- Я дома! - крикнула Лорел, бросив рюкзак на пол и заходя в кладовку за персиками.
Ее мама подошла через несколько минут, когда Лорел уже лопала фрукты прямо из банки, поленившись достать тарелку. Мама не одарила дочь своим фирменным осуждающим взглядом, а только вздохнула, устало улыбнувшись.
- Ничего, если я не приготовлю ужин? Перекусишь чем-нибудь?
- Конечно, а что такое?
- Папе хуже. У него болит живот, а теперь еще и температура поднялась. Пока не очень высокая, тридцать семь и семь, но я не могу ее сбить. Ни холодными компрессами, ни прохладной ванной, ни капсулами с иссопом и солодкой.
- Да ладно? - удивилась Л орел.
У мамы были травы на все случаи жизни, и они творили чудеса. Друзья нередко обращались к ней за помощью, когда традиционная медицина уже не помогала.
- А отвар эхинацеи пробовала? - Мама часто поила ее этим отваром.
- Да, сделала целую кастрюлю, со льдом. Ему трудно глотать, так что пьет он мало. Вряд ли такое количество поможет.
- Наверное, съел что-нибудь, - предположила Лорел.
- Может быть, - рассеянно и не слишком уверенно ответила мама. - Как только ты ушла, ему сразу стало хуже. В общем, - добавила она, поднимая глаза на дочь, - я весь вечер проведу с ним, попробую что-нибудь сделать.
- Конечно, за меня не волнуйся. У меня есть банка персиков и гора домашки.
- Что ж, увлекательного вечера нам обеим.
- Ага. - Лорел вздохнула и посмотрела на стопку учебников, ждавших ее на столе.
В четверг после школы Лорел взяла из дома голубой фартук и отправилась в «Книжную полку Марка», папин книжный магазин. Джен, Брент и Медди - его подчиненные - брали лишние смены, но такими темпами они выработали бы свои сорок часов уже к пятнице. Лорел хотела дать выходной хотя бы Бренту и Джен. Медди была единственной сотрудницей, доставшейся папе в наследство от прежнего хозяина. Она работала здесь почти десять лет и, к счастью, могла управиться даже в одиночку.
Однако больше всего Лорел волновалась не за магазин. Перед выходом из дома она заглянула в родительскую спальню и пришла в ужас от папиного вида. Отец всегда был худоват; теперь его лицо осунулось и посерело, а под глазами пролегли темные круги. Губы побелели, на лбу выступил пот. Мама испробовала все возможные средства: припарки с лавандой и розмарином, чай из фенхеля, витамин С для поддержания иммунной системы… Бесполезно. На ночь она дала ему немного бренди, а в увлажнитель воздуха капнула мятное масло - опять никакого толку. Забыв о гордости, мама дала папе несколько традиционных лекарств - найквил и тайленол усиленного действия, - ему не полегчало. Обычная на первый взгляд простуда обернулась серьезными осложнениями - и куда быстрее, чем можно было ожидать.
Когда Лорел вызвалась поработать в книжном магазине, чтобы мама осталась дома с отцом, та крепко обняла дочь и прошептала «Спасибо». Папа выглядел ужасно - как блеклая карикатура на самого себя. Он пытался шутить и улыбаться, но даже это давалось ему с трудом.
Лорел вошла в магазин под веселый звон дверного колокольчика.
Медди подняла глаза и просияла.
- Лорел, ты хорошеешь с каждым днем!
Они обнялись, и Лорел с удовольствием задержалась в ее успокаивающих объятьях. Медди всегда пахла печеньем, пряностями и чем-то еще, неведомым и неуловимым.
- Как папа? - спросила Медди, не убирая руки с ее плеча.
На сей раз Лорел не смогла ограничиться простым «нормально».
- Он ужасно выглядит. Кожа да кости, прямо скелет. Мама пытается ему помочь, но все безрезультатно.
- Иссоп с солодкой тоже не помогают?
Лорел печально улыбнулась.
- Я тоже первым делом это спросила.
- Чудодейственное средство, насколько мне известно.
- Не для папы. Не на этот раз.
- Я каждую ночь ставлю за него свечку.
Свечи были для Медди тем же, чем иссоп и солодка для Лорелиной мамы, - средством от всех бед. Набожная католичка, она держала на подоконнике свечной ящик и зажигала свечи по любому поводу, будь то рак у знакомого прихожанина или сбежавшая от соседа кошка. И все же Лорел была ей благодарна.
- Папа составил график на следующую неделю.
Медди рассмеялась.
- Слег, а графики составляет! Значит, умирать пока не собирается. - Она протянула руку. - Давай посмотрю.
Медди внимательно изучила написанный от руки график.
- Вижу, он урезал часы работы магазина.
Лорел кивнула.
- Работников не хватает.
- Ну и правильно. Я давно ему говорила, что глупо так рано открываться. Кто в восемь утра пойдет за книгами? - Она наклонилась ближе и заговорщицки прошептала: - Если честно, мне и самой лень вставать в такую рань.
Несколько часов они проработали довольно весело, избегая разговоров о Лорелином папе, хотя мысли о нем не покидали девушку ни на минуту. В конце дня она оставила Медди заканчивать бумажные дела и приклеила к двери объявление, в котором извинилась перед покупателями за преждевременное закрытие магазина.
Лорел шла домой медленно: все тело ныло - приходилось ворочать коробки с книгами. Свернув за последний угол, она увидела на подъездной дорожке большой автомобиль. Красно-белый. Скорая помощь. Сообразив, что это значит, Лорел помчалась к дому и вбежала в гостиную как раз в ту минуту, когда санитары спускались по лестнице с носилками, на которых лежал ее отец. Мама шла следом.
- Что случилось? - спросила Лорел, не сводя взгляда с отца.
По маминому лицу струились слезы.
- Его начало тошнить кровью. Пришлось вызвать «скорую».
Санитары наконец освободили лестницу, и Лорел крепко обняла маму.
- Все хорошо, мам. Он бы не стал возражать.
- Он не доверяет врачам, - растерянно пробормотала мама.
- Неважно. Сейчас это необходимо.
Мама кивнула, но так, словно и не услышала Лорел.
- Я поеду с ним. В машину пускают только одного человека. Я позвоню тебе из больницы, когда все устроится.
- Да, поезжай.
Лорел едва успела надеть ей на плечо сумку, пока она рассеянно, не видя ничего вокруг, шагала за санитарами к машине. Когда двери закрывались, мама даже не посмотрела на Лорел.
Провожая взглядом «скорую», она чувствовала в груди тошнотворную, сдавливающую тревогу. Родители никогда не попадали в больницу - только пару раз навещали родственников. Хотелось верить, что у папы просто тяжелый грипп, который скоро пройдет сам собой. Увы, это явно не тот случай.
Лорел вошла в дом и обеими руками закрыла за собой дверь. Щелчок замка эхом отозвался в пустом коридоре. Без родителей дом казался таким огромным и пустым… За последние пять месяцев она не раз сидела дома одна, но сегодня все было иначе. Она испугалась. Ее руки дрожали, когда она запирала дверь. Лорел соскользнула на пол и долго сидела в коридоре, пока последние лучи солнца не померкли, оставив ее в непроглядной темноте.
