Дайна оказалась очень милым существом. Она умела найти общий язык с любым человеком и нам постоянно рассказывала разные истории, под которые незаметно: и картошка чистилась, и капустка жарилась. А еще мы решили сделать сладких пирожков, обнаружив чудесный ряд из самых разных вареньев.
Если бы знала, что в наших горах обитает такой дракон, давно бы знакомиться пришла. Да не с пустыми руками, а с гостинцами.
Единственное, что омрачало — встреча с царевной.
Она состоялась, стоило всем спешиться и войти в просторную пещеру, в которой оказалось неожиданно уютно. Ковры устилали холодный пол, ажурные занавески делили пространство на удобные зоны. Разноцветные подушки лежали то тут, то там, а на маленьких, но удобных столиках стояли изящные статуэтки и прочие женские безделушки в виде шкатулок и расчесок.
Именно среди этого женского счастья и обнаружилась царевна.
Увидев гостей, она метнулась ближе и замерла, не доходя каких-то два-три шага.
— Ну, здравствуй, сестрица, — сказала, глядя в холодные серые глаза.
— Байстрючка, царевне сестрой быть не может.
Знала!
Что же, напрашиваться не буду.
А потом мы готовили и приятнее этого, во всем свете дела не было. Царевна тоже без дела не седела. Иногда попадалась мне на глаза, и всякий раз видела, как она с князем воркует.
Понравился!
А ты сомневалась?
— На рассвете я уеду, — тихо сказала Еремею, стащившему у нас еще горячий пирожок. — Одна. Присмотри за Забавой, прошу. Ей в деревню одной нельзя и со мной дальше тоже.
— А мне можно?
— И тебе нельзя.
— Ты уверена?
— Прости Ереме, но мне надо побыть одной.
Постаралась не смотреть в сторону князя. Ни к чему это.
Чужой жених своим не станет.
— Глаш. — мужчина тронул за руку. — Пообещай мне. Если понадобится помощь, ты позовешь. Или просто одиноко будет, обо мне вспомнишь и придешь. Обещаешь?
Кивнула. Хороший ты Еремушка, влюбиться бы в тебя, вот только подруге больно сделать не смогу, да и собственное сердце уж занято.
Еще не расцвело, как я в дорогу засобирарась.
В драконьей пещере кто, где устал там и уснул. Я же, стараясь ни об кого не споткнуться, тихо собрала сумку. В дороге еда пригодиться, а хозяева, надеюсь, в обиде не останутся.
Конь насмешливо фыркнул на мои уговоры тихо идти. Да, глупо, но прощаться ни с кем желания нету. Слишком больно. Слишком душу рвет на части странное чувство. Может быть, его и называют ревностью? Не знаю. Раньше такого не было.
Отошла от пещеры шагов на сто и в седло прыгнула.
Глашка, больше не смей думать о тех, кто остался позади.
Вот он ветер, вот она вода и лес родимый. Ты же их любишь.
Почувствуй себя снова свободной. Одной целым с каждой травинкой, с каждым листочком.
Будь филином, засыпающим в своем гнезде и соловьем, поющим хвалебные песни просыпающемуся солнцу.
Лес все заберет, оставит лишь покой и умиротворение.
Отпустив поводья, дав коню свободно выбирать путь, растворилась в окружающем мире.
Впитывая, как земля капли дождя, спокойствие и радость окружающей природы при встрече с новым летним днем. Вот зашуршали кусты, это медвежья семья пробирается к малиннику.
Хорошо вокруг, только мысли все к пещере возвращаются. Так неспешно и ехала. Не по дороге. Прямиком через лес к ближайшему портовому городу. А, что? Мне сейчас все равно куда, так почему бы на море не поглядеть? Может и поплавать получится, с русалками наперегонки.
Сначала останавливаться на привал не хотела, да попалась полянка замечательная. Шагов в десять в поперечнике, большая часть колючими плетями ежевики заросла, но с краю ручей бежит. Чудный!
Вода прозрачнее стекла. Глубина всего пол моей ладони будет, а по дну шустрые серебристые рыбки плавают. Проехать и не остановиться — душа не позволит.
В вышине хрипло крикнула, соглашаясь со мной, Охта. Спешилась, с коня уздечку сняла, да подпругу расслабила. Далеко все равно не уйдет. Расстелила вышитый рушник, купила в последнем селе, больно уж понравился, и только успела разложить еду, как услышала конский топот.
Неужто мою полянку еще кто-то облюбовал? Долго сомнениями терзаться не пришлось. Встать успела, да юбку отряхнуть от прилипших травинок, как гости пожаловали.
— Далече собралась, ведьма бессовестная? — гневно очами сверкая, спросил князь.
— Было бы за кем гоняться полдня! — капризно воскликнула царевна, тоже недобро глядя.
— Сколько уж причитать-то можно?! — возмутилась будущей княгиней Забава, да проворно на землю спрыгнула. — Как ты могла?! Меня одну с этой бросить?
— Вот и шла бы своей дорогой! — не осталась в долгу царевна. — Мы бы с Гредушкой и сами к матушке с батюшкой добрались. Правда?
И такой голос сладкий хоть собирай да на хлеб мажь.
— Царевна. Надеюсь, повторять больше не придется. Для вас я Ольгред и никак иначе. Ясно?
Сказал, как мечом рубанул. А сам-то от меня глаз не отводит.
Стало как-то совсем неуютно под этим взглядом, будто и в самом деле какую глупость совершила.
— Да, мой князь, — пискнула царевна.
Забава, глядя на нее разулыбалась.
Только Еремей, молча в сторонке вздохнул.
— А с тобой нам надо поговорить.
И когда только успел спешиться, да за локоть схватить?
— Отпусти!
— У некоторых привычка от проблем сбегать, потому так надежней будет.
И потащил меня в лес по другую сторону поляны.
Князь идет, а перед ним плети ежевики расходятся? Точно колдун!
— Не о том думаешь, — будто мысли прочитал князь.
— Почем знаешь?
— По поступкам видно.
Мы остановились в нескольких шагах от поляны, но разросшийся подлесок надежно закрывал от остальных.
— Что видно? Я работу свою выполнила, жениха к невесте доставила, теперь делать могу все, что душенька пожелает!
Я-то думала распекать начнет за то, что без спросу уехала, а он:
— Отлично, значит, наградой делиться с тобой не нужно, — с деланной радостью богатырь сложил свои руки на груди. — Одним получателем меньше, все нам больше будет.
— Какую награду?
— Карту, к граду волшебному. Ты иди-иди, а мы уж как-нибудь сами добро поделим.
Князь повернулся, чтобы уйти.
— Стоять! С чего это ты мою карту делить вздумал?
— Почему твою? Нашу. Карта за царевну обещана, кто ее привезет, тот и получит.
— Она моя! Кто чуть за грань не шагнул, чтобы царевну отыскать. Кто убежище дракона нашел?
— А кто тебя с грани вытаскивал? Из пещер выводил? Или мечом размахивал, чтоб от разбойников спасти? Али думаешь Еремея с Забавой отблагодарить за помощь не надо?
