Я тут же закрыла за ним дверь и тоже принялась готовиться ко сну. В комнате уже стояли два кувшина с горячей водой и таз, над которым можно было умыться и стереть с себя грязь.
– Разве же их хватит? – посетовала Брижина, глядя на свой испачканный грязью подол. – Вот если бы у них поблизости имелся горячий источник… – сокрушалась она.
На острове Иль-Нойер я видела уже много чудес, но горячих источников мне никто не показывал. Для меня и холодные-то были сродни волшебству. Во Флуэне они давно пересохли.
– Я бы тоже сходила, – ответила я, подходя к кувшинам.
– Давай полью.
Брижина помогла мне умыться, а после умылась и сама. Потом без особых церемоний скинула с себя серо-бежевое платье из суровья и осталась в таком же сероватом исподнем.
– Почему вся твоя одежда некрашеная и неотбеленная?
– Потому что я дочь предателей, – ответила сестра равнодушно. – Мне не положено радоваться и жить в комфорте. Хотя в последние пару лет в Службище для меня даже комната отдельная нашлась.
– Может, и с одеждой что-то изменится?
– Нет, – покачала головой Брижина. – Отселили меня, чтобы я, не дай Твердыня, не испортила других служительниц. Что хорошего можно ожидать от дочери предателей?
– Как будто это ты виновата в их поступке! – возмутилась я.
– Даже если не виновата. Нари верят, что предательство может передаваться по крови. Если родители на такое способны, то и дети тоже.
– Это же ерунда!
– Нет, правда, – сказала Брижина серьёзно. – У них есть основания опасаться.
Перед моим мысленным взором промелькнули воспоминания из лабиринта, где мама отдаёт меня отцу, и в груди снова полыхнула злоба и решимость всё исправить.
– Хотя, возможно, так оно и есть, – согласилась я наконец. – Что-то вполне могло передаться нам от родителей. Например, неприятие традиций.
Брижина резко вдохнула и стала оглядываться, будто боялась, что нас кто-то услышит.
– Ты не на материке, – сказала она наконец. – Здесь нужно думать, что говоришь. Тут даже стены умеют слушать и запоминать.
– А разве нельзя попросить их никому не рассказывать?
Мой вопрос заставил вечно серьёзную Брижину смягчиться и почти улыбнуться.
– Попросить можно. Но не каждый камень послушает. У заклинательниц бывают излюбленные места, где камням можно доверять. Возможно, и у тебя когда-нибудь появится такое. А пока говори осторожно, даже со мной.
– А что, если на моей стороне вдруг окажутся все камни? Такое возможно?
– Только если на твоей стороне окажется Твердыня. И даже тогда вряд ли. Ложись. – Она откинула одеяло в сторону. – Тебя и так ждёт непростая ночь.
Её предостережения я не восприняла всерьёз, но стоило Брижине погасить свечи и лечь рядом, всё изменилось. В темноте и в тишине все чувства резко обострились. Если раньше мне это никак не мешало, то теперь, когда я научилась слушать камни, разница потрясла. В комнате на самом деле не было тихо.
То, что я слышала, трудно назвать настоящими звуками. Это и голосами-то не назовёшь. Но всё же я различала их и даже иногда выцепляла отдельные послания. Однако большую часть времени вокруг стоял просто гул, неразборчивый и давящий.
– Как заставить их замолчать? – не выдержала я.
– Никак, – ответила Брижина. – Постепенно ты научишься не прислушиваться. Но и это не всегда помогает.
– И как же ты спишь?
– Сейчас легко. Но в детстве было сложнее, – ответила она задумчиво. – Другим заклинательницам помогали их матери, они пели им перед сном. Но для меня спеть было некому. Поэтому я напевала себе сама и постепенно засыпала. Закрывай глаза, – прошептала Брижина, придвигаясь ближе и крепче укутывая меня в одеяло.
Она замолкла, но спустя мгновение у меня над ухом вновь зазвучал её голос, знакомый и в то же время непохожий на себя. Он напевал, но не песню, а мелодию. То опускаясь, то беря ноты чуть выше, он окутывал и отвлекал от гула. Поначалу я не верила, что это поможет, но вскоре мои веки и в самом деле потяжелели, а тело стало лёгким. Я, наконец, смогла заснуть.
Разбудил меня утренний стук в дверь, за которым последовал раздражённый вздох Брижины. Почти бесшумно она направилась к источнику звука.
– Она ещё спит, – сказала сестра шёпотом.
– Я уже проснулась, – откликнулась я, понимая, что больше не засну.
Тогда Брижина приоткрыла дверь, но лорда Шенье, конечно, в комнату не впустила. Через щёлку он рассказал, что для нас нашёлся экипаж и что отъезд лучше не откладывать. Потом попросил нас побыстрее собраться и спуститься к завтраку.
– Кэтлин должен осмотреть взывей и засвидетельствовать, что каналы срослись и потоки силы восстановлены, – объяснил он нам в столовой. – Это надо сделать как можно раньше, чтобы Высшая больше ничего не успела предпринять.
– А что она может предпринять? – удивилась я. – Они наконец получили полноценную эн-нари. Что их может не устраивать теперь?
– Не знаю, – покачал он головой. – Но рисковать не стоит.
На этот раз даже Брижина согласно кивнула.
По дороге до резиденции я обсудила с сестрой свои планы на ближайшее будущее, но ей они категорически не понравились.
– Я сама могу тебя всему научить, – повторила она в очередной раз после того, как услышала мою просьбу.
– Нет, я хочу заниматься в Службище наравне со всеми, – настаивала я.
– В одном классе с детьми?
– Да, буду заниматься с детьми, если надо.
Поняв, что от своего решения я не отступлюсь, Брижина сдалась.
– Сама ещё попросишь учиться отдельно, – сказала она, прежде чем замолчать и отвернуться к окну.
Но я была уверена, что отдельно учиться не захочу. Да и вряд ли мне придётся провести в начинающих классах слишком много времени. Я планировала освоить азы как можно быстрее и продвинуться дальше, пройти через каждый класс и познакомиться со всеми преподавателями и ученицами.
Только так я смогу понять, как растят заклинательниц, чему их учат, какие ценности в них закладывают. А заодно, если Твердыня поможет, смогу найти среди них соратниц. Брижина вряд ли была единственной нари, кто не испытывал любви к местным обычаям.
Ехать до Жермэна оказалось и вправду недалеко. Почтовая карета, которую нанял для нас господин Девуа, вскоре свернула на дорогу, ведущую к подножию гор, и въехала на окраину города. Миновала несколько особняков и остановилась у ворот резиденции, возле которых дежурили укутанные в балахоны служительницы.
Сердце у меня в груди болезненно ёкнуло, а в памяти ожили воспоминания из подземелья – как меня обездвижили и сбросили в нутро Иль-Нойер. Возможно, сделавшие это служительницы как раз и дожидались нас у резиденции.
Глава 15
Каталина Арди
Из-под капюшонов лиц служительниц было не разглядеть, поэтому мне оставалось лишь догадываться, встречала ли я этих нари раньше.
Экипаж, дёрнувшись, притормозил перед воротами, и лорд Шенье крикнул кучеру:
– Не останавливайся!
Но нас и так никто не торопился задерживать. Я глянула в щёлку, оставленную не до конца задвинутой шторой, и почувствовала на себе взгляд одной из служительниц. Карета снова тронулась с места, и эта служительница сделала шаг ближе и практически заглянула в окно. Я отпрянула, но она успела увидеть всё, что ей нужно было.
Поправив капюшон, она заторопилась по дороге, ведущей к городской площади. Видимо, спешила донести обо всём Высшей.
– Я думала, они нас остановят, – сказала я дрожащим голосом.
– Могли бы, если бы захотели, – откликнулась Брижина. – Думаю, сегодня это не последняя твоя с ними встреча.
– А твоя? – я взглянула на неё с любопытством.
– Я с ними и так каждый день вижусь. Но теперь и за мной прицепят хвост. Наверняка заметили, что я не вернулась вчера в Службище.
– Переезжай к нам, – предложила я, даже не спросив у лорда Шенье разрешения, но он тактично на это промолчал.
– Не положено… – вздохнула Брижина. – Я же дочь предателей, помнишь? И давала обет служения.
