Не выдержав, я потянула дверь и обнаружила по ту сторону мордоворота.
— Капитан не велел вас выпускать, миледи, — проворчал он.
Я ругнулась под нос. Пленница. Товар. Может, зря я не согласилась на место корабельного лекаря? Тогда, по крайней мере, ходила бы по кораблю свободно… или нет? Как ни крути, я все равно останусь женщиной в окружении толпы мужчин, не обремененных высокими принципами.
Кто знает, чем на самом деле руководствовался капитан, запирая меня в салоне? Боялся ли, что я влезу под руку, или опасался, что в случае его гибели лорд Джеймс не успеет мне помочь, если я окажусь на палубе?
Я отступила от двери и вздрогнула, услышав выстрел. Или это были два выстрела, слившиеся в один? Тишина. Восторженный рев десяток глоток. Чему они радуются? Победе своего капитана? Смене власти?
Снова тишина… нет, на краю слышимости уловила голос. Чей? Не разобрать… Рев. Топот множества ног. Тишина.
Какое-то время, показавшееся мне бесконечным, ничего не происходило. Я металась по салону не находя себе места. Замерла, заметив, как отворяется дверь. Кто войдет сейчас?..
— Соскучилась, сокровище мое?
Я завизжала и кинулась ему на шею, покрывая поцелуями лицо.
— Живой!
Кажется, Генри растерялся. Замер на миг, а потом вздохнул длинно и неровно, притиснул мою голову к своему плечу.
— Ну что ты. Что могло со мной случиться?
Я шмыгнула носом, зажмурилась крепче, чтобы не разреветься. Ничего не могло случиться, конечно. Видела я, какой ты бессмертный.
Он чуть отстранился, приподнял мой подбородок, заглянул в глаза.
— Неужели тебе и правда не все равно?
Наверное, надо было вывернуться из его объятий, отвернуться, всем видом показывая, насколько он мне безразличен. Но даже не смогла отвести взгляда от его глаз, разом заполнивших весь мир.
— Не все…
Договорить он мне не дал, закрыв рот поцелуем — напористым, жадным, словно в его жилах до сих пор горел огонь схватки, словно я была единственным, что могло погасить это пламя. И я ответила ему так же жадно, прижимаясь к нему всем телом, словно он остался единственным мужчиной в этом мире, да он и был в этот миг для меня единственным мужчиной в мире. Мужчиной с настойчивыми и одновременно такими ласковыми губами.
Поцелуй длился и длился, и я вовсе не желала, чтобы он прекращался, чтобы разжались объятья, притягивающие меня к сильному мужскому телу. От Генри снова пахло порохом — терпко, смолисто, словно от сгоревших сосновых иголок, и, кажется — намертво въевшейся в одежду морской свежестью, и этот запах будоражил что-то внутри, теплом разливаясь в животе и заставляя все теснее льнуть к Генри.
Дверь, раскрывшись, толкнула нас. Генри, пошатнувшись, выпустил меня из рук. Словно проснувшись, я мгновенно отскочила в сторону, заливаясь краской. Да что же это со мной?
— Какого?! — Рявкнул капитан.
— Поговорить бы надо. — Лорд Джеймс покосился в мою сторону и добавил. — Без свидетелей.
По лицу капитана было видно, как ему хочется послать друга и помощника подальше и вернуться к прерванному занятию. Я же хотела лишь сбежать, пока предательское тепло внутри окончательно не растопило разум, превратив меня в податливый воск в руках Генри. Пользуясь тем, что он отвлекся, я попыталась проскользнуть между квартирмейстером и дверным косяком, но капитан ухватил меня за локоть.
— Если речь пойдет о том, что я пристрелил Дезо, леди Белле лучше присутствовать при разговоре. Тем более, что в какой-то мере это касается и ее.
Я возмущенно уставилась на него — неужели сейчас он скажет, что в происшедшем и моя вина? А кто совсем недавно утверждал, что я тут ни при чем?
Генри выпустил мой локоть, плотнее прикрыл дверь.
— Садитесь, — он указал на стол. — Вина?
Я покачала головой.
— Воды, если можно.
Лорд Джеймс тоже отказался.
— А я выпью. — Капитан достал из шкафа кувшин.
— Генри, — негромко произнес лорд Джеймс, и Блад, помедлив, вернул вино на полку. Лорд Джеймс продолжил так же негромко: — Подумай еще раз, нужны ли тебе свидетели при нашем разговоре.
Так, кажется капитана ждет выволочка, а я тут явно лишняя.
— С вашего позволения, господа. — Я снова попыталась ускользнуть, но тяжелая рука, опустившаяся на плечо, меня остановила.
— Сядь, — повторил Генри.
Я устроилась за столом, стараясь занимать как можно меньше места. Капитан же словно сразу забыл о моем существовании, всем телом развернувшись к другу.
— Да, я пристрелил единственного человека в команде, кто хоть что-то смыслил в лечении ран. Нет, у меня не было выбора. Да, я бы сделал это снова, даже не будь леди Беллы…
Квартирмейстер хлопнул ладонью по столу так, что я подпрыгнула.
— Не вытащи ты ее в операционную, тебе не пришлось бы стрелять! Мы не лишились бы хирурга! Не было бы недовольных этим! Уже пошли шепотки, что женщина на корабле — к несчастью!
Капитан подался к нему и на миг мне показалось, что мужчины сейчас вцепятся друг другу в глотки.
— Конечно, женщина на корабле — к несчастью, когда на корабле толпа мужчин, которые думают… тем, что у них ниже пояса! И что ты предлагаешь? Отдать им леди?
— За кого ты меня принимаешь, Генри?!
— Тогда что? Вышвырнуть за борт, как в той песне, что порой завывает Михель?
— Прекрати! Что за манера все доводить до абсурда? Держал бы леди в своей каюте и не дразнил гусей. Зачем ты потащил ее к раненым? Зачем взбесил Дезо?
— Сколько раз мне повторить, что без нее Дик бы уже кормил рыб? — Рявкнул капитан. — Как и я! Или тебе обидно, что не досталось мое место?
На лице лорда Джеймса заиграли желваки.
— Генри, если бы это сказал не ты, последовал бы вызов.
— Тогда имей хоть толику уважения к леди, которая спасла мне жизнь!
Лорд Джеймс стиснул зубы. Чуть помедлив, наклонился, так чтобы видеть меня из-за плеча капитана.
— Леди Белла, приношу свои извинения: все сказанное сейчас ни в коем случае не относится к вам. И прошу прощения, что сразу не поблагодарил вас за жизнь моего соратника и друга.
Я кивнула, обозначая поклон. Почему Генри не позволил мне удалиться? Нет ничего приятного в том, что тебя обсуждают точно пустое место. Квартирмейстер тем временем снова набросился на капитана:
— Да, тебе спасли жизнь —
