— Анафиэль, кто это был? И что за тень их прихлопнула? А они точно одни были? А нам долго идти? А ты ответишь хоть на один мой вопрос?
Бес, взвыв, остановился и развернулся ко мне. Нашаривая глазами ближайшее дерево, чтобы, при необходимости, хлопнуться в него лбом.
— Паркты — древние гномы, их еще называли «ласковые убийцы», и, соответственно, старались прикончить первыми. Как выжила эта группа, после облав — не представляю. Тень — проклятие парктов. От которой они удачно скрывались, пока не выползли, чтобы полакомиться нами на красивой полянке. Видимо, ты очень вкусной показалась. Идти долго. Еще дольше — если мне придется тащить твое бесчувственное, безмолвное тело на себе.
На всякий случай, отодвинулась от психа подальше. Чего такого сказала, не понимаю…
Долбанувшись головой о дерево, Анафиэль пошел вперед. Лес становился все зеленее и приветливее, но солнце неумолимо садилось на горизонте.
В очередную остановку на поляне возле ручья, бес решил сделать привал на ночевку. Очень холодную ночевку, так как я категорически отказалась греться возле Анафиэля, несмотря на его гостеприимное приглашение в объятия.
— Спасибо, меня птаха греет, — угрюмо сказала я, и подняла запястье, на котором привычно угнездилась маленькая птичка.
Мои перепуганные глаза встретились с невозмутимым взглядом черных пуговок.
— И давно к тебе прилетел талисман? — помолчав, спросил бес, и я только пожала плечами.
Тепло крохотного тельца, по-родному согревшему руку, я даже не заметила, погруженная в мысли о плохом. В частности, думала, что очень не хочется ночевать в лесу, где бродят седые паркты и вонючие умертвия. А, да, еще бесу не доверяла.
Поэтому момент, когда на мне появился пернатый браслет, пропустила.
Птаха открыла клюв, но, вместо привычного клекота, издала громкий голос принца Алекса.
— Лилия, отправляю на твои поиски талисман. И если он найдет твое бездыханное тело — похороню. Если бесчувственное тело — реанимирую. В любом случае, тебя из-под земли достану, но притащу в Академию!
— Ругающееся тело, думаю, директора тоже устроит, — решила я, поворачивая руку с пернатым радио. Говорить старалась прямо в клюв, но не была уверена, что связь работает в обе стороны.
Глава 12
Бес приуныл. Точнее, я никогда не видела настолько угнетенного мужика. Хотя, и это слишком мягко. Рыдающий, рвущий на себе волосы Анафиэль мало походил на того сурового воина, уверенно шагающего через лес.
— Что это с ним? — шепотом поинтересовалась я у птахи. Когда она не ответила, задала тот же вопрос стоящему рядом паркту. Седовласый коротышка недоумевающе пожал плечами.
После чего свалился. Нет, не от моего визга. От удара дубиной. Очень уж удачно коряга под ногами валялась. А тут злобный паркт, с занесенным для удара костяным ножом. Сама не заметила, как схватила то, что хотя бы отдаленно напоминало оружие, и шарахнула по крохотной головке с оскаленными зубами.
Трясущийся от рыданий Анафиэль подошел поближе, рассматривая бездыханное тело паркта. И перевел слезящиеся глаза на меня, всхлипывая и хлюпая носом.
Я отошла подальше, нервно поглаживая птаху по теплым перышкам. Один истерит, другой ножом замахивается. Причем все это молча, и ничего не объясняя!
— Ненавижу! — наконец, пропыхтел Анафиэль, медленно успокаиваясь.
— Меня? — уточнила я, пододвигаясь поближе к еще одной очень перспективной в плане оружия коряге.
— Проклятия эти, — выдохнул бес, после серии плача, очень похожего на детские всхлипы, — чтобы избавиться от них, нужно время… Это ты сейчас паркту голову разбила?
Ну, он не представился, конечно. Но внешне очень уж был похож на ту компанию престарелых маньяков. Наверное, чудом избежал тени-охотницы. Которая, кстати, чуть застенчиво вытянула призрачную лапу, нашаривая ногу паркта. И утянула его в лес.
— Жуть какая, — пробормотала я, передергиваясь, — что еще водится в этом лесу?
Бес, успокаиваясь, застыл на месте с закрытыми глазами.
— Умертвия, паркты, соответственно, проклятие парктов… так, кто еще в этой части страны… Мороки, кстати, встречаются. Русалок видела? Ну, выйдем к воде, посмотришь. Гадкие твари.
За шелестом кустов, я не сразу услышала возмущенный шепот.
— На себя посмотри! Мелкий бес, а строит из себя… Сам ты тварь! Гадкая!
Отодвинулась и от кустов. Бес, даром что почти в истерике, шепот тоже услышал.
— Там вода, верно? — поинтересовался он каким-то обреченным голосом. И мне пришлось только кивком подтвердить его правоту.
Еще какая вода. Давно журчала ненавязчиво. Я уже думала сбегать попить, в горле пересохло от переживаний. Птаху, опять же, напоить. Но как-то резко передумала.
Кусты раздвинулись, являя недовольную треугольную мордашку, обрамленную роскошными волосами. Невольно залюбовалась синим оттенком. Редко в каком салоне красоты могут такой оттенок сделать.
Существо ухмыльнулось.
— Это мой природный цвет, — доверительно поведало оно.
Бес, отойдя подальше, крикнул.
— Имей в виду, оно читает мысли! Если подумаешь про эту мерзость гадость, утопят! Я вот сейчас думаю активно про ромашки! И про парктов.
Русалка, зашипев, оскалила на него мелкие зубы. Видимо, не только умела читать мысли, но еще и слышала все, что он говорил.
— Иди сюда, поиграем! — позвала она ласково, невзирая на свою злобную гримасу.
— Нет уж, — отказался бес, — знаю я ваши игры.
Существо, игриво пошевелив пушистыми розовыми бровями, доверительно сказало:
— Специально для тебя придумаю парочку новых игр, сладенький… Вот только подруге пару слов скажу.
К нашему с бесом вящему удивлению, роль задушевной русалочьей подружки была отведена мне.
— Сейчас тебе ноги-то выдернут, и к ушам приставят, — предупреждающе сказал Анафиэль, когда я пошла к кустам на зовущий жест русалки, — это одна из их любимых игр. После гипноза, конечно. Здесь они вообще профи.
Конечно, он подождал, пока я окажусь в зоне досягаемости загребущей ручки с длинными тонкими пальчиками, и не смогу отпрянуть назад. Только тогда высказался. Хотя, даже если бы предупредил заранее, мне бы это помогло мало. Все, что я могла делать, это беспомощно наблюдать за тем, как мои ноги, сами по себе, шагают к речке.
Не успев охнуть, как оказалась втянута в холодную воду, задохнувшись от льющейся в рот и нос воды.
Прекратилось все внезапно, когда ноги уперлись в мягкий песок на дне. Перед глазами всплыло улыбающееся лицо русалки. Локоны пушистыми волнами плыли возле нас, окутывая синими нитями. На фоне зеленоватой толщи воды было завораживающе красиво.
Подняв голову, увидела бледный отпечаток солнца, еле пробивающийся в глубину.
На запястье пошевелилась недовольная птаха. Которая обхватила мою руку еще сильнее. И, кажется, особенно не переживала из-за отсутствия воздуха.
Как и я, в принципе. Замерев, постаралась осознать тот факт, что не дышу. Совсем. Без особенных для себя неудобств. Русалка, нетерпеливым облачком облетая меня, чего-то ждала. И, наконец, сморщила лицо в недовольной гримасе.
— Ты задыхаться, вообще, планируешь? — услышала я у себя в голове недовольный звонкий голосок.
Пожала плечами, и прислушалась к себе. Нет, желания задыхаться и тонуть, в принципе, не возникло.
— Новая русалка? — заинтересованно спросила еще девушка с сиреневыми волосами, подплывая к нам.
— Неправильная какая-то, — пожаловалась моя подружка, затащившая меня в озеро, — тонуть отказывается. Гадости не думает — даже растерзать не за что. В отличие от того мужлана-подселенца, который наверху остался. Но он осторожный, близко не подошел.
Становилось не то, чтобы скучно. Но не по себе. Русалки смотрели на меня. Я — на них. Пока мы втроем не признали тот факт, что жертва им попалась на редкость не потопляемая. И болтаюсь на дне речном без всякого толку. Ни русалкам развлечение, ни рыбкам корм.
Конечно, птаху на запястье, которая тоже была живее всех живых, я светить не собиралась. И подозревала, что моих заслуг в подводном выживании нет. Талисман грел руку, и хранил мне жизнь, как умел.
