— Да, — сказал он, — хорошо.
Это было так странно. Он согрелся, но лицо оставалось белым. И мрак в глазах. Даже отчаянье… еще хуже.
Я видела, что что-то происходит, видела идущую в нем борьбу. Но не понимала.
— Соле, — сказал он, — прости меня. Я не должен был.
Хаген взял меня за плечи. Сделал глубокий вдох, словно собирался решиться на что-то. Потом взял и поцеловал меня в лоб.
— Прости, Соле, — что-то было такое в его голосе, что-то холодное, жесткое.
Он отпустил меня, резко повернулся, быстро пошел к лестнице.
— Хаген! Ты куда?
— Хватит, — бросил он, не оборачиваясь.
* * *
Я пулей влетела в нашу комнату.
— Там Хаген!
Лан повернулся, он сидел у окна, читал толстенную книгу.
— Что?
— С ним что-то происходит!
— Что? Он светится?
Я почти обиделась, мне показалось, в его словах насмешка.
— Нет. Ему надо помочь.
Принялась рассказывать, но Лан отмахнулся.
— Мы-то что можем сделать?
Ничего. Я понимала, что это не в наших и не в его силах, даже Ил-Танка с Патеру не справились. Но ведь нельзя оставлять как есть!
Ина смотрела на меня с насмешкой.
— Что, Лягушка, наконец, признался тебе в любви? То-то ты так засуетилась.
У меня вспыхнули щеки — от стьща и обиды сразу. Ведь так и было. Ведь я с самого начала знала, как у Хагена обстоят дела, но припекло только сейчас.
— Ил-Танка предлагает взломать защиту силой, — сказал Лан.
— У него получится?
Лан пожал плечами.
— Взломать-то он взломает, силы у него достаточно, но это очень тонкая работа. Здесь очень много зависит от опыта, а именно такого опыта у него мало. И еще от Хагена. Если Хаген будет сопротивляться, то, скорее всего, это для него плохо кончится. А он будет сопротивляться, неосознанно, он привык держать оборону. Вряд ли он выдержит.
— И что тогда?
— Ты же и так знаешь, Соле. Он может потерять память, а может и вообще умереть. Сознание — сложная штука.
— Но ведь можно же как-то помочь?
— Ты можешь подержать его за руку.
Ина засмеялась.
— Я серьезно, Соле, — сказал Лан. — В таком деле очень важна поддержка.
— Но неужели нет других способов?
Лан тяжело вздохнул.
— Нет времени на другие способы. К тому же, Соле, ты спроси Хагена, а хочет ли он пробовать что-то еще? Хочет ли он тянуть дальше, или уже устал. Иногда проще закончить разом. Он всю жизнь борется с этим.
— Мне кажется, он больше не хочет, — сказала я. К горлу подступил ком. — Он ушел куда-то… в одной рубашке…
По щекам покатились слезы, вдруг прорвало.
Лан тихо выругался, с силой ударил ладонью по колену, поднялся на ноги.
— Ладно, — сказал он. — Я разберусь.
Лан пошел разбираться, и я побежала за ним.
— Останься, — попытался было он. — Не ходи за мной. Это мое дело, моя работа. Не лезь.
— Нет, — сказала я, сама удивляясь собственной смелости и упрямству. — Это и мое дело тоже.
Как же могу я оставаться в стороне? Никогда себе этого не прощу. Я должна была раньше…
Главное, чтобы Хаген не пошел в город, там найти его будет сложнее.
— Пойдем для начала, с Ил-Танкой поговорим, — сказал Лан.
— С Кожаным Человеком? — я даже вздрогнула. — Куда?
— К нему. В это время он, наверняка, у себя. Боишься?
— Боюсь, — честно сказала я. — Но все равно пойду с тобой.
Лан улыбнулся.
— Давай руку, ступени скользкие.
Преподавательское жилье находилось ниже, рядом с учебным корпусом. Была небольшая надежда, что Хаген тоже пошел сюда.
На подходе меня начало слегка трясти.
Небольшое кирпичное здание, в некоторых окошках горел свет.
— Ну, по крайней мере, Ил-Танка у себя, — сказал Лан.
— А нам сюда можно? — спросила я запоздало.
— Тебе, вообще-то, не положено. А мне можно. Ничего, пойдем уже.
Входная дверь открыта, длинный полутемный коридор, сыро и холодно, совсем как у нас.
Лан шел уверенно, точно зная, какая дверь ему нужна. Не в первый раз он…
Я вдруг испугалась, что кто-то выйдет, спросит, что мы тут делаем. Мастер Патеру или мисс Кеали, например. Что мы будем им объяснять? Хотя, объяснять, наверно, будет Лан.
— Сюда, — тихо сказал Лан. — Не волнуйся.
Постучал.
— Открыто! — отозвался Ил-Танка.
Мы с Ланом зашли. Сначала он, а я осторожно, почти прячась за его спиной. Ил-Танка был один. Сидел за столом, писал что-то.
И без обычных повязок на лице.
— Ох, — у меня прямо ноги подкосились, я схватилась за Лана.
Сейчас Кожаный Человек выглядел еще страшнее. Небольшой треугольник носа с глубоким провалом внизу, отверстия вместо ушей. Огромный рот — почти от уха до уха, в котором отчетливо проглядывают зубы, даже задние. Как же он разговаривает?
— Голос — это иллюзия, — спокойно сказал Ил-Танка, отвечая на мой незаданный вопрос. — Вы слышите не так, как это есть на самом деле.
Лан покосился на меня.
Я слишком громко думаю, совершенно не контролирую. Это даже как-то неприлично выходит.
Изо всех сил постаралась сосредоточиться и задвинуть свои мысли подальше.
— К тебе Хаген не заходил? — спросил Лан.
— Нет. А должен?
Лан рассказал ему всю историю, включая то, что нам именно сейчас так приспичило Хагену помочь, упустил лишь личные подробности.
— Может, он у Патеру, — сказал Ил-Танка. — Я сейчас схожу, узнаю. Вы садитесь пока.
Он ушел, и я немного выдохнула.
Комнатка была крошечная, с такой же печкой, как у нас. В углу свалены дрова. Кровать, стол, две табуретки, сундук и полки с книгами, все сделано очень просто, но вполне добротно. Личных вещей почти не видно. Стены выкрашены зеленой краской, подтеки у потолка, мелкие трещинки.
Интересно, а у мастера Патеру — лучше?
Лан сел на одну табуретку, я на другую. Было неуютно и неловко, казалось, я сунула нос, куда не надо.
— Соль, скажи мне, — Лан задумчиво смотрел на меня, чуть наклонив голову на бок, — ты сама готова идти до конца? Тебе самой это нужно?
— Да, конечно, — поспешила заверить я, хотя больше всего, конечно, хотелось убежать и ни в какие дела не лезть. — Я сделаю все, что в моих силах.
— Возможно, придется сделать больше, — серьезно сказал Лан.
— Больше? Как это?
— Вот так, взять и сделать. Прыгнуть выше головы. Я должен понимать, можно ли на тебя рассчитывать, прежде чем начинать.
— Я… Да, конечно, я все сделаю!
— Не испугаешься?
Я судорожно мотнула головой.
Испугаюсь, конечно. Но я постараюсь.
