Пока Алан ещё не успел догнать меня, я ухватилась за статую громадного орла, украшавшую левую сторону парапета, и начала залезать на ограждение. Повернулась лицом к входу на площадку, выпрямилась на парапете, но продолжала крепко держаться рукой за раскрытое каменное крыло.
Запыхавшийся и взволнованный Алан пролетел сквозь дверной проём и, увидев меня на парапете, с ужасом отпрянул. На его покрытом испариной лице эмоции сменяли одна другую. Полсекунды промедления, и он ринулся ко мне.
– Спускайтесь, Эмили, – взмолился он. – Зачем вы туда залезли?
– Чтобы убедить вас… Убедить тебя, Алан. Нет никакого проклятья. Ты никогда не был каменным. Даже если у тебя отняли благословение, это не должно лишать тебя эмоций.
– Хорошо. Да, – кивнул он. – Только слезай, – протянул мне руку.
Я покачала головой. Разговор ещё не был окончен.
– Обещай мне.
– Что угодно, – выпалил Алан, делая шаг ближе ко мне.
– Обещай, что больше никогда не будешь прикрываться проклятьем и отгораживаться от людей. От жизни. И от меня, Алан.
– Я обещаю, Эми. Только спускайся. Возьми мою руку, – он протянул мне открытую ладонь.
– Но я недоговорила.
– Проклятье! – выругался он. В один шаг пересёк разделявшее нас расстояние, крепко обнял мои бёдра и рывком снял с парапета. Поставил меня на каменный пол и обхватил ладонями моё лицо. Его руки дрожали. – Больше никогда так не делай.
– А ты больше никогда не каменей.
Мы молча смотрели друг другу в глаза, и воздух между нами, казалось, наполнился электричеством. Оно поднимало волны мурашек и снова сбивало едва выровнявшееся дыхание. Мы стояли слишком близко. Алан сделал медленный шаг вперёд, подтолкнул меня и прижал спиной к парапету. Даже если бы я захотела сбежать, теперь у меня бы не вышло. Я положила ладонь на его вздымающуюся от неровного дыхания грудь. Но не для того, чтобы оттолкнуть, а для того, чтобы почувствовать это дыхание, сбившееся из-за меня.
Алан провёл рукой по моей спине и притянул ближе.
– Ты ещё можешь меня оттолкнуть, – прошептал мне в губы.
– Нет, Алан. Этого я больше не могу.
Он осторожно коснулся моих губ своими. Сначала опасливо, будто боялся спугнуть, но спустя секунду увереннее и добиваясь ответа. Я жадно подалась вперёд. И этот жест был единственным разрешением, которого Алан ждал. Поцелуй, поначалу неловкий, вдруг стал голодным и до неприличия страстным.
Если бы не крепко державшие меня руки Алана и парапет за спиной, то я бы непременно рухнула на пол, настолько подкашивались от поцелуя ноги. Никогда раньше меня не целовали так.
Моя правая рука, лежавшая у Алана на груди, начала едва заметно светиться. Я чувствовала нараставшее в пальцах тепло. Оно расползалось светом и проникало в грудь моего жениха. Исправляло ошибку, совершённую его матерью годы назад.
Запоздало заметив происходящее, Алан с неохотой прервал поцелуй и опустил взгляд на мою теперь уже ярко горящую ладонь.
– Что ты делаешь, Эми?
– Возвращаю тебе благословение Твердыни. Смотри, – я кивнула на вензель, врезанный в стену позади нас. Он полыхал красным – цветом силы истинного эрра.
– Но… – всё, что Алан смог выговорить.
– Да, – подтвердила я. – Во мне проснулась сила берегини.
– Но-о… – повторил он, изумлённо глядя на горящий вензель.
– Да, – согласилась я. – Этерры не могут вернуть отнятое благословение. Но я не этерра, Алан. Я не давала клятву Твердыне. Я могу делать с этой силой всё, что захочу.
– Но откуда?..
– А вот это, думаю, лучше спросить у моего папеньки…
Хотя я уже догадывалась, какую историю расскажет отец о моей матери.
– Это очень плохо, Эмили, – всполошился Алан. – Нужно срочно закрыть ворота в замок, – он отпустил меня и сделал шаг в сторону двери. Его радость от возвращённого благословения длилась так недолго.
– А что в том плохого? – удивилась я.
– Что плохого? Ребёнка этерры, выращенного вне Ордена, карают смертью. Если он, конечно, не эрр земель, как я.
– И не супруга эрра, – добавила я.
– Да, и не супруга… – согласился Алан растерянно.
Я многозначительно молчала и ждала, когда сказанное мною осядет в сознании жениха.
– Не хочешь спросить у меня? – не выдержала, когда молчание затянулось.
Алан нахмурился и покачал головой.
– Если ты обладаешь такой силой, то любой эрр с радостью возьмёт тебя в жёны, – ответил он. – Главное, защитить тебя до церемонии венчания.
– А кто сказал, что мне подойдёт любой? Я уже присмотрела себе подходящего, – смерила его насмешливым взглядом.
– Ты правда согласишься выйти за меня замуж? – в голосе Алана слышались радость и недоумение.
– А ты правда согласишься меня отпустить, если я откажусь?
Он покачал головой.
– Никогда, Эми. Сам я тебя не отпущу никогда.
– Так и не отпускай, Алан, – протянула ему руку. Хотелось снова ощутить его близость и тепло. Убедиться, что это не сон и что происходящее реально.
Он притянул меня и обнял. Крепко и одновременно нежно. Что-то мокрое упало мне на запястье. Потом на щёку. И следом капли застучали по каменному полу и по крыше. Мы подняли взгляды на грозные тучи, из которых поначалу неуверенно, но вскоре потоком полился дождь. Холодный, осенний и столь долгожданный.
Мы стояли и не могли поверить. В воздухе пахло влагой и прибитой пылью. Промокшая одежда липла к телу, забирая тепло. На коже начали подниматься мурашки. Только тогда мы очнулись от забытья и ринулись к лестнице, чтобы укрыться под крышей.
– Быстрее идём вниз, – Алан начал растирать мне плечи, пытаясь согреть. – Тебе же совсем нельзя мёрзнуть.
– Ты можешь хотя бы раз просто порадоваться? – спросила, усмехаясь. – На улице дождь, Алан. Там идёт дождь.
Только тогда он наконец улыбнулся.
– Да, Эми. Там идёт дождь.
Весь следующий день беспрестанно лило, но поверить в то, что времена засухи прошли, жители Флуэна не торопились. Утром, проснувшись, все подходили к окну, стояли и ждали, что дождь закончится. Так вели себя и слуги в доме Алана. Они замирали возле покрытых каплями оконных ставней и смотрели, смотрели, смотрели. Только Мариса Ротвер, собранная и серьёзная, не обращала внимания на дождь. Её волновала исключительно подготовка к венчанию.
– Где портниха? – спросила она требовательно у промокшей служанки, только вернувшейся с улицы.
– Сказала, что придёт следом. Ей нужно собрать принадлежности, кружева и ткани.
– На кружева времени нет, – огрызнулась госпожа Ротвер, и я вздрогнула. Даже её тон был невероятно похож на тон Лукреции.
И хотя подобную строгость я считала излишней, в словах Марисы звучала истина. На кружева времени действительно не было. Но не о них я печалилась больше всего, а о том, что на венчании не будет никого из моих близких.
– Может быть, папенька успеет доехать? – спрашивала я у Алана снова и снова, и он неизменно отвечал:
– Может быть… Но я думаю, вряд ли. Дороги размыло.
– Ты ведь сказал привратникам, чтобы его впустили, если он приедет?
До церемонии Алан велел закрыть все ворота в замок.
– Да. Он единственный, кого впустят. Остальным придётся подождать за стеной.
– Надеюсь, он успеет… – сокрушалась я, но откладывать венчание не хотела. Алан был прав – в моём положении медлить слишком опасно. Уж лучше папенька опоздает на венчание, но застанет дочь живой. Чем успеет до свадьбы, которую некому будет играть.
Орден слишком ревнив к потерянным детям этерр. И слишком опаслив. Не ограниченная клятвой сила представляет угрозу как для земель, так и для живущих на них людей. Клятвой такую силу после пробуждения уже не свяжешь, и есть лишь два безопасных, по мнению Ордена, пути – предать найденное дитя земле или связать браком с эрром, вливая силу берегини в тэинор.
Второе хоть и безопасно, но не предпочтительно. Чем больше могущество эрров, тем меньше влияние Ордена. Они до последнего будут пытаться избавиться от необученной берегини и не позволят кому-то из эрров забрать её силу.
