— Вы умрете. Ни я, ни Его Величество на это не пойдем.
— Значит, я обречен на вечное одиночество? Эта страсть к Ондине не пройдет даже после ее смерти? Даже спустя долгие годы? Даже дряхлым стариком я буду чувствовать эту… эту пустоту? В моем случае, в нашем с генералом случае время не лечит?
Он тяжело привалился к колонне.
Зачем жить, если будущего у него нет? Ради чего топтать землю? Чтобы страдать? День за днем, год за годом, столетие за столетием. Влачить пустое, никчемное существование.
— Вы можете посвятить себя своему народу, — тихо сказала сина Инграда. — И, в отличие от генерала Канагана, завести жену и детей. Вы не волк — чрево любой женщины способно подарить вам дитя.
Спать с нелюбимой… Он не был уверен, что способен на такой подвиг даже ради наследника.
Голос чародейки вырвал принца из омута горьких мыслей, в котором он тонул.
— До меня долетали тревожные слухи, Ваше Высочество. Что-то про демоническую руку генерала Канагана. Якобы некая чужеродная сущность заставила его убить собственную невесту. А прочие говорят, что это ревность. Так или иначе, я спускалась в темницу и ничего подозрительного на теле вашего друга не заметила.
Сина Инграда пристально вглядывалась в лицо Арквэна. На ее высоком лбу меж изящных бровей залегла вертикальная морщинка.
— Это правда? Он вернулся из плена другим?
Принц открыл рот, собираясь ответить, но тут в глаза бросилось яркое пятно. Огненно-рыжий цвет.
Сердце пропустило удар. Вдоль позвоночника пробежала дрожь. Арквэн остолбенел, глядя через плечо сины Инграды на девушку, что вывернула из-за угла и теперь приближалась к ним. Он видел то, чего быть не могло. Вдоль ряда колонн открытой галереи навстречу ему шла Ондина. Живая и невредимая!
Глава 17
Жива! Она жива!
Он ведь не рехнулся и действительно видит то, что видит?
Ондина. Не призрак. Не видение. Не жестокая игра его измученного, уставшего разума. Реальная девушка из плоти и крови.
Как такое возможно?
Арквэн ущипнул себя за бедро, потер кулаками веки и снова в шоке уставился на приближающуюся Ондину.
Она не погибла? Каким-то непостижимым образом обманула смерть и сумела вырваться из чертогов Тияра? Великие сжалились и вернули ему истинную?
— Вы тоже это видите? — шепнул Арквэн замершей рядом чародейке.
— Это она? — дрожащим голосом отозвалась сина Инграда. — Та девушка? Невеста волка? Которую он убил? Она же погибла.
Не погибла. Плывущая по открытой галерее второго этажа Ондина выглядела живее всех живых. Легкий ветерок трепал ее огненные кудряшки, солнце золотило нежную кожу повернутой к свету щеки, длинная юбка шуршала, будто с каждым шагом рыжая чаровница ворошила сухие осенние листья. Арквэн слышал цокот ее маленьких каблучков по мраморной плитке пола.
— Рука демона, — раздался сбоку задумчивый шепот чародейки. — Он говорил, что у него была демоническая рука. Значит, правда. Он ударил ее ножом в сердце, и она выжила. Потому что…
В груди Арквэна будто взорвался огненный шар, и по венам стремительно растеклось тепло. Принцу показалось, что он сейчас взлетит. С радостным смехом он бросился к любимой и прижал ее к себе.
Живая!
Кожа под его ладонями была теплой. Ондина не исчезала из его объятий, не таяла дымом в воздухе. Счастливый принц подхватил ее на руки и закружил по галерее, наслаждаясь приятной тяжестью живого тела.
Вернулась! Вернулась к нему!
— Ваше Высочество, отойдите от нее, — прохрипела чародейка голосом, полным суеверного ужаса.
Обернувшись, Арквэн заметил, что она вскинула руки и между ее пальцами искрили и потрескивали маленькие молнии — боевая магия.
— Отойдите. От нее. — В глазах сины Инграды, на лице, в напряженной позе ясно читалась паника.
В безотчетном порыве Арквэн заслонил собой Ондину.
— Дурак, — выплюнула чародейка, изуродованная страхом и ненавистью. — Значит, владыке придется смириться с этой жертвой.
Из ее раскрытых ладоней вдруг вырвалось ревущее пламя. На принца и его возлюбленную стремительно неслась огненная волна. Огонь трещал, распускаясь красным цветком и готовясь поглотить своих жертв. Лицо опалило жарким дыханием смерти. Все, что успел сделать Арквэн, — спрятать Ондину у себя за спиной и выставить вперед руку в попытке защититься от чужой магии. Он сжался в ожидании боли, диких, нестерпимых страданий, приготовился быть сожранным, обглоданным этим зверем, испепеленным, но стена пламени остановилась в сантиметре от его вскинутой руки.
Огонь больше не шипел, не сверкал алчно и яростно, не жег кожу, он словно окаменел.
— Не получится, — раздался позади спокойный голос Ондины. — В этот раз нет.
Застывшая в воздухе волна пламени треснула, как если бы действительно стала каменной, а затем взорвалась и осыпалась к ногам Арквэна красно-оранжевой крошкой.
— Ваши дни здесь сочтены, — сказала Ондина тем же ровным холодным тоном. — Ты меня не остановишь.
Уши заложило от неожиданного громкого хлопка. На краю зрения мелькнуло что-то красное и взмыло в небо. Не сразу Арквэн понял, что за его спиной никого нет. Ондина исчезла из галереи, зато в облаках расправила крылья птица, алая, как кровь.
— Красная ворона, — зло процедила чародейка. — Вернулся. Он вернулся. Вернее, теперь она. Проклятье! Стража!
Сина Инграда кинулась к лестнице за углом.
— Стража! Бросить все силы на охрану сокровищницы! Красной вороне нужен артефакт. Она пришла за Сердцем Ультуна.
— Вы пытались меня убить, — нагнал чародейку растерянный принц. Ему вдруг показалось, что он спятил, попал в чужой бредовый сон. Что вообще происходит?
Ондина выжила после смертельного ранения, обернулась птицей и улетела, а магичка его отца едва не превратила Арквэна в горстку пепла.
— Я должна была остановить Красную ворону. Любой ценой. Вы ведь знаете, кто она, чей это дух, — сина Инграда торопливо спускалась по лестнице, продолжая отдавать приказы.
Поднялась суматоха. Эхо гнало по дворцовым коридорам звуки тяжелого топота. Бренчали мечи и доспехи. Мимо по двое, по трое проносились стражники. Вооруженные эльфы спешили в сокровищницу.
— Дух предводителя демонов, — медленно прошептал Арквэн. — Отец убил его во время войны.
— Я убила, — поправила чародейка. — Но неважно. Его дух пробудился в этой рыжей девчонке. Если Сердце Ультуна попадет в руки Красной вороны, Энвед падет. Его захватят безликие.
— Ваши дни сочтены, — повторил принц последние слова Ондины и сжал челюсти. — Как изгнать из нее эту тварь?
— Предупредите Его Величество короля! — крикнула сина Инграда пробегавшему мимо стражнику и, подобрав юбки, заспешила вперед по коридору. — Никак. Никак не изгнать. Вы не поняли? — запыхавшаяся, она тяжело дышала. —Думаете, что ваш друг в своем теле пронес в Энвед демона и передал ей? Нет. Никто в нее не вселился. Она просто вспомнила. Генерал волк вернул ей воспоминания о ее прежних жизнях, помог ее силе пробудиться. Красный ворон не захватывал тело вашей драгоценной Ондины. Она и есть новая Красная ворона. Зло во плоти.
— Она не зло! Ондина добрая, благородная девушка. Ее сердце полно сочувствия. Она спасает раненых животных и…
— Любовь ослепляет.
— Нет. Ее прежнюю личность можно вернуть. Заставить ее вспомнить, какая она на самом деле.
Бледный, как смерть, навстречу им спешил советник короля Дарон Канаган.
— Пропал, — Его Светлость схватил чародейку за руки. Пальцы его тряслись, губы и подбородок дрожали, глаза лихорадочно блестели, широкие от ужаса. — Артефакт пропал из сокровищницы. Сердце Ультуна исчезло.
Первое, что сделал Его Величество Миримон Третий, когда они вошли в его кабинет, — отвесил чародейке хлесткую пощечину.
Арквэн вздрогнул и от возмущения набрал полную грудь воздуха. Бить женщину? Как можно!
Звук шлепка все стоял в ушах. Рука у владыки была тяжелая, и от удара голова сины Инграды дернулась. Схватившись за щеку, чародейка метнула в короля яростный взгляд, почти зарычала, но тут же одумалась и силой воли заставила себя успокоиться. Она опустила веки, но принц успел заметить обиду и бешенство в фиолетовых глазах.
