знанием, что завтра, когда весь курс отправится на полевую практику по боевой магии, я целый день буду заниматься контролем.
Сетовать на судьбу или руководителя факультета бессмысленно, потому я почти не расстроилась и побежала в общежитие, чтобы переодеться в провокационный наряд для спортивных тренировок. Успела даже переплести растрепанную косу и заколоть ее на макушке, чтобы не мешала при беге.
Улюлюканье и свистки мальчишек, пришлось вытерпеть стоически. У границ тренировочного круга на северной оконечности острова собрались молодые люди с разных факультетов. Присутствующий среди «публики» Яр одарил меня восхищенным жестом, на что я весьма неэлегантно фыркнула. Присоединившись к пестрой толпе однокурсников на широком, с упругим покрытием тренировочном поле, я с радостью отметила, что многие девочки последовали моему примеру и сменили мешковатые спортивные костюмы на новый тип формы, облегающий фигуру. Ура, я не одинока! Разумеется, эти отважные студентки тоже получили свою дань восхищения, и реагировали на это по-разному, но щеки и глаза у всех горели от комплиментов.
Реакция Марвейна оказалась неожиданной — когда он, наконец, овладел собой и вернул отвалившуюся нижнюю челюсть на место, то внезапно рассердился: покраснел и запыхтел, словно чайник.
— Что это за наряд, Дана? Это неприлично!
Вот еще ханжа!
— Только ты не начинай, Ги! Мне выдали такую форму, ясно? Посмотри: другие девушки выглядят так же.
Юноша заозирался по сторонам, задержался взглядом на подружке (ну, я же говорила, что Мелена — плоская как доска; форма это только подчеркнула!).
— Нет, не так же, — мрачно сказал он, недобро косясь на одногруппников, которые обступали нас.
— Сьерра Дана, пойдете на свидание в субботу? — спросил высокий парень в синем поло — водник по стихии.
— Благодарю, я занята, учусь, — отговорилась, нисколько не жалея об отсутствии свободного времени.
— Бигли, не наглей, это моя девушка! — подступил к парню Ги.
— Ну, попробовать стоило! — ухмыльнулся ушлый водник и отошел.
На сей раз я не возражала против сомнительного утверждения Ги — хоть какое-то прикрытие от всяких самонадеянных типов.
Раздался резкий свисток, девушки и юноши разделились и построились в две шеренги. Молодые люди встали на крайнюю беговую дорожку, мы — заняли вторую. На поле неторопливо вышла высокая, подтянутая дама с совершенно седыми волосами в полувоенном костюме. Сверкающие зеленые глаза и особая «звериная» грация движений, говорили о том, что она из оборотней. Наставница Метта зычно призвала посторонних убраться от поля и повернулась к нам.
— Один круг — шагом, три — бегом, последний снова шагом. Начали.
Студентов двинулись по кругу, разделившись по двое на дорожку.
— Не толкаться, девочки! — прозвучал резкий окрик.
Это касалось полноватой водницы, которая ударом широкого бедра попыталась вытолкнуть меня с дорожки. Неудачно, потому что трек был довольно широкий. Я миролюбиво отошла в сторону — не желаю спорить из-за места, здесь все какие-то озабоченные этим!
На ходу я окинула взглядом дистанцию и загрустила: мы находились на краю огромного поля. Беговые дорожки огибали его по периметру. В центре громоздилось странное сооружение, в котором угадывалась полоса препятствий. Вот это да! Я слышала, что так тренируются солдаты. Выходит, нас будут гонять, как в армии? Ну а чего я ждала? Здесь готовят военных магов. В пансионе я любила уроки физподготовки, но в академии, чувствую, будет «весело»!
Увернулась от острого локотка, нацеленного мне в бок. Это была Мелена, по прозванию Доска. Ну всё, я устала быть миролюбивой:
— Не надо провоцировать меня, девочка. Иначе останешься без прически, гарантирую!
— Ха, магию использовать запрещено! — дерзко усмехнулась воздушница.
— Да я из магии справлюсь.
— А ну, пошевеливайтесь! Не разговаривать и не ссориться! — долетело до нас замечание от наставницы, и в следующую секунду оборотница сама оказалась рядом с нами. — Новенькая, встань последней, так будет лучше.
Ага, Дана, только ты порадовалась, что в кои-то веки занимаешься со всеми вместе, и на тебе: «встань последней». Я приостановилась на краю дорожки и пропустила девушек вперед. Позади, и правда, стало легче: не нужно было держаться начеку. Теперь я могла полюбоваться видами, тем более посмотреть здесь было на что. С тренировочного поля открывался потрясающий вид на слепящую лазурь озера. Вокруг зеленели рощицы, за которыми проглядывали крыши учебных корпусов. Впереди за кронами трехсотлетних дубов уходила в небо темная, зловещая башня Смерти. Ее макушка терялась в легкой дымке облаков, что меня страшно удивило. Я ведь видела остров с высоты полета карруса, и башня некромантов не казалась сверху такой уж высокой. Вероятно, тут действует оптический обман.
Там, где окружающие поле деревья подступали особенно близко, расположились на травке старшекурсники. Разумеется, не для отдыха, а чтобы вволю понаблюдать за девицами в новой форме. Пока наставница с ними ругалась, мы закончили пеший круг и приступили к бегу. Теперь стало не до прекрасных видов, хоть я старалась поддерживать стабильный темп. К третьему кругу вымоталась. Спасал лишь легкий, свежий ветерок с озера. Последний круг все тащились как полудохлые улитки и, кажется, соревновались, кто придет последним.
Когда мы снова выстроились на прежнем месте, узнали, что эта была разминка. Дружный стон вознесся к небу, может, на богов он и подействовал, но наставницу наши жалобные вопли не впечатлили. Последовали упражнения на координацию, силу, выносливость, и, конечно, мои «любимые» отжимания! Целых двадцать штук. В конце второго часа, когда я ног под собой не чувствовала, на краю поля появился очень довольный собой декан, и заставил меня снова отжиматься от земли, отрабатывая задолженность. Ну, хотя бы здесь не было пыли, как на полигоне, — и когда я упала лицом в покрытие, не пришлось потом тратить магию на очищение. А тиранодекан обрадовал, что я должна еще сто тридцать отжиманий.
Вечером я навещала Черныша. Ворчливый гном-сторож провел меня по длинному коридору в пристройку, где помещались стойла для крупных животных. В нос ударили резкие запахи. Бедный Черныш, каково ему тут приходится! От него всегда пахло лесными травами. Мы прошли мимо здоровенного наала, который меланхолично жевал сено, мимо зарешеченной клетки сауллы, нескольких зар — эти изящные хищницы изгибали, покрытые гладим мехом спины, и шипели на меня. Вскоре мы подошли к застекленному вольеру, и я увидела Черныша. Он лежал над кипой свежих, не обглоданных веток. Едва я приблизилась к стеклянной преграде, он радостно вскочил на ноги.
— Черныш!
Я поднесла руку к стеклу, и фамильяр ткнулся в нее пятачком с той стороны.
— Ничё не ест твой ханн. Что за отродье! Все ханны любят ветлу. Я нарвал, а этот не жрет, и все тут!
— Он ест все, даже овощи и фрукты, но
