— Эй! — воскликнула пораженная девушка. — Что ты задумал?
— Прими свое наказание, — сухо ответил Эван.
По бедрам Дианы скользнули какие-то веревочки, и она успела с изумлением подумать — Эван надевает на нее стринги?! Нарядные золотистые трусики, не прикрывающие практически ничего. Но это было не так.
Теплый, гладко отполированный металл толкнулся в анус девушки, скользнул вглубь ее тела, совсем недалеко, и она зашипела, выгнувшись, подрагивая и ощущая, как странный металлический предмет будто бы слегка вибрирует внутри нее, тревожа каждый нерв. Ей казалось, что он движется, разглаживая чувствительную коже, касается тех точек, от возбуждения которых все ее тело расслаблялось, и сознание стремилось покинуть тело.
— У-у-у, — заскулила Диана, приседая и отчаянно суча ногами. Бедра ее тряслись, девушка чувствовала, что предательски намокает, и в мозгу мелькнула мысль, что для наказания ей слишком хорошо, так хорошо, словно Лео снова вздумал взять ее в зад и вогнал в нее кристалл драконьего яда.
Эван чуть надавил на ее анус, заполненный этим странным предметом, и Дана вскрикнула. Ей показалось, что тот проник в нее глубоко, коварно кольнув, задев какую-то точку, отчего она увидела все звезды разом. Все, что она могла делать — это навалиться грудью на постель и постанывать, отчаянно желая, чтоб Эван еще потрогал ее там, сзади, где отчаянно пульсировала наливающаяся кровью дырочка.
Не успела привыкнуть Диана к этому приятному дискомфорту, как ладонь Эван коварно нырнула ей под живот, придерживая, и в ее лоно толкнулась округлая гладкая пробка, широкая, но совсем небольшая, как раз заполняющая собой весь чувствительный вход в лоно. Странные трусики на ней натянулись, сели слишком плотно, и Диана ткнулась в постель разгоряченным лицом, вцепилась в подушку зубами, чтоб не стонать.
Эван немилосердно подтягивал это странное устройство, то сзади, то спереди, и Диане казалось, что в ее тело загнали пару пальцев, и теперь эти пальцы смыкаются и чувствительно массируют тонкую перегородку плоти между ними. Неспешно, осторожно, глубоко, чувствительно.
— Нравится? — поинтересовался Эван.
Его ладони оглаживали трясущиеся ягодицы девушки, ее покорно расставленные бедра, дрожащие мелкой дрожью. Он жестоко шлепнул ее, оставив на коже наливающееся розовым пятно, но Диана лишь ответила ему жалобным утробным воем. От прикосновения к своей заднице ей показалось, что орудие пытки в ее анусе набухает, приобретая полноценный размер, и берет ее — глубоко, сильно, толкнувшись несколько раз в самое сплетение нервов, отчего предоргазменная судорога прокатилась по ее ногам, по животу, пролилась в грудь, выбив дыхание.
Даже если б она сейчас захотела, она б не смогла сдвинуть ноги. Диана знала, что Эван разглядывает ее всю, повторяя взглядом тот путь, что проделывают его пальцы, скользящие между ее ягодиц, вокруг пульсирующей наполненной дырочки, отчего пульсация только усиливалась; по набухшим губам, вокруг наполненного лона, щекоча бархатистую кожу.
— Ради бога, Эван, вытащи это! — взвизгнула Диана, когда он, шаля, нажал на пробку, толкая ее вглубь, и у девушки дыхание перехватило, словно ею овладели огромным членом, промассировав всю ее изнутри. — Зачем это?!
— Это для строптивых самок, — мурлыкнул он, оглаживая ее бедра, дрожь которых только усиливалась. — Надежнее ошейника. Некоторые самки хотели жить в доме, но не хотели спать с мужчинами. Так им разъясняли, от чего они отказываются. Женщины при помощи этого капкана упиваются наслаждением до безумия, а мужчины получают свою порцию покорности, слабости и беспомощности — все то, чем так хороша женщина, когда ее берешь. Знала бы ты, как ты красива в этой позе, такая растерянная, такая нежная и беззащитная. Не напрягайся, не то не сможешь долго терпеть.
Совет был хорош, но вот воспользоваться им Диана вряд ли могла. Она замерла, поскуливая и постанывая, и не двинулась ни на миллиметр, когда Эван устроился у нее между ногами и поцеловал ее напряженный дрожащий живот.
— Ах, какое сладкое зрелище, — шепнул он, разглядываю девушку снизу, гладя ее бедра, ягодицы, изгибающуюся поясницу, живот, мягкий треугольник между ног. — Какая раскрытая! Какая чистая и нежная в этом месте…
— Эва-а-а-н, — умоляюще проскулила она. От напряжения струйка пота скользнула меж ее лопаток тонкой змейкой, и Эван, усмехнувшись, припал губами к ее клитору.
Диана закричала, извиваясь. Ей показалось, что оргазм хлынул в ее тело со всех трех точек, такой мощный, что ей и двинуться было страшно. Она кричала так, словно Эван клеймил ее каленым металлом, словно он выбивал свое имя на ее белоснежном плече, а не упивался беспомощностью и сладостью ее покорного тела.
Его язык тонко ласкал ее клитор, чуть касаясь чувствительной вершинки, и она не вынесла — вильнула бедрами, стараясь унять невыносимый зуд. Странное приспособление в тот же миг врезалось в ее тело, у девушки перехватило дыхание, потому что ей показалось — два огромных члена проникли в нее с обеих сторон.
— Бож-же, — рычала она, раскрасневшись, яростно и жестко виляя бедрами снова и снова, закусывая губы, изнемогая от ощущений. Толчки странных предметов, накрепко вогнанных в ее тело, становились все чувствительнее, все глубже, словно ее воображаемые любовники брали ее, не осторожничая, доводя до умопомрачения, почти до обморока. Диана не заметила даже, как Эван поднялся, чтобы перехватить ее обмякшее тело. Теперь она стояла на коленях, крепко прижатая к нему, и смотрела в его глаза своими — затуманенными пыткой. Меж ее раздвинутых ног была его ладонь, и Эван касался ее клитора самым кончиком пальца, лаская осторожно, невесомо, чуть касаясь.
Рыча и вырываясь из его объятий, сходя с ума, Диана извивалась, словно оседлала любовника. Мысль о том, что она сама истязает себя, не оставляла ее, но прекратить она не могла. Не могла терпеть палец, который теперь терзал ее, не могла терпеть жесткого наслаждения… не могла терпеть взгляда Эвана, который тоже ее жег.
Дракон словно хотел упиться ее безумным удовольствием, хотел видеть миг, когда она кончит, когда безумие и наслаждение перемешаются в ее глазах и душа полетит в сверкающую высь.
И когда она хрипло закричала, вцепляясь ногтями в его плечи, царапаясь и извиваясь, он прижал ладонь к ее содрогающемуся лону и упился ее наслаждением, как своим, отсчитывая мягкие спазмы, охватившие ее тело.
***
— Эван, освободи меня от этой штуки!
Эван, одеваясь, лишь посмеивался. Глядя на Диану. Та лежала ничком, боясь пошевелиться — а если шевелилась, то из горла ее рвались стоны, потому что волшебная вещица продолжала причинять ей невыносимо приятные ощущения.
— Я же сказал, — ответил Эван, — ты наказана. Проносишь е до вечера, потом я сниму.
— До вечера?! — воскликнула Диана.
— Ничего; после первого раза будет легче.
Легче!
Девушка очень осторожно поднялась, по-прежнему ощущая в себе два члена, которые так и норовили задеть в глубине ее тела самые чувствительные места.
— Я не вынесу этого, — простонала она, натягивая дрожащими руками на себя платье.
— Не вынесешь? — повторил Эван, приближаясь к ней. Его светлые глаза сияли одержимым светом, и Диана насилу смогла стоять перед ним ровно. — И что же произойдет, если ты не вынесешь?
Его рука коснулась ее раскрасневшихся щек, подрагивающей шеи, спустилась на грудь и по-хозяйски стиснула мягкую округлость.
— Я кончу, — пискнула Диана, опуская голову. Она вся дрожала, и ее возбуждение и эта ненасытная дрожь пьянящим потоком лились в самое сердце дракона, который упивался ее желанием. — При всех… стыд-то какой!
— Все — это я и Лео, — уточнил Эван, прижимая девушку к себе и неотрывно наблюдая за малейшим изменением в чертах девушки. — Думаю, больше никто не увидит твоего любовного изнеможения.
Лео подкрался незаметно.
Еще миг назад никого, кроме Дианы и Эвана в спальне не было — и вдруг она ощутила на себе его руки, в своих волосах — его обжигающее возбужденное дыхание.
