— Вы чем-то недовольны, Эвелин?
— Да Вы просто сводник, Эрнест! Сводник, которого совершенно не интересует судьба юной девушки! Графу д'Жене почти 60 лет, он похоронил уже две жены! А Вы потворствуете его прихоти жениться в третий раз, да еще и на девушке, которая ему не то что в дочери, во внучки годится! — графиня была вне себя от негодования. Эвелина не могла бы сказать сейчас, что злит ее больше — циничные слова герцога, адресованные маркизу, или его насмешливый взгляд, направленный на нее.
— Бросьте, Эвелин! — герцог уже откровенно смеялся над ее негодованием. — Неужели Вы столь романтичны, что считаете менестреля лучшей парой для юной маркизы, чем богатый граф, живущий по соседству?
Эвелина не успела найти достойного ответа, двери опять распахнулись и дворецкий объявил следующего посетителя:
— Купец первой гильдии, глава купеческого товарищества торговли тканями, господин Фредерик Крейстон!
Герцог и графиня мгновенно прекратили перепалку, изменили выражения лиц на вдумчиво-внимательные, и приготовились выслушать нового просителя. Герцог Берштейн, вспомнив, привычно смахнул в ящик стола кожаный мешочек, полученный от маркиза. Благодаря их с графиней неутомимой деятельности и умению решать вопросы, значительная часть расходов на Бал уже окупилась. А купец Фредерик Крейстон, был одним из богатейших купцов Армании, так что принять его следовало со всей возможной вежливостью и учтивостью.
Герцог склонил голову, отвечая на приветствие Крейстона, графиня присела в легком реверансе, с неожиданной для себя грустью отметив, что в густой русой копне Эрнеста появилась первая седина. Купец же, покончив с приветствиями, немедленно перешел к делу.
— Уважаемые, — начал свою речь Фредерик — просьба моя вроде и не выглядит очень важной, но буду весьма вам благодарен, если поможете в моем деле.
— Непременно поможем, господин Крейстон, продолжайте, — герцог Берштейн был весь внимание, и купец решился.
— Видите ли, — крепкий сильный сорокалетний мужчина явно смущался того, что хочет сказать, но все же упорно шел к своей цели — женат я почти двадцать лет, старшенькая уж подросла, невестой стала…
Эвелина чуть заметно вздохнула — у них с Северином не было детей, муж ушел слишком рано, — но тут же рассердилась на свою слабость, заметив внимательный взгляд герцога. А купец продолжал:
— Айлин-то у нас, старшенькая моя, уже и помолвлена, жених — хороший парень, наш, купеческий… — Фредерик умолк, подбирая слова для продолжения своей запутанной речи.
— Так в чем Ваша просьба, господин Крейстон? — вежливо уточнила графиня Роддерик. — Вы хотите, чтобы жених тоже был на Балу рядом с Вашей Айлин? Вам нужен еще один пригласительный? Или у жениха есть соперник. и Вы просите не пускать его на Бал?
— Нет, госпожа графиня, не так! — Крейстон отчаянно замотал головой. — Есть и у него приглашение, говорю же из хорошей семьи он! И соперника никакого нет, люб он Айлин!
— Так в чем же дело? — герцог был заинтересован и озадачен, не понимая причин волнения Фредерика.
— Да в теще, будь она неладна! — в сердцах выпалил купец и еле сдержался, чтобы не плюнуть.
— В теще?! — Эвелина только и могла, что захлопать глазами от удивления. а Эрнест быстро отвернулся, скрывая приступ нахлынувшего смеха.
— Ну да, в ней, карге старой, чтоб ей жилось долго и счастливо, да не в моем доме! Тесть-то давно помер, а теща все живая! — разошедшийся купец уже не сдерживал свои чувства. Он погрозил кулаком неведомой теще и продолжил: — Она в доме нашем живет — не было у нее детишек больше, кроме Рейвен, жены моей, значит. Вот я и обещал жене когда-то, что догляжу за ее матерью, как за родной. Да разве ж я знал, что так будет? Все-то ей не так, все она меня учит! И торговать, и хозяйство вести, и жениха дочери выбирать!
Крейстон немного успокоился, утер пот со лба рукавом и продолжил:
— Не нравится ей жених Айлин, вот что! Своего она ей присмотрела, внук ее подруги старой, Берти Линнель! А внук этот для нашего дела, купеческого, ну никак не годится! Он все в трубу свою на звезды смотрит, да высчитывает что-то! И говорю я ей, теще, значит, что не надобен мне зять такой, а она все больше упирается, на своем стоит! И вот сейчас, на Балу… Втемяшилось ей в голову, что Айлин с этим Корнелисом Лунный Вальс танцевать должна! Мол, станцуют и увидят — любят они друг друга или нет! А что тут видеть, когда и так все ясно? И не хочет Айлин с этим парнем танцевать, ну никак не хочет! Ей с женихом станцевать желательно, чтобы Лунный Цветок распустился, чтобы любовь их все видели! А теща за сердце хватается и стонет, как ей про Берта Эглиса скажешь, про жениха, то есть!
Фредерик закончил свою пылкую речь и примолк, выжидательно глядя на герцога и графиню.
— Хорошо, а от нас Вы чего хотите? — герцог был слегка раздражен затянувшейся прелюдией к делу и не скрывал этого. — Мы должны запретить Вашей теще присутствовать на Балу?
— Нет, Ваша Светлость, не поможет. Если ей что запретить, так она нарочно по-своему сделает. А вот если бы… — купец ухмыльнулся своим мыслям и продолжил, — если бы ее подальше от нас посадить, а? Да только не приказом каким, а так, чтобы она сама того захотела! Сама пожелала отдельно от нас сидеть! Можно как-то это дело устроить? Уж я бы на такое денег не пожалел!
И в подтверждение своих слов Фредерик Крейстон достал из кошеля на поясе еще один, поменьше. Но поменьше он был только по сравнению с кошелем самого купца, мешочек маркиза, например, легко исчез бы в его глубинах.
В глазах герцога появился понимающий огонек, он задумался, прикидывая, как можно выполнить просьбу самого богатого купца Армании. Ну а графиня почти немедленно предложила решение проблемы:
— Как зовут Вашу тещу? — обратилась она к купцу.
— Джудит Форбин, вдова купца Ури Форбина, — немедленно ответил тот, с надеждой глядя на вдохновленное лицо графини.
— Так, значит, Джудит Форбин, ее подруга Берти Линнель…Еще такие подруги у Вашей тещи найдутся?
— А как же, госпожа графиня! Уж у нее этих кумушек знакомых столько, что как вместе соберутся, да разойдутся, их ни одна воронья стая не перекричит! — Крейстон ухмыльнулся своим воспоминаниям, а Эрнест, с веселым удивлением глядя на Эвелину, спросил ее:
— Что Вы задумали, графиня?
— Помните, мы обсуждали, кого посадить за самый удачно поставленный стол купеческого зала? Ну, вспоминайте, Эрнест! — графиня нетерпеливо дернула за рукав своего напарника. — Мы говорили, что сидящие за этим столом будут видеть большую часть парадного зала, будут наблюдать, кто подходит к королю и королеве? Помните?
Герцог Берштейн кивнул, не сводя глаз с оживленного личика графини. Он почти сразу понял, куда она клонит, но не хотел прерывать девушку, любуясь блеском ее озорных зеленых глаз и ямочками на порозовевших щеках.
Фредерик Крейстон тоже уловил, к чему клонит графиня, и с азартом включился в разговор:
— Так что же, есть возможность тещеньке моей да подружкам ее место за этим столом предоставить?
— Есть! — уверенно заявила Эвелина и так сердито сверкнула глазами на герцога, как будто он высказался против ее утверждения. — Но Вы сперва должны отказаться от этого предложения, понимаете?
— Не понимаю, — замотал головой озадаченный купец, — зачем же мне отказываться, когда счастье само в руки плывет?
— Вы же сами говорили, что если Вашу тещу заставлять что-то делать, она будет противиться изо всех сил, — мягко напомнил Фредерику герцог Берштейн, понявший уже идею графини.
— Говорил, но как по-другому-то ее за этот стол посадить? — Крейстон недоумевал, и графине пришлось объяснять.
— Вы придете домой и скажете, только очень возмущенно, слышите? Скажете, что Вам предложили отдельные места для Джудит Форбин за столом, самым близким к парадной зале королевского замка. Вы заявите домашним, что отказались от такого предложения, потому как не представляете, что Ваша матушка да будет сидеть отдельно от своей семьи! Пусть другие так сидят — Берти Линнель, да остальные кумушки, кому семья не дорога! А Вы-то в своей теще точно уверены, знаете, что она родных ни на кого не променяет!
