За что сами и поплатились.
Но тут последовал новый удар, к которому я была готова. Отразила его, а потом ответила так, что и третьей Сестре не поздоровилось.
Я ее не видела — она была далеко отсюда, — но поняла: противников у меня больше не осталось.
Открыла глаза на несколько секунд, чтобы посмотреть на встревоженные лица склонившихся надо мной людей. Оказалось, я почему-то лежала на полу, рядом со мной был Хакан, закачивавший в меня Светлую магию, позади него маячили Элиас и леди Вайолет, а в Оранжерее царил хаос.
Ясное дело, никто и ничего не понимал — отчего я упала и почему магистру Раккису не удается привести в чувство монахинь.
На это я злорадно подумала, что ему это вряд ли так быстро удастся. Сестры выжили, но они еще долго не смогут причинить мне вред.
Но при этом я прекрасно понимала, что ничего еще не закончилось и эта передышка лишь временная. Потому что на моей руке все так же полыхала проклятая метка, а Сестер Трехликой оставалось слишком много — они захватили умы целого Трирейна.
Очень скоро они снова за мной придут. Явятся уже не втроем, а вшестером, вдесятером… И тогда они обязательно меня прикончат.
У меня оставался единственный шанс выжить — избавиться от магической Метки здесь и сейчас, пока она не избавилась от меня.
И я попробовала. Оттолкнув руку Хакана, села. Затем с остервенением разорвала рукав, обнажив плечо. Уставилась на свою метку, после чего попыталась выжечь, уничтожить пришелицу.
Да, я уже пробовала сделать это в своем доме в Ридии, но теперь значительно дальше продвинулась в понимании, что она такое.
Это была магия иного порядка — тоже Высшая, но намоленная столетиями и сотнями тысяч приверженцев Трехликой Богини. Я не побоялась себе признаться, что метка носила божественную природу и мне, обычному человеку, справиться с ней будет слишком сложно.
Вернее, мне с ней вообще не справиться, но у меня попросту не оставалось иного выхода. Мне с ней все равно не жить. Очень скоро Сестры придут в себя и нанесут ответный удар.
Сколько у меня оставалось времени? Пять, десять минут? Час, два? О нет, они не станут тянуть слишком долго!..
Поэтому я очень постаралась. Старалась и старалась изо всех сил, закрыв глаза и сжав зубы, пока не поняла, что меня кто-то трясет. Причем довольно грубым образом.
Оттолкнула навязчивые руки — это снова был король Трирейна, кто же еще?! Вот же привязался на мою голову!..
Но он привязался и не собирался отставать.
— Остановись! Прекрати сейчас же, глупая ведьма! — орал на меня Хакан, когда я все же открыла глаза. Мир казался мутным, полинявшим. — Так ты себя убьешь! Ты не должна этого делать!
— Отстань! — заявила ему. — Ваше величество, оставьте меня в покое! Займитесь уже своими королевскими делами. — Потому что я посмотрела на свою метку, и мне показалось, что она побледнела.
Или же это мир бледнел перед моими глазами?..
Но мне очень хотелось верить в то, что оставалось совсем немного… Самая малость! Поэтому я снова бросила на борьбу с проклятой меткой все свои силы, весь остаток своего резерва. Решила, что либо я ее, либо она меня.
— У меня уже получается! — заявила королю, когда он снова меня встряхнул. — Метка поддается!
— Ничего у тебя не получается! — рявкнул он мне в ухо. — Оно так не работает!
— Мне все равно! — заорала я в ответ. — Мне все равно, как это работает! Я от нее так и так избавлюсь!
— Так ты умрешь! Метку невозможно убрать до конца Отбора! Ты не должна этого делать, упрямая ведьма!..
— Ну и пусть! Пусть я умру, но они не возьмут надо мной верх!
Думала, он примется мне возражать, станет уговаривать, пытаться помешать с помощью магии — и была к этому готова. Но вместо этого король впился в мои губы поцелуем — к чему я не оказалась совершенно не готова, — и в тот же миг я почувствовала облегчение.
Обожженное плечо внезапно перестало гореть так сильно, что боль застилала мне разум, огненные вихри вокруг меня принялись успокаиваться, а метка — я почувствовала! — начала исчезать сама по себе, и с каждой секундой ее присутствие ощущалось все слабее и слабее.
Наконец, когда он перестал терзать мои губы и отпустил, я, заморгав, неверяще уставилась на покрытую волдырями кожу. Проклятой метки на ней больше не было!
Нежели я победила? Неужели мне удалось ее убить?!
— У меня получилось! — прохрипела я. — Видишь, метки больше нет!
Хакан смотрел на меня темными глазами.
— Надеюсь, я не ошибся, — произнес он медленно. — Мне очень хочется в это верить!
Мне тоже хотелось верить в то, что Сестры не очухаются и не поставят на меня проклятую печать Богини еще раз. Поэтому я попыталась встать.
Но король мне не позволил.
— Куда это ты собралась? — поинтересовался, удерживая меня в своих объятиях.
— Домой, — сказала ему, не совсем уверенная в том, что смогу из них выбраться и дойти до дверей. Не уверенная, что вообще хочу куда-либо уходить: рядом с ним мне было хорошо и спокойно. — Моя метка погасла. Это означает, что Отбор для меня завершен.
— Ты никуда не пойдешь, — вместо того, чтобы меня отпустить, заявил он.
На это я издала протестующий вздох, потому что и возражать-то не осталось сил. Только прислониться к его плечу и закрыть глаза.
Но я не прислонилась и не закрыла.
— Ну уж нет! — сказала королю. — Это ваши правила, и они мне прекрасно знакомы. Моя метка погасла, значит я свободна.
— Я позволил ей погаснуть, иначе ты бы себя убила. И да, это наши правила, которые я только что изменил. В одностороннем порядке, леди Легер-Ривердейл, поэтому ваш Отбор не закончен, и вам придется подчиниться своему королю.
— Что? Да я вообще… Я вообще не отсюда, с чего бы мне подчиняться королю Трирейна?!
— С недавних пор вы — трирейнская подданная, леди Легер-Ривердейл!
— Ну уж нет! — заявила ему возмущенно. — Лучше уж я…
— Лучше уж ты успокоишься и немного поспишь, — согласился со мной король. Затем посмотрел мне в глаза. — Отдых тебе не помешает. Поговорим обо всем завтра.
Внезапно я почувствовала, как из его рук в меня затекает предательская ментальная магия, лишая возможности сопротивляться.
— Но зачем?.. — протянула я, чувствуя, как закрываются глаза.
— Спи, — раздался голос Хакана. — Спи, любовь моя!
Но, скорее всего, это был уже сон, а во снах со мной иногда приключались не только кошмары, но и крайне приятные вещи.
Глава 9
Затем я проснулась. Распахнула глаза, уставившись в потолок со знакомыми трещинами, разбежавшимися еще после первого ночного землетрясения, и на все тот же полупрозрачный балдахин, свисавший над моей кроватью. Потом повернула голову и стала смотреть, как пробираются солнечные лучи сквозь прорехи в темно-синих шторах.
Окна были распахнуты, и тяжелую ткань занавесей колыхал легкий ветерок.
Я понятия не имела, сколько проспала. Несколько часов? День? Два?
Потянулась сладко. Кажется, в кровати я валялась очень и очень давно. Наверное, целые сутки, потому что в голову полезли воспоминания о том, что ночью нас снова трясло. Кровать и стены шатались, но я так и не смогла окончательно проснуться, заблудившись в мире грез.
Вот и старина Ингор, немного пошалив, снова успокоился, погрузившись в глубокий сон.
Зато сейчас я пришла в себя окончательно — пусть немного разбитая, да и резерв восстановился еще не до конца, но вполне бодрая и уже без магической метки.
Сразу же полезла ее проверять!.. Приподняла рукав сорочки и уставилась на свое плечо.
Хотела убедиться в том, что мне все это не приснилось. Ни Третье Испытание, ни Сестры Трехликой, пытавшиеся меня убить, ни то, как я шла за ними по пятам. Охотилась уже на них, после чего пыталась избраться от магической метки. Но она не поддавалась так долго, пока Хакан что-то не сделал…
И все, все закончилось!
Убедилась — пусть волдыри еще не сошли, но вместо грифонов и орла с ключом я увидела чистый участок заживающей кожи. И никакой больше отметины Трехликой, да и Сестры Богини тоже не почтили меня своим появлением с утра пораньше.
