— Этель! — позвал Гайер, но я не хотела его видеть. Вопреки всему мы было стыдно, да и испуг еще не прошел. Обняла себя руками и уткнулась носом в колени.
— Этель… — голос раздался совсем близко, и чья-то рука осторожно коснулась плеча.
Я всхлипнула и еще ниже опустила голову.
Гайер сел совсем близко, почти вплотную. С мгновение помолчал, а потом внезапно пересадил меня себе на колени, как ребенка. Обнял крепко, почти больно. И зашептал ласково на ухо:
— Тшш, все ведь хорошо, все кончилось. Он тебя больше не обидит, вообще близко не подойдет, я обещаю. Этель… — он говорил что-то еще, теплое, нежное, такое, что я потихоньку отогревалась душой.
Сама не заметила, как обняла его за шею и уткнулась лицом в воротник рубашки. Мне было хорошо. Трясти почти перестало, лишь изредка по телу гуляли мурашки. Его ладонь медленно гладила меня по спине, а вторая зарылась в волосы.
Я не знала, сколько мы так сидим, лишь понимала, что не хочу его отпускать. Потому что без него все вокруг внезапно стало страшно и больно. Не была уверена, что выкрутилась бы сама из той ситуации, помнила, что в тот момент почти отчаялась. А Гайер снова выручил, спас.
Обняла его еще крепче и вдруг почувствовала его запах. Дурманящий и жутко приятный. Такой, что хочется им дышать. Разве во сне чувствуешь запахи? Кажется, в особо ярких снах это возможно.
Вдохнула глубоко и захотела заглянуть ему в глаза. Осторожно отстранилась, совсем чуть-чуть. Он позволил, одна рука переместилась на мою талию и замерла там. Вторая так и осталась перебирать волосы и поглаживать висок большим пальцем.
Он смотрел обеспокоенно, в глазах застыла тревога. Я жалко улыбнулась, показывая, что со мной все в порядке. Гайер облегченно вздохнул и, оторвав ладонь от моих волос, провел пальцами по щеке. Нежно. Ласково. И от этого почему-то сбилось дыхание, а рука на талии обожгла кожу сквозь ткань. Я смутилась и опустила глаза вниз. И споткнулась взглядом о его губы. Красивые, четко вылепленные, такие, что захотелось коснуться пальцами и проверить, каковы они на ощупь… И не только пальцами…
Испуганно посмотрела ему в глаза и вздрогнула от его взгляда. Прямого, обжигающего. Он разглядывал мое лицо, перебегая глазами с одного участка кожи на другой, а я почувствовала, как начинают гореть уши… и как его дыхание касается моих губ. Сама не поняла, как он оказался так близко. Опустила ладонь ему на грудь и почувствовала, что его сердце бьется так же часто, как и мое.
Он подался еще ближе, и между нами остались миллиметры… Я зажмурилась от сладкого страха и восторга. Губы покалывало, казалось, вот-вот — и…
И в этот момент я проснулась на своей кровати в общежитии. Со смешанным чувством разочарования и облегчения.
Глава 10
Я села на постели и огляделась. Ничего необычного, моя комната. На столе валялись артефакты, которыми я сегодня пренебрегла… И все-таки… Губы покалывало от не случившегося поцелуя, а на щеки медленно наползал румянец, вместе с осознанием произошедшего.
Впору было хвататься за голову. Гайер меня чуть не поцеловал! Или я его? Может, он просто… Ну, волосы мне поправить хотел, вот и наклонился? А я глаза закрыла и ждала неизвестно чего…
Как же стыдно! Пылали щеки, уши и даже шея. На фоне этого всего произошедшее с Йеном отошло на второй план. Еще и Гайер молчал… Но спрашивать об этом я точно не буду. Не хотела выставлять себя влюбленной дурочкой…
А ведь я влюбилась… По-настоящему. Осознание этого шандарахнуло обухом по голове.
И прям как дурочка… Кто же еще умудрится влюбиться в преподавателя… У нас никаких шансов… Да о чем говорить, «нас» в принципе нет… Точнее, есть, но только сейчас, и не в том смысле. Гайеру не нужна вчерашняя студентка в качестве… Да ни в каком! Он талантливый артефактов, заслуженный изобретатель и вообще потрясающий мужчина. Умный, смелый, ответственный и… А я что… Умею только учиться, правильная до мозга костей и скучная. Он, наверное, и так от меня устал…
«Этель», — позвал он, и я вздрогнула.
«Да?»
«Там этот Харди связанный… Надо сообщить ректору о произошедшем».
Голос звучал по-деловому, и я растерялась. Может быть, это приснилось только мне? Но раньше все совместные сны мы видели оба. И запоминали тоже.
Язык так и зачесался спросить, но… Как это будет выглядеть? «Профессор Гайер, не вы ли только что чуть меня во сне не поцеловали?» Надо взять себя в руки и вспомнить про устав академии, где строго настрого запрещались романтические отношения между преподавателем или работником и студентом. Сейчас между нами ничего нет, подумаешь, приснилось. А если мы начнем это обсуждать… В общем, правильно все Гайер делает.
Я подумала про Йена, автоматически вспомнила все, что произошло в той аудитории, и обхватила себя руками. Как же стыдно, как же неприятно кому-либо рассказывать такие вещи… Мне всегда казалось, что девушки, испытавшие нечто подобное… доведенное до конца или нет, просто обязаны сразу идти к целителям и стражам, чтобы преступник понес наказание. Но сейчас в полной мере ощутила, как это сложно: переступить через колоссальное желание сохранить все в секрете и вообще запихнуть эти воспоминания куда-нибудь на самую глубину памяти. Не переживать это заново…
«Этель, тебе нечего стыдиться. Стыдно должно быть этому придурку… Кстати, ты не в курсе, зачем он хочет на тебе жениться? Что за таинственные «они»?»
Да, Йен ведь что-то такое говорил. Что ему приказали. Но кто?
«Без понятия, но… У него довольно строгая семья, насколько я знаю. Так что приказать могли родственники. Но я ведь действительно незавидная невеста…»
Гайер фыркнул. Следующие его слова стали для меня полнейшей неожиданностью.
«Очень даже завидная. Ты красивая, фигура у тебя потрясающая, а по характеру ты… мягкая, нежная, но если надо жесткая и решительная. Смелая, добрая, верная, изобретательная и умная. Ты станешь прекрасной женой какому-нибудь счастливчику, который все это оценит и…»
«И — что?» — не удержалась я, хотя щеки пылали от смущения. Он действительно сказал, что у меня потрясающая фигура?
А Гайер в голове выдохнул и как-то мрачно закончил:
«И полюбит».
Сейчас самое время было менять тему! Потому что его проникновенные слова достигли сердца, поселились там, свернувшись клубочком, и теперь активно воспламеняли мою несчастную влюбленность…
«Ну, Йен меня точно не любит, поэтому женитьба на мне должна нести ему какую-то выгоду», — промямлила я, нервно поправляя волосы. Еще ведь он сказал, что я красивая… нежная, мягкая… Так! Надо забыть! Или задвинуть куда-нибудь в уголок памяти и перебирать потом долгими одинокими вечерами.
«Разберемся», — заверил Гайер. — «Этель, магическое связывание нельзя долго держать…».
«Ладно, ладно, иду», — вздохнула я. И нацепила обратно все сброшенные сегодня артефакты.
«Кстати, Этель, аквамарин же ты не вытащила, когда пошла в душ?»
Я вспомнила, что в кармане так и валяется два камня-артефакта. Достала их и разложила на ладони. Голубой и черный.
«Они не защитные?»
«Нет, обсидиан зачарован на портал, а аквамарин записывает все звуки вокруг тебя в течение недели. Если их не извлекать, то самые старые автоматически стираются, освобождая место для новых».
«То есть», — не смогла поверить я, — «домогательства Йена записались?!»
«Да, верно».
Я снова почувствовала настоятельное желание Гайера расцеловать. Мне не придется мямлить и пытаться объяснить, что произошло! Ректор и сам все услышит.
Добиться встречи с ректором в это время суток оказалось непросто, пришлось сослаться на Гайера, потому что меня как студентку никто пускать не собирался.
Наконец, я оказалась в его кабинете. Блимс сидел за столом недовольный, лоб прорезала морщина. Да и сам вид он имел осунувшийся, усталый. Видимо, как раз собирался пойти отдыхать, а тут я. Но у меня дело тоже безотлагательное.
— Что у вас, мисс Джойс?
