Оно и понятно. Дариар тоже не сводил с меня взгляда. Я была уверена: он бы подошел, чтобы продолжить наш разговор, но опасался брата. Зато Лисси ничего не боялась. Она подбежала и уселась рядом со мной на диван, беспечно сообщив:
— Ты очень красивая, как пламя. У Кирьяра хороший вкус. Я никогда не сомневалась в том, что его девушка будет самой красивой.
— Но я не оникс.
— А разве это важно? — Она усмехнулась. — Поверь, это мало кого волнует. Ну, за исключением дядюшки Грея. — Она указала подбородком на немолодого сухого джентльмена. — Вот уж кто ратует за чистоту крови. Как будто чистота крови может дать хоть какую-то гарантию…
Девчонка презрительно хмыкнула, и в ее глазах промелькнула злость.
— Гарантию чего? — попыталась уточнить я, но симпатичная девчушка уже убежала в другой конец зала к сестре Кирьяра.
Кирьяр явно был занят. Он постоянно бросал на меня собственнические взгляды, словно переживая, как бы ко мне не подошел кто, но сам не имел возможности составить мне компанию. Его постоянно отвлекали. А я чувствовала себя здесь чужой. Со стороны родственников Кирьяра не было презрения или неприязни, которых я боялась. Им просто до меня не было дела. И я понимала — это не попытка выказать мне свое безразличие. Просто они редко виделись и были заняты друг другом.
Но я и не хотела с кем-то разговаривать. Впрочем, мать моего спутника нашла время и поинтересовалась тем, как я себя чувствую и удобно ли мы устроились. Получив уверения в том, что все замечательно, она упорхнула к своей дочери. Я слышала, как они обсуждают последние приготовления.
Льяра выглядела замученной. Она светилась счастьем, но при этом явно мечтала о том, чтобы все закончилось как можно быстрее. Мне стало ее жаль, но чем помочь, я не знала. Не думала, что у семьи нет средств, на которые можно нанять распорядителя торжества, скорее всего, невеста хотела все проконтролировать сама. И за это сейчас расплачивалась.
Я поднялась и вышла на балкон. Здесь было тихо и прохладно. Стеклянные двери отгородили меня от незнакомых людей и, казалось, даже моей собственной жизни. Я могла бы стоять тут вечно и мечтать о будущем. О том светлом времени, которое обязательно наступит, когда все закончится.
— Скучно в незнакомой компании?
Я вздрогнула и повернулась. На балкон вышел то ли Моргин, то ли Моран, я не запомнила, кто из них во что одет, а различить их по лицам было нереально. Они походили друг на друга как две капли воды.
— Да нет… — Я пожала плечами. — Просто тут очень красиво. Я сто лет не была за городом. И даже забыла, насколько завораживают пространство и свежий воздух.
— Я бы не смог жить в городе, — признался парень. — Мне постоянно кажется, что воняет. Нечистотами, людьми, повозками. Здесь же пахнет свежим ветром и природой. Надеюсь, Кирьяр не будет против того, что я разговариваю с тобой. Кузен ревнив и несдержан.
— Не знаю, — ответила честно и усмехнулась. — За общение с Дариаром мне попало.
— Ну… Дариар — это отдельная тема. Эти двое недолюбливают друг друга.
— Но почему? — удивилась я. — Только из-за того, что Дариар не стал полноценным ониксом?
— Неправильно рассказывать семейные тайны за спинами участников конфликта. К тому же ты знакома и с Дариаром, и с Кирьяром. История неприятная. И будет лучше, если они расскажут ее сами. Если захотят.
— Хорошо. — Я понимала своего собеседника и не настаивала. — Тогда, может быть, выберем тему попроще? Не такую болезненную.
— Хорошая идея. — Мой собеседник с облегчением улыбнулся, а мне стало совсем интересно. Надо будет при случае спросить у Кирьяра. Правда, вряд ли он мне ответит.
— Расскажи, что за два зверя приходили во время обеда? — поинтересовалась я.
Парень изменился в лице, слегка усмехнулся и опустил глаза. Похоже, я не сумела выбрать менее болезненную тему.
— Умеешь ты, Эва, задавать вопросы. Хотелось бы сказать, что эта тема проще… но нет. Она, пожалуй, даже более сложная, чем конфликт Кирьяра и Дариара.
— Снова не скажешь?
Я была в этом почти уверена. И даже слегка отвернулась, чтобы скрыть разочарование. Но парень меня удивил.
— А вот это будет невежливо с моей стороны, — заметил он. — Хотя это тоже семейная тайна.
Мне стало интересно, и я приготовилась слушать. То ли Моргин, то ли Моран меня заинтриговал. Я любила семейные истории.
— На самом деле случай Дариара или Лисси — не так уж и плох. — Парень начал рассказ, на мой взгляд, весьма странно. — Когда они должны были обернуться в первый раз и получить возможность управлять собственным зверем, их зверь просто не пришел и лишил их второй сущности. Но иногда случается и иначе… — Парень помолчал. — Иногда зверь приходит, но оказывается сильнее. И тогда…
— Тогда оникс не может стать человеком? — догадалась я, и в груди похолодело.
— Да. Именно. Сегодня приходили Тесса и Рикард.
— А много таких?
— К счастью, нет. В поместье только двое. Подобное происходит нечасто. Но бывает. От этого не застрахован никто.
— Именно поэтому к ним относятся с таким почтением?
— Да. Каждый из нас мог оказаться на их месте. Поэтому звери всегда живут в доме, где выросли, и ни в чем не нуждаются. Им намного сложнее, чем всем нам. Рикард и Тесса несут свой груз достойно.
— Странно… Я думала, что вы не любите несовершенства. Признаться, боялась, что на меня будут смотреть косо, я ведь человек.
— Это не важно. И звери, и просто люди — это наши стороны. Да, когда оникс имеет две сущности — он силен. Но иногда природа мстит нам за что-то и отбирает одну ипостась. Это обидно и больно не только самим ониксам, но и их родне. Надеюсь, удовлетворил твое любопытство.
— Пожалуй, да, — согласилась я. — Но это очень грустно.
— Да, но это жизнь. И она не всегда такова, как нам хочется. Высшая мудрость — уметь быть счастливым, даже если все идет не так. Полезный навык в ситуации, на которую мы не можем повлиять.
Внутри все похолодело. Мне показалось, что молодой человек говорит обо мне, но следующие его слова дали понять, что я просто стала слишком подозрительной.
— Ты ведь уже познакомилась с Лисси? И с Дариаром. Два разных подхода к ситуации. Кто из них счастлив? Тот, кто сумел принять ситуацию.
Слова парня заставили задуматься. Он был прав. Не хотел учить меня жизни, но преподал очень важный урок, который стоило обдумать. И очень серьезно.
— Больше нет
