тебя не любит?
— Дариар всегда получал все, что хотел. И когда однажды ему не достался «приз», он решил, что в этом виноват я. И вышел на тропу войны. Печально, что не он один так считал. Это старый конфликт, который невозможно исчерпать.
— Твой зверь… — тихо произнесла я. — Это ведь в нем дело? Дариар ведь человек.
— Верно, Дариар не оборотень. Иногда так бывает. Не часто, но случается.
— У ониксов рождаются люди? Но как?
— У меня нет настроения рассказывать тебе, как происходит наше перевоплощение, — ответил он довольно резко. Видимо, тема была крайне болезненной. — Может быть, когда-нибудь потом. Но иногда зверь просто не приходит, и тогда получается существо наподобие Дариара. Кто-то может с этим жить, кто-то нет, кто-то сходит с ума. Дариар превратился в избалованного ленивого мерзавца, у которого все вокруг виноваты. Прошу серьезно, держись от него подальше.
— Существо… — невесело хмыкнула я. — Ты даже называешь его…
— Эва, в этом нет ничего оскорбительного. То, что к нему не пришел зверь, не делает его человеком. Не заблуждайся. Он по-прежнему оникс, только очень обиженный и очень слабый.
Этот разговор снова отдалил нас. Я нутром чувствовала холодок, исходящий от Кирьяра, и снова начала дергаться (будто переставала раньше!). За что мне все это?
В обеденный зал мы вернулись, когда там уже собралась почти вся семья. Когда выходили, оникс положил мою руку себе на локоть и тихо приказал:
— Улыбайся!
Я послушно растянула губы, чувствуя, как сводит мышцы лица. Оно, наверное, походило сейчас на восковую маску. Возможно, мне повезет, и собравшиеся в столовой гости и хозяева дома заметят не неестественное выражение моего лица, а пылающие волосы. Они неизменно привлекали значительно больше внимания, чем лицо, которое было симпатичным, но все же вполне заурядным.
Во главе стола сидели родители Кирьяра (об этом мне сказал он сам). Его мать, статная, черноволосая, была почти точной копией Льяры, но, естественно, старше: вокруг янтарных глаз виднелась сеточка морщин. Взирала она на меня с вежливым безразличием. Без негатива, но и не выказывая радости. Словно ее сын шел под руку с дорогой вазой. Отец — черноволосый, широкоплечий и все еще сохранивший отличную фигуру — лишь слегка кивнул, когда оникс представил меня своей родне.
Мы прошли на приготовленные для нас места. Я пыталась запомнить сидящих за столом: дядюшка Эрик и тетя Рирьяна, кузены-близнецы Моргин и Моран, двоюродная племянница Лисси — симпатичная девчушка лет пятнадцати, тоже не обладающая янтарными глазами оникса. Но в отличие от Дариара сияющая улыбкой. Если она и испытывала разочарование от того, что не обладает звериной сущностью, то умело это скрывала. Звонкий, как колокольчик, смех раздавался несколько раз на протяжении чинного обеда и вносил оживление в пафосное мероприятие.
На меня почти не обращали внимания, и это меня буквально поразило. Несколько кивков, пара улыбок и пристальный взгляд Дариара с противоположного конца стола. Вот и все. Если бы семья оникса была другой, более общительной и не такой безразличной, я бы чувствовала себя намного хуже. И так дергалась, пытаясь вспомнить детские уроки по этикету и не перепутать вилки. Вообще старалась, чтобы ненароком не опозориться, больше делать вид, а не есть. Но пахло все так вкусно, а с утра я успела только кофе выпить, поэтому совсем делать вид не получалось. К счастью, всем действительно было без разницы, что и как я ем. Это меня устраивало.
К тому же, видимо, кушать хорошо и много было у ониксов принято. Даже у изящных с виду дам тарелки оказались наполнены до краев. Я подумала, что если бы съедала такие порции, то, наверное, не смогла бы танцевать — превратилась бы в шар. Нужно следить за рационом питания, а то год без регулярных физических нагрузок и диет может печально сказаться на наличии талии.
Когда в столовой появились два зверя — крупных, мне до пояса, с блестящей шерстью графитового цвета и огромными мерцающими глазами, — я вздрогнула, но оникс ухватил меня за руку и сжал. Его взгляд был сосредоточенным и спокойным. Я поняла — бояться не стоит. Тем более за столом никто на появление зверей не отреагировал. Один забрался на диванчик, на котором ранее сидел Дариар, другой развалился внизу, а я с любопытством рассмотрела красивых и незнакомых животных.
Огромная кошка — это первое сравнение, которое приходило в голову. Только шерсть издалека казалась не мягкой и пушистой, а словно из сотен или тысяч очень тонких и гибких иголок — не уверена, что такого зверя можно погладить, не оцарапав руки. Морда тоже была не совсем кошачьей — более длинная, вытянутая, с торчащими клыками. Я не знала, что это за вид, но отдала должное: грозный красивый зверь, заслуживающий уважения.
Следующее, что меня удивило, — это поведение хозяйки дома, матери Кирьяра. Она поднялась из-за стола, взяла пару тарелок — одну с мясными рулетами, другую с нежнейшим паштетом — и отнесла зверям. Присела рядом с ними и поставила угощение на пол, что-то тихо и нежно приговаривая. Я взглянула на оникса и заметила мелькнувшую на секунду боль у него в глазах. Я не могла понять, что она значит и что тут вообще происходит.
Звери скоро насытились. Один, который был чуть выше и крупнее, подошел к хозяйке дома и положил морду ей на колени, словно в знак благодарности, а второй приблизился к Кирьяру, и я смогла рассмотреть его ближе. Зверь потерся о подставленную ладонь и отступил. Издал низкий мурлыкающий рык, подзывая своего «друга», и горделиво пошел к выходу.
— Кто это? — тихо спросила я, провожая животных взглядом к выходу.
Оникс помолчал, а потом так же тихо ответил:
— Этот разговор не для застольной беседы. Потом.
Больше я поднимать тему не стала. Наблюдала за семьей оникса — все сдержанные, спокойные и неторопливые. Я впервые видела ониксов в их естественной среде, не среди людей. До сих пор не понимаю, что оникс забыл в моем клубе. К нам захаживали, как правило, бывшие солдаты, моряки, разнорабочие, а не аристократия. Внезапно мне стало интересно: а чем Кирьяр занимается? Он где-то работает или просто прожигает жизнь? Кто он такой? Я не задавалась этим вопросом раньше — оникс и оникс. Они все были для меня на одно лицо.
Гости постепенно вставали из-за стола, разбивались на кучки, неторопливо переговаривались. К ониксу подошла его тетя и, подхватив под локоток, отвела в сторону, а я переместилась на диван, обратив внимание на то, что Кирьяр старается не упускать меня из виду.
