— Найдите что-то, что вам близко, что-то личное, что нужно именно вам. Подумайте, что вы бы еще могли бы. У вас хороший потенциал. Все в ваших руках, Соле.
Я честно пыталась найти что-то свое, но не могла. Просто не понимала.
Что мне близко и нужно?
Да ничего.
Я не видела в магии своего будущего, я вообще его не видела. Все, что я хотела — чтобы меня оставили в покое. Все, что я умею — отгораживаться от мира. Я даже не уверена, что хочу что-то менять.
Наверно, так нельзя…
«Возможно, со временем ты поймешь», — сказал отец, провожая меня. «Не делай ошибок твоей матери. Она отказалась от магии, и ей казалось, что это правильно. Она выбрала дом и семью, она предпочла меня, мы же с ней были знакомы с детства. Я очень любил. Но если бы мог все вернуть, то не позволил бы сделать такой выбор».
Тогда я не понимала. Да и не слушала особо. Мне казалось — он хочет избавиться от меня. У него появилась женщина, я страшно ревновала… Мне все казалось — она задурила ему голову. Мне казалось — как он мог! Забыть маму! Боги, он двенадцать лет был один. Молодой, красивый, состоятельный. Да совсем молодой, ведь он был едва ли старше Лана, когда мама умерла, и двенадцать лет он не смотрел ни на кого. Но невозможно жить прошлым вечно. Я только сейчас начала понимать. Если она задурила ему голову — хорошо. Пусть будет с ней счастлив.
Я стояла у парапета смотровой площадки, чуть в стороне от жилого корпуса, смотрела на город, на далекие огни. Длинная гусеница поезда побежала вдаль, может быть даже в Салотто.
Я так хочу домой! Все бы отдала…
Мастер Ил-Танка спрашивал, чего бы хотела? Увидеть — как там, дома. Ведь это возможно? Иногда магия дает возможность уведть на расстоянии. Потянуться, закрыть глаза… Я очень хочу.
— Соль…
Он подошел, тронул меня за плечо, я вздрогнула, обернулась. До сих пор не решила, как к нему относиться. Я не верила Лану, даже боялась его, и в то же время…
— Как дела, Соле? — спросил он.
— Прекрасно, — сказала я.
В темноте его голубые глаза казались черными, в них мерцали отблески звезд.
— Хочешь прогуляться? — сказал он. — К морю?
— Нам в город нельзя.
— Мы не пойдем в город, — сказал Лан, — мы пойдем в другую сторону, на дикий пляж.
— Зачем?
Лан тихонько засмеялся.
— Ты настолько не веришь мне, Соле.
Я вздохнула.
— У меня нет повода тебе доверять.
— Я хочу это исправить. Постараюсь ответить на все твои вопросы.
— Хорошо, — согласилась я. — Тогда скажи, зачем тебе это нужно.
Лан закусил губу.
— Не можешь? — я усмехнулась. — Только не нужно рассказывать про любовь.
— Не буду. На самом деле, все не так просто, Соле. Не так просто объяснить. Знаешь, ты сильно изменилась за последнее время. Наверно, просто повзрослела. В таких условиях любой повзрослеет. Ты мне очень нравишься, Соле… да, не перебивай, пожалуйста. Это правда. Я тебе не враг, и никому здесь не враг. Моя задача — разобраться в этих снах, с предсказаниями. Постараться понять, как и когда это должно случиться, понять, как предотвратить. Ты ведь тоже хочешь спасти свой город, Соле? И я хочу. Я здесь, чтобы понять, как катастрофу можно предотвратить. Чтобы понять твое предназначение, помочь.
Мое предназначение! Как вышло, что это случилось со мной? Что во мне такого, что Литьяте даже посыпает агентов? Я не верила.
— Ты сказал… тот мой последний сон… ты сказал, что, возможно, я должна защитить?
— Да. Если это так, значит, моя задача — помочь тебе. Не нужно бояться.
То, что он говорил, так сильно походило на правду. Так искренне. И, все же… Может быть, я просто боюсь снова ему поверить?
Я смотрела Лану в глаза, он ждал.
— Не знаю, — сказала я наконец.
Лан протянул мне руку.
— Пойдем, погуляем? Очень хочется посмотреть на море вблизи, а одному не интересно. Ты ведь тоже любишь море?
— Люблю, — сказала я.
От лестницы к морю вела небольшая каменистая тропинка, петляющая среди камней, идти выходило дольше, но, пожалуй, оно того стоило. Дикое море. Совсем дикое, я не привыкла к такому. Без причалов, набережных и песчаных пляжей. Море гудело, разбиваясь о прибрежные скалы, на волнах покачивались белые тени. Белое на черном. И белая пена на гребнях.
— Вина у меня на этот раз нет, — сказал Лан, улыбаясь, — есть только сухарики. Хочешь?
Он достал небольшой пакетик из-за пазухи, протянул мне.
— Давай.
— Если замерзнешь, говори сразу, хорошо. Здесь такой ветер.
— И что ты сделаешь?
— Ну, могу снова поделиться курткой, — сказал он. — Потом можем пойти домой.
— Надеюсь, купаться ты не полезешь?
Он улыбнулся, мотнул головой.
— Только если вместе с тобой.
— В тот раз ты весь посинел от холода, — сказала я.
— Ну и что? Выжил же, ничего страшного. Бери еще сухарик.
Сухарики были вкусные, солененькие. Я отсыпала немного себе в карман.
— Скажи, Лан, если говорить честно… ты ведь любишь Джару?
Он вздохнул, чуть-чуть сморщился.
— Тебе действительно важно это знать?
Не знаю…
— Наверно, нет, — сказала я.
Как бы там ни было, это ничего не изменит.
Лан промолчал.
— Лан, а сколько тебе лет?
— Двадцать шесть, — сказал он, глядя на гудящие волны. — Я, между прочим, помню Ил-Танку еще по Литьяте, я учился на год младше. Не могу сказать, что мы дружили, но я знал его. Он всегда был очень способным, но, в тоже время, удивительно тихим и скромным парнем. Я увел у него девушку…
— А теперь он увел у тебя.
Лан кивнул.
Кто бы мог подумать.
— Ты же закончил, да? И принес присягу?
— Да, конечно. Двойная специализация. Но ни в том, ни в другом я не преуспел. Так, посредственные способности. Я всегда пытался доказать, себе прежде всего, что я чего-то стою, что я что-то могу. Очень боялся оказаться на вторых ролях. Готов был соваться куда угодно, лишь бы показать всем, что действительно что-то могу сам. Принимать решения. Делать то, что считаю нужным, и чтоб на это хватило сил. Смешно, наверно, да?
Мне было совсем не смешно. Чужая жизнь, как чужая реальность… что-то менялось во мне, перестраивалось.
— Знаешь, Ил-Танка говорит, что если маг сомневается в себе, то у него ничего не выйдет.
— Так и есть, — сказал Лан.
— А у тебя сразу все получилось?
— Да, как ни странно. У одного из первых. Дурацкой самоуверенности и меня всегда хватало.
— А какое было твое первое заклинание?
Лан усмехнулся.
— Звучит так, словно мы обсуждаем наш первый опыт в постели.
Я вдруг смутилась.
