дверей- я бросила на своего спутника вопросительный взгляд, и он толкнул первую попавшуюся.
Номер за дверью не блистал роскошью, но был чистым и опрятным- кровать под старомодным балдахином, ширма в углу и завешенное вышитыми занавесками окно. Миленько, простенько, по-деревенски- сойдет для принцессы в бегах.
— Спасибо. — я прошла в глубь комнаты и развернулась в мужчине. — Теперь слушайте мой второй приказ, Иен. — я помедлила, собираясь с мыслями, и негромко начала: — Ваша реакция быстрее, чем у людей, так ведь? Вы сможешь увидеть, почувствовать или предугадать, что я собираюсь улыбнуться, еще до того, как это произойдет, так ведь? По малейшему движению мышц, по выражению лица, по тону голоса…
Не сводя с меня настороженного взгляда, Иен неохотно кивнул.
— Я приказываю вам, — продолжила я, — как только вы подумаете, что я вот-вот улыбнусь, вы должны ударить меня по лицу. — Я поморщилась, — только несильно.
— Я предпочел бы этого не делать, — осторожно отозвался Иен. — Это не доставит мне удовольствия.
— Какая разница, что доставит вам удовольствие, а что нет? — а надменно выпрямилась. — Выполняйте приказ!
— Слушаюсь, — на его лице промелькнуло раздражение, тут же сменившееся пустым, ровным выражением. — Что-то еще?
— Да, — я обернулась и, заглянув за ширму, обнаружила там медную сидячую ванну, из тех, что были в ходу во времена моей бабушки. — Найдите мне горничную! — мысль принять ванну после всех волнений сегодняшнего дня грела не хуже самой ванны. Я посмотрела на свои грязные руки с содранной кожей- поранилась, когда слазила вчера с дерева, сбегая из поместья- ванна просто необходима!
— Боюсь, что это невозможно, — Иен пресек мои мечтания на корню, и я бросила на него недоуменный взгляд: как это невозможно? Он же наколдовал из ничего волшебного коня, неужели он не может достать мне обычную горничную, да пусть даже криворукую?
— На ближайшие сто миль вокруг нет ни одного человеческого существа, кроме вас, — пояснил мужчина. — Только дикие собаки и кролики. Могу сделать вам горничную из собаки!
Он щелкнул пальцами, и в центре комнаты возникла рыжевато-пегая девушка в криво сидящей форме горничной. Я, вскрикнув, отшатнулась от нее, и девушка припала к полу, скаля желтоватые зубы. Ее руки были покрыты редкими темными волосками, а в глазах не было даже проблеска мысли. Я невольно поежилась и сделала шаг назад и еще один в сторону- поближе к Иену. Если что, спрячусь за него, и пусть его горничная его же и кусает.
— Приказать вашей новой горничной набрать ванну? — светским тоном осведомился Иен и прислонился к косяку. Его явно забавляла вся эта ситуация.
— Уберите ее! — взвизгнула я, когда горничная вдруг с рычанием бросилась на меня, намереваясь вцепиться в юбку, и девушка-собака пропала, словно ее и не было.
Я обессилено прислонилась к стене. Он что, так мстит мне за то, что я приказала ему не дать мне улыбаться? Думал, за пару дней выиграет сделку и теперь злится?
Иен меж тем отлепился от косяка и подошел ко мне.
— Если вам что-то нужно, то говорите, что, а я буду думать, как это сделать, — вкрадчиво произнес он, и ванна сама до краев наполнилась горячей водой, от которой шел пар. — Что-то еще?
Я лишь покачала головой. Усталость навалилась со страшной силой, и мне хотелось лишь, чтобы он ушел и оставил меня в покое.
— Полагаю, руки у вас гнутся под обычным углом, так что самостоятельно вам даже не выбраться из платья, — с этими словами он развернул меня спиной к себе и принялся споро расстегивать ряд пуговичек на платье.
— Что вы себе позволяете? — взвизгнула я и отпрыгнула, едва не перевернув ширму, словно он был собакой — горничной, снова вознамерившейся меня цапнуть.
Покачав головой, он поцокал языком:
— Не нужно воспринимать меня, как мужчину, я ведь не человек. Однако, если вам понравилась ваша горничная, я могу ее вернуть?
Я отрицательно помотала головой и с мрачный видом развернулась к нему спиной. Через минуту весь ряд пуговиц был расстегнут, и его ловкие пальцы принялись за шнуровку корсета. Я буквально чувствовала, как лицо заливает краска — вот поганец!
— У вас тут семь слоев одежды, как у капусты, — негромко произнес он. — Не надо так переживать.
Это меня еще больше разозлило- не мог делать свое дело молча и не добавлять комментариев в чашу моего позора? Да и вообще, он соображает, что говорит- как я могу не переживать, если мы сейчас нарушаем все писанные и неписанные правила приличия?
— Спасибо за помощь, можете быть свободны, — произнесла я сквозь стиснутые зубы, когда со шнуровкой было покончено, и спину захолодил ночной воздух. — О планах на завтра поговорим завтра.
— Как скажете. Спокойной ночи, — невозмутимо отозвался он, и я наконец услышала стук закрывшейся двери и выдохнула, прислонившись лбом к стене. Он, конечно, прав, под платьем у меня корсет и нижние юбки, а под корсетом рубашка до пят из плотной ткани, но все равно позволять мужчине увидеть собственное белье было чем то немыслимым, не говоря уже о том, чтобы он помогал расстегивать одежду и расшнуровывать корсет. Если об этом кто-то узнает, любая девушка осудит меня за подобное легкомыслие и будет права. Но что я могла сделать? Не спать же в платье, в самом деле, тем более, я уже сутки в нем.
Тут я вспомнила, что завтра нужно будет как то одеваться, а руки у меня по прежнему гнутся под обычным углом, что значит, что сама я не справлюсь, и, мрачно побросав одежду на пол, забралась в ванну- топиться.
После побега, погони и поездке на волшебном коне горячая ванна оказалось как раз тем, что нужно- блаженно размокнув, я едва не улыбнулась и тут же задавила порыв. Как же тяжело не улыбаться! А ведь раньше, когда это было можно, мне казалось, что я — человек серьезный и неулыбчивый.
На хрустящем, пахнущем свежестью покрывале лежала новая накрахмаленная ночная рубашка. Облачившись в нее, я на миг задумалась- а настоящее тут все или иллюзия? Впрочем, какая сейчас разница- главное, что у меня появилась помощь и настоящий шанс выбраться из всей этой ситуации победителем и вернуть то, что мне
