Ну и бардак… Как хорошо, что убирать всё это не мне!
Чуть пожелтевшие от времени белые стены украшены цветочной росписью, и пока я, подойдя ближе, её рассматриваю, Шаррэль решает подняться на второй этаж по узкой, не внушающей доверия лестнице.
Едва его нога касается первой же ступеньки, та с треском ломается.
— Джах дешшран! — тихо, но с чувством ругается мужчина, отряхивая обувь от грязи.
У меня внезапно пересыхает во рту, и даже сердце, кажется, пропускает пару ударов.
— Что?
— Ничего, — чуть сконфужено улыбается он. — Не обращай внимания.
— Откуда ты знаешь эти слова?
— Их любой демонёнок знает! — фыркает. — То, что не надо, дети всегда запоминают на раз, так что… Погоди-ка! Почему ты спрашиваешь?
Забыв о лестнице, он подходит ближе. Обеспокоенно хмурится, усаживает меня на перевёрнутый рассохшийся ящик и сам присаживается напротив на корточки:
— Рассказывай.
— Шаррэль…
Как объяснить ему, что для меня словосочетание «джах дешшран» всегда было просто забавной выдумкой Тима, который изредка так ругался? Я и помыслить не могла, что это реальное выражение из другого мира! Откуда он, всю жизнь прожив рядом со мной, мог бы его знать? Если только… Но этого не может быть, верно?
— Ирочка… — инкуб опускает взгляд и голову, сжимает мою руку.
Дело уже вовсе не в любопытстве. Я почти физически чувствую, как ему плохо, а потому заставляю себя хотя бы попробовать объяснить:
— Эту фразу иногда повторял Тимур. У нас в стране никогда так не говорили, поэтому до сегодняшнего дня я думала, что это всего-навсего смешная выдумка. Но теперь… Я не понимаю! Он никогда не уезжал, ему просто негде было такое услышать!
При упоминании Тима глаза у Шаррэля невольно сужаются, губы вздрагивают, сжимаясь в линию, но он быстро берёт эмоции под контроль.
— Это только подтверждает, что нам нужно съездить в Нимэш.
Да.
Но это, чёрт возьми, невозможно!
Мы с Тимуром с пелёнок вместе, и, если допустить, что он — демон, то я должна буду поверить, что всё это время он жил на два мира, а потом… потом просто бросил меня, осев здесь, так, что ли? Не может этого быть!
Но это бы объяснило внезапное исчезновение…
Нет, невозможно!
В нежно-зелёных глазах инкуба отвратительное, унизительное сочувствие к наивной обманутой дурочке. Оно зазубренной стрелой пронзает меня насквозь.
— Не смотри так! — отворачиваюсь, сердито выдёргивая свою ладонь из тёплых пальцев. — Мне не нужна жалость! Тим бы меня не предал! Кто угодно, только не он!
— Я понимаю.
Враньё! Нисколечко не поверил!
— Люди, из-за которых я тут оказалась, сказали, что моё будущее ждёт меня здесь. Тогда я была растеряна и ничего не понимала, но сейчас… Наверняка, всему этому есть нормальное объяснение!
— Возможно, — нехотя соглашается Шаррэль, поднимаясь. — В любом случае, в субботу мы уже будем в Нимэше и всё выясним.
Глядя, как он осторожно лавирует между наваленным повсюду барахлом, с досадой вздыхаю. Зачем, спрашивается, кричала? В этом мире у меня пока только один по-настоящему близкий человек, а я что-то совсем его не берегу.
— Р-р-р… — доносится сзади пробирающе-низкое рычание.
Подскочив от неожиданности, тут же чуть не падаю, зацепившись ногой за ящик. Хватаюсь за прислонённую рядом стремянку, но та предательски заваливается, и я лечу вперёд — нос к носу с высунувшейся из стены оскаленной пастью призрачного медведя. Всё настолько сумбурно и неожиданно, что даже закричать не успеваю, только судорожно ахаю, пытаясь в последний момент изобразить перед собой что-то отдалённо напоминающее энергетический щит.
— Ира!
Встревоженный шумом демон лихо спрыгивает со второго этажа — и по колено проваливается под пол, пробив ногами прогнившие половицы.
— Я в порядке! — отзываюсь, отфыркиваясь от поднятой пыли.
— Сверху!
Вняв предупреждению, чудом успеваю увернуться от падающей лопаты, потревоженной предшествующим падением стремянки, но с треском рву пальто о длинные погнутые зубцы торчащих сбоку граблей.
Бок жжёт. Кажется, я всё-таки ухитрилась порезаться. И пальто порвалось. Новое придётся искать, а ведь…
— Ещё одна выходка, и я тебя развоплощу! — разъярённо рявкает Шаррэль. — Отправишься на перерождение без всяких вопросов!
Из стены по-пластунски вылезает огромный призрачный медведь и стыдливо прячет морду под лапами.
— Тут и жди!
Убедившись, что призрак послушно замер, инкуб раздражённо выдыхает, выбирается из ловушки и окидывает меня обеспокоенным взглядом, задержав внимание на пострадавшем боку:
— Не шевелись.
Разумеется, мне тут же становится крайне интересно, но, как бы ни вертелась, разглядеть ничего не получается.
— Что там?
— Кровь. Ты, похоже, порезалась.
— Ерунда, просто царапина. Вернусь в школу — обработаю чем-нибудь. — А вот пальто жалко.
И почему на тренировках мы до сих пор не озаботились изучением простых, но полезных в хозяйстве бытовых заклинаний? Всегда находилось что-то поважнее, поинтереснее, повеселее. А теперь — вот.
— Не ерунда, — упрямо качает головой Шаррэль и, усадив обратно на ящик, принимаясь аккуратно стягивать с меня одежду. — Ты могла занести в ранку грязь, так что дай мне взглянуть.
Проводив тоскливым взглядом отброшенное им пальто, позволяю немного приподнять тонкую кофточку, тоже теперь испорченную, и вздрагиваю, когда мужские пальцы легко пробегают по рёбрам.
— Больно? — хмурится демон. — Ударилась?
— Просто холодно, — бормочу, мечтая, чтобы он поскорей закончил.
Чужая магия ощущается приятным расслабляющим теплом, но мне неловко от нашей вынужденной близости и от предыдущей своей несдержанности.
— Извини, что накричала. Просто Тим… особенный для меня.
— А я?
С царапиной инкуб уже разобрался и теперь по-кошачьи нагло улыбается, глядя на меня снизу вверх.
— Ты тоже особенный, Шаррэль, — признаюсь, борясь с желанием запустить пальцы ему в волосы или погладить по голове, как домашнего любимца. — Но я никогда не стану вас сравнивать.
Глава 20
— Ну, а теперь ты, — грозно оборачивается Шаррэль к привидению, покорно ожидающему своей участи под ручейком штукатурки, мерно осыпающейся с потолка сквозь его полупрозрачную тушу. — Знаю, говорить в этой форме ты не можешь, но хоть покажи как-нибудь, почему здесь застрял.
Помедлив, мишка плюхается на зад и совсем по-человечески разводит лапы в стороны, намекая, что и сам ничего не понимает.
— И давно ты умер?
Оскорблённо вскинувшись, привидение изо всех сил трясёт головой.
— Хочешь сказать, что до сих пор жив? — Шаррэль скептически изгибает бровь. — Но как? Может, ты просто не заметил…
— Рых! — возмущается оборотень, глядя на нас, как на скудоумных. Мог бы — ещё бы и у виска покрутил!
— Ладно, допустим. Где тогда тело?
— Ар-р-ф-ф-р-р…
— Что? — хмурится демон.
Несчастный призрак страдальчески закрывает лапой морду.
— Может быть, артефакт? — предлагаю робко.
— Ряв!
— Отлично, — вздыхает Шаррэль, утомлённый черепашьей скоростью разговора. — Тебя затянуло в какой-то артефакт. Где он сейчас?
Медведь виновато вжимает голову в плечи.
— Ну что ещё? Ты его у кого-то украл? Нет? Потерял? Тоже нет? Тогда просто покажи, где эта штуковина! Всё равно я от тебя не отстану!
Смирившись, призрак медленно и печаль плывёт в сторону выхода.
— Идём, Ира, — подхватив с пола моё пальто, Шаррэль протягивает свободную руку, помогая подняться с ящика. — Накинь пока на плечи: на улице холодно. Чуть позже я его починю, так что новое покупать не обязательно.
— Научишь? — улыбаюсь.
— Если хочешь. Но сегодняшнюю тренировку предлагаю всё-таки отменить. Мне нужно разобраться с оборотнем и обрадовать Риллда.
— Обрадовать?
— Этот парень жил прямо под вами и пару недель назад исчез. Мы предположили тогда самое худшее — вместо похищений теперь начнутся убийства, а он — вот он, живёхонек. Хоть и призрак. По-моему, то, во что он вляпался, вообще не имеет никакого отношения к остальным случаям. Так что Риллд точно обрадуется.
