.
И вот сейчас… Роар и не знал, что оно было так нужно, пока не получил. А осознание того, что Рэтар доверяет, потому что зная его, митар мог с уверенностью сказать, что феран сорвался бы в Хар-Хаган сам, но он дал возможность унять разрывающую Роара бурю злости и гнева, утолив жажду убийства.
Надевая доспех, от которого жутко пахло войной, до тошноты и сладостного предвкушения одновременно, митар уловил движение у двери и обернулся, встретился с безумно напуганным взглядом тарисовых глаз.
— Маленькая, — улыбнулся он.
— Прости, — прошептала она одними губами, едва слышно. — Я…
— Не надо, — он подошёл к ней и наконец смог прикоснуться.
И ведь всего ничего назад, он так хотел прижать её к себе, вдохнуть запах, утонуть в нежности, робкой и хрупкой. А теперь его захлестнуло то, кем он был на самом деле. Все они звери. Все они хараги.
— Хар-Хаган, — шепнула Милена. — Там ведь очень опасно?
— Не опаснее любого другого места этого мира, маленькая, — тёплая щека под пальцами, мягкие губы. — Это моя жизнь, Милена. Она такая. Я не смогу ничего изменить. Я могу только пообещать, что сделаю всё возможное, чтобы вернуться к тебе живым.
