Под конец она подошла достаточно близко, чтобы ткнуть в меня своим указательным пальцем. На милом, раскрасневшемся лице читалась обида и злость, из-за чего я в очередной раз почувствовал себя гребаным ублюдком.
- Выговорилась?
***
Прозвучало даже слишком спокойно для бушевавшей во мне ярости. На собственную тупость.
Фея, осознав, что подошла слишком близко, попыталась отступить, но я, выбросив вперед руку, схватил ее за талию и рванул на себя. Затем сжал в ладони ее мягкие белые пряди и медленно пропустил их сквозь пальцы.
- Я тебя не бросал. Вышел подышать свежим воздухом и собирался вернуться…
- Серьезно? - облизав пересохшие губы, запротестовала она. – Я видела, как твоя машина уезжала со стоянки. И это случилось сразу же после того, как ты покинул квартиру.
- Все верно. Я даже спуститься не успел, как мне позвонил твой брат и сообщил о новой жертве. Это моя работа, Ши, я не мог медлить.
Обида в ее глазах сменилась замешательством.
- Но ты… ты мог мне позвонить, написать сообщение…
- Как бы это банально не звучало, детка, у меня нет твоего номера. Пробивая адрес, я… торопился. Решил, что узнаю у Коула, но, когда доехал до места, телефон сдох, - пожал я плечами. – Пойми, я не врал, когда говорил, что за то короткое время, что мы знакомы, ты успела забраться мне под кожу. Не могу сказать, что это легко… принять. Пусть я уже давно не девственник, но для меня все так же ново, как и для тебя. И я, мать его, пытаюсь.
- Какое одолжение. Глядите, он пытается. А ты спросил, нужно ли мне это? - фыркнула несносная девчонка, за что получила ощутимый хлопок по обтянутой джинсой ягодице, заставивший ее громко охнуть.
- Мне кажется, это нужно нам обоим, - прорычал я ей в губы. А затем, чтобы проглотить разом все дальнейшие протесты, грубо раздвинул их языком и ворвался внутрь.
Сука, словно дома очутился!
Клянусь всеми Семерыми, эта фея на вкус была такой же сладкой, как мед, и так же обжигала нутро, как самая терпкая в мире текила. Я пил ее, словно умирающий от жажды, ел, как голодный зверь, и все никак не мог насытиться.
И надо-то немного. Стащить с нее одежду, прижать к стене, зажать рукой рот, чтобы посторонние не уловили, не предназначенные для их ушей звуки, и доставить ей удовольствие.
Всего лишь пальцами, и волк успокоится. Он же не дурак. Понимает, что после прошлой ночи, она еще не совсем оправилась.
Стояк дернулся в штанах, соглашаясь с головой. Рука с ее задницы поползла к шортам, расстегнула пуговицу, дернула вниз короткую молнию и скользнула по черному кружеву, что скрывало от меня настоящее сокровище.
Вместо того, чтобы начать вырываться, Ши прижалась еще сильнее. Ее тело тихо дрожало, а пальцы, зарывшись в мои волосы, тянули к себе.
Жадная, девочка. И что бы она не говорила, такая же голодная, как и я.
Приспустив ее шорты, и отодвинув в сторону легкую ткань ее нижнего белья, я почувствовал, как палец утонул в вязкой влаге. Затем, нащупав клитор, прошелся по нему парой касаний, наслаждаясь тем, как она выгибается мне на встречу.
- Семеро! - не пытаясь отстраниться, Шивон всхлипнула прямо в мой рот, и закинула ногу на мое бедро.
Отодвинувшись от двери, я боковым зрениям, оценил стоящий в углу стол, и решив, что он выдержит ее вес, усадил ее на самый край. А после, оторвался от ее губ, собираясь спуститься к шее, но внезапно за спиной раздался грохот, и тишину прервал бешеный рык.
- Сверр, сукин ты сын!
Глава 20. Коул
«Утром завтракай. Днем обедай. Вечером ужинай. Ночью трахайся»
Коул Ларс
Пропитанный запахами цветущей сирени, мятой травы, сырой земли и нагретого камня воздух наполнял легкие, пробуждая к жизни мою животную натуру. Распалённый охотничьим азартом зверь, чуял жертву и рвался наружу, поэтому приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы сдерживать его порывы.
И дело не в полицейской форме, от которой, после обращения, остались бы одни лохмотья. А в одной маленькой фее, что вряд ли сталкивалась с оборотнями в их волчьем обличие, а значит могла испугаться и удариться в истерику.
Хреновый сценарий, учитывая, что полностью обращенная вторая сущность не поддается контролю первой, и повести себя может как угодно. Так что я дождался, когда девчонка, устав махать крыльями, опустится ниже и прыгнул так высоко, как только мог.
Ладонь сомкнулась на обнаженной лодыжке. Крепко схватив ее, я потянул вниз. Не удержав равновесия, Лейла начала падать, но мне удалось, сжать ее в объятиях, принимая весь удар на себя.
Сука, как же больно!
Приложившись спиной о землю, я поморщился, затем резко повернулся, оказываясь сверху.
- Попалась, - голос вышел полным предвкушения. До затуманенного победой сознания не сразу дошло, что тело подо мной напряжено до состояния гудящей струны. И когда Лей, выгнувшись в моих руках, открыла рот, чтобы закричать, накрыл его ладонью и наклонился к самому уху. – Тише, детка.
Ярко-синие глаза метали молнии. Твердые соски упирались в мою грудь, ладони - в плечи, а острые коготки оставляли на моей коже красные полосы. Но грубая похоть уже успела ударить в голову, притупляя все остальные чувства, и забирая всё человеческое.
Свободная рука сжала округлое бедро и поползла вверх. Прямо под юбку короткого летнего платья. Жесткие губы заменили ладонь, сминая нежный рот грубым поцелуем. Язык вторгся в сладкую глубину требуя ответа и полного подчинения.
И все казалось правильным. Необходимым. Неизбежным… Если бы не взорвавшийся на языке соленый вкус текущих по ее щекам слез.
Резко отпрянув, я тряхнул головой, пытаясь избавиться от завладевшего мной наваждения. Гребаный мозг отказывался работать, легким не хватало воздуха, а сердце молотило по грудной клетке, угрожая выскочить наружу.
Крепко зажмурившись, фея отползла на пару шагов и отвернула от меня свое лицо. Ее дрожащие ладони принялись натягивать подол на голые коленки, а босые ноги закопались в траве.
Как же мерзко от самого себя.
Больной, трахнутый на голову мудак!
- Прости, - прохрипел я, не в силах поверить в то, что едва не натворил. Ни разу в жизни я не терял голову. Никогда еще инстинкты не затмевали мне разум настолько, чтобы отдаться им без остатка. Превратиться в животное. Испугать ту, что… - Прости, я такой ублюдок. Не знаю, что на меня нашло. Тебе больно?
Лей отрицательно качнула головой.
- Нет, - еле слышно прошептала она. – Просто… я так не могу. Без чувств, без любви. Я дура, думала, что да… что с тобой это не важно. Но… нет.
Я ничего не понимал в ее сбившейся речи. Мне хотелось подползти ближе, усадить девчонку к себе на колени, прижать к груди, но сдерживал страх. Вдруг все вернется. Вдруг я снова наброшусь на нее, как голодный зверь, и уже не смогу остановиться.
К хренам. Лучше держаться подальше.
Поднявшись на ноги, я протянул ей руку. Фея замешкалась, и я уже было решил, что откажется от помощи, но этого не произошло. Ее мелкая ладонь скользнула в мою, и краткое прикосновение отозвалось в теле ударом тока.
- Не бойся. Я тебя не трону.
- Я не боюсь, - нахмурилась Лей, поправляя задравшееся платье, и отряхивая его от земли. – Нам лучше вернуться.
Тишина, что сопровождала нас на всем пути к дому давила на виски. Волк не находил себе места, требуя свободы, а в голове крутилась только одно – какой же я идиот.
Если сейчас же не остановиться, не привлечь ее к себе и не постараться поговорить, она больше не придет, и в наших отношениях можно будет поставить жирную точку.
Наши отношения.
Почему при этой мысли я не чувствую паники? Где гребаный Коул Ларс и где «отношения»? Или все дело в определенной фее? Твою мать, почему все так сложно?
Резко затормозив, я шумно выдохнул и поднял на нее мрачный взгляд.
