Бархатный голос Рея слегка кружил голову, унося давящие мысли и тяжёлые воспоминания, обволакивал тело, заставляя расслабиться сведенные спазмом мышцы… Я прерывисто вздохнула и вдруг поняла, что по лицу текут слёзы. Совсем я что-то расклеилась.
— Все нормально, — шепнул Рей. — Не сопротивляйся, ёжичек. Расслабься. И так слишком много для одного дня. Даже один каракс — серьёзное испытание для психики, а целых шесть… Да еще и на одного упрямого ёжика-эмпата…
Я, всхлипывая, уткнулась ему в грудь, вдыхая успокаивающий запах.
— Ты снова на меня воздействовал?
— Ну что ты, — прошептал Рей, целуя мою макушку. — Я не виноват, что у меня так хорошо получаются колыбельные. Это, кстати, у меня и в нашем мире проявлялось. Не до такой степени, конечно, но довольно выраженно. А уж тут… Легко могу успокоить кого угодно. Наверное побочный эффект моих ментальных способностей. Ты почему-то пыталась навеки закуклиться в своих переживаниях… вот мне и пришлось устроить этот маленький концерт. Я, конечно, мог и просто бормотать всякую ерунду пока ты бы не расслабилась, но я давно заметил, что пение дает более быстрый эффект.
— Ясно. — Я кивнула и закрыла глаза, наслаждаясь непривычно лёгкой головой.
— Пойдем дальше, ёжичек? — Голос Рея, через какое-то время вырвал меня из расслабленного состояния. — Надо бы всё-таки выйти из этого подземелья.
Я помотала головой, отгоняя блаженную дрёму. Да, по-хорошему, надо шевелиться.
— Ты представляешь, куда идти?
— Не то чтобы у нас был огромный выбор, — усмехнулся Рей. — Туннель пока не разветвлялся, насколько я помню. Обратно к караксам мне что-то не хочется. Да и твой наг приглашал именно сюда. Так что будем идти, пока идётся. Плохо, что под землёй, особенно здесь, в месте аномалии, вообще ничего не чувствуется. Так что положимся на здоровый русский авось.
Он посмотрел на меня, улыбаясь:
— Не переживай, я не дам тебя в обиду. Веришь — нет, я даже с королевским нагом могу справиться. И со скорпеном.
— И что ж не справлялся? — Буркнула я, однако заинтересованная этим проявлением чувств.
— Просто мой боевой ёжичек успел первым, — мурлыкнул Рей, поднимаясь на ноги, по-прежнему держа меня на руках как ребёнка. — Ёжичек, он же сначала делает, потом думает.
— А почему Васька не пришел на помощь? — поинтересовалась я, с удовольствием позволяя нести себя на руках.
— Ну, во-первых, я всегда запрещал Ваське демонстрировать нашу с ним связь кому-либо… Кроме Лира, естественно. Очень удобно, знаешь ли. С помощью Васьки можно много куда пролезть и много чего устроить. И никто на меня не подумает. — Рей усмехнулся. — Вот только насчет тебя он ссамовольничал. Интересно, чем ты ему так понравилась?
— Все звери в своих хозяев? — Ехидно предположила я.
— Примем это за рабочую гипотезу, — довольно прижмурился Рей, чмокнув меня в нос, не прекращая движения. — Вот что за жизнь?! Вместо того, чтобы наслаждаться общением с любимой девушкой, приходится решать какие-то дурацкие проблемы, с кем-то воевать… Как меня все это достало!
Я на миг блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь словосочетанием «любимая девушка», но все-таки сделала над собой усилие:
— А во-вторых?
— А во-вторых, — вздохнул Рей, — шесс не в состоянии победить каракса. Они, если ты заметила, в разных весовых категориях. Так что шессы с караксами в принципе не связываются. Но Васька со своей кошечкой всё-таки как могли помогли. Если бы не они, эти заразы прессовали бы нас своим полем гораздо сильнее, и швырялись бы заморозкой гораздо чаще. Васька молодец, короче. И ужин семье обеспечил, и нам помог.
— Ясно. А он нас потом найдёт? У него такие котятки хорошенькие, хотелось бы еще их увидеть, — вздохнула я. — А вот его кошке я не понравилась…
— Люди вообще шессам не нравятся, — усмехнулся Рей. — Но в твоём случае, я подозреваю, это банальная ревность.
— Что-о? — Обалдела я.
— Ну как что, — снова усмехнулся Рей, на сей раз ехидно. — Помнишь, как отреагировал твой Мýра, когда я в лиса перекинулся?
— Ну и что? Мало ли.
— Может и мало, может и много. Но Васька явно показывал свой интерес к тебе. Ты единственный человек, которым он когда-либо заинтересовался. Я, сама понимаешь, не в счёт. Он даже Лира всегда только терпел, и то с напрягом. А вокруг тебя сам сразу начал круги наворачивать. Потрясающе! Никогда с таким не сталкивался на самом деле. — В голосе Рея зазвучали нотки естествоиспытателя.
Я закатила глаза и уткнулась Рею в грудь, сразу, впрочем, растаяв. Боже, как хорошо!
— Тебе не тяжело? — Поинтересовалась я.
— Ёжик, — засмеялся Рей, — к моим услугам вся мана моего безграничного, по меркам этого мира, резерва. — Он задорно подмигнул. — Видела бы ты, что заставлял меня таскать мой учитель.
— И что же? — заинтересовалась я.
— Кучи камней. Выстраиваешь сначала пирамиду из булыжников, поднимаешь и бегаешь. Координация физических усилий и магии. И горе тебе, если хоть камень уронишь.
— И что тогда будет? Он тебя что, бил?! — Ужаснулась я.
— Да ну тебя! — Рассмеялся Рей. — Скажешь тоже! Зачем бить, если можно сделать гораздо хуже! Он заставлял взять три ещё более тяжелых камня вместо упавшего. Типа, если я могу позволить себе потерять концентрацию, значит нужно усложнить задачу.
— Ну и учитель у тебя! — Подивилась я. — А если всё равно не получалось?
— Ну тогда он считал, что физической подготовки пока достаточно, и надо прерваться на изучение теории. — Усмехнулся Рей, устраивая меня на руках поудобнее.
А потом мы долго шли в темноте, распадающейся для моего странного ночного зрения ста оттенками сияющего серого. Вернее, шел Рей, а я ехала у него на руках, как он и обещал. Потом я запротестовала, захотев размяться, он опустил меня на землю, и мы шли, держась за руки… Потом он снова меня нёс… Потом мы легли спать посередине туннеля (а где еще?), и Рей вырастил прямо на камнях странный сухой мох, чтобы мне было мягче лежать, хотя он и так предоставил практически всего себя в качестве матраса. Проблема в том, что он был немногим мягче камней, а мне не хотелось ему об этом говорить. Зато он он был горячим и уютным, и я, пригревшись, уснула на его плече практически сразу, убаюканная покоем, который навевал аромат солнечных сосен и степного разнотравья. Я давно заметила это странное ощущение: утыкаешься ему в грудь, и вот, щекой чувствуешь твердость мышц, сердце стучит… но закрываешь глаза — и словно падаешь в жаркий степной простор… и паришь в невесомости…
Следующий день (или ночь?.. в пещерах было темно) был похож на предыдущий: мы перекусывали едой из запредельных запасов Рея, шли, отдыхали, снова ели, и снова шли… Создавалось ощущение, что солнца не существует, и вся наша жизнь — это монотонное путешествие по подземным пещерам. Впрочем, я была благодарна судьбе уже за то, что на нас больше никто не нападал. А то, помнится, керу же приволокли какую-то жуткую летучую мышь размером с собаку… А летучие мыши, как мне казалось, именно в пещерах живут.
В какой-то момент Рей вдруг остановился и прислушался:
— Похоже мы пришли.
— Куда?
— К выходу на поверхность.
— Откуда ты знаешь?
— Птицы орут, — склонил голову к плечу Рей. — Похоже, закат. Хорошо. Глазам так тяжело не будет.
Он прикрыл на минутку глаза, прислушиваясь и, наверное, присматриваясь, затем шагнул вперед, задвигая меня за спину:
— Держись сзади на всякий случай. Я иду первым. Если я скажу бежать — немедленно назад в пещеру.
Я послушно притормозила и тоже прислушалась, пытаясь расслышать загадочных птиц, о которых говорил Рей. Глухо. Полная тишина. Я немного подумала и попыталась расширить восприятие. Когда мы только начали свое путешествие по этим пещерам, я попыталась использовать это умение. В конце-концов, я давно уже поняла, что это позволяет обнаружить живность издалека. По словам Рея — один из талантов ментала. Проблема оказалась в том, что тут, под землёй, меня сразу начал плющить яркий приступ клаустрофобии (которой я, к слову сказать, никогда не страдала): появилось чувство, словно я бьюсь в тесном гробу, стенки которого медленно сдвигаются, сдавливая, лишая движения, не давая дышать. Брр… Рей тогда, откачав и успокоив, объяснил, что это тоже одно из проявлений магической аномалии. Больше я не пыталась. Вот, решила попытаться снова. Уже приготовилась начать задыхаться, но ничего подобного не произошло. Видимо, мы и в самом деле вышли к поверхности. Более, того, я действительно начала чувствовать на периферии восприятия какой-то шум, постороннее присутствие. Конечно классифицировать это как стаю птиц, а уж тем более птичий щебет, я бы не решилась даже призвав всю свою фантазию… Но то я, а то Рей.
