но норовом вспыльчив, - говорила северянка. – Все его боялись, как огня. А я знала, что когда он гневается, надо переждать эту пору и не высовываться. Тогда, быть может, и голову сохранишь… Жена его, Сольвейг, мудрейшая из всех, кого я встречала. Она всегда знала, как заставить ярла вспомнить о подданных, помочь им, и не серчать попусту. Тот ее любил, боялся огорчить, хоть и не принято у нас о женщинах и их слабостях тревожиться. Храбростью славился, отвагой – не пример нынешнему. Эрлинг, конечно, тоже умелый воин, но до Рунольва ему далеко…
- Эрлинг – это ярл, которому служит Агнар? – уточнила Ольга, и Халла кивнула:
- Да, только не лично ему – Агнар не захотел в свое время становиться дружинником правителя, решил остаться тут, в отчем доме. Он подчиняется Стейну, вождю этих земель. Ты должна была его видеть – Стейн был на корабле, на котором ты приплыла сюда.
Ольга вспомнила мрачного предводителя северян, который отдал ее Агнару, и кивнула.
- А почему тогда Агнар не к нему поехал сейчас, а к ярлу? – спросила она.
- Так Стейн уплыл, - отозвалась Халла. – Агнар на сей раз остался, а остальные в походе.
- Ясно… - Ольга представила, как северяне грабят очередные деревни и убивают жителей, и у нее пропала охота говорить об этом дальше. Но следующие слова Халлы снова отвлекли ее от грустных мыслей:
- А вот нынешняя королева Рагнейд, говорят, умная и достойная правительница. Агнар ее очень уважает.
- И красивая? – невольно спросила Ольга, чувствуя некий укол в сердце.
Халла хитро улыбнулась:
- О том не скажу, но не красивее тебя, уж поверь. А вот Сольвейг была красивой. Волосы, точно солнечный свет… Как я плакала, когда она ушла следом за ярлом к богам! Нельзя слез лить, но я не могла удержаться.
- А от чего она умерла? – спросила Ольга.
- Я же говорю – покинула этот мир вслед за своим господином. На пылающей ладье рука об руку вошли они в ворота царства света.
Ольга с расширенными глазами слушала, как, согласно обряду, королева взошла на корабль, где среди пышного и дорогого убранства покоилось тело ее мертвого мужа. Сольвейг приняла кинжал в сердце от одного из дружинников ее супруга, а после корабль был подожжен, и чета мертвых правителей навсегда упокоилась на дне моря, среди воды и пепла.
- Все женщины должны умереть вместе с мужем? – вырвалось у Ольги.
- Конечно, нет – я же здесь, - возразила Халла. – Кто пожелает… Сольвейг тоже могла жить дальше – вместо нее могла умереть другая, коль пожелала бы. Тогда семья этой девушки обрела бы богатство и славу. Но Сольвейг осталась с мужем.
Ольга молчала, думая о словах северянки. Как сильна должна быть любовь этой женщины, коль даже во смерти не захотела она разлучаться с любимым и добровольно отправилась на смерть с высоко поднятой головой.
Засыпая, Ольга вновь и вновь представляла сцену смерти королевы, и языки пламени, плясавшие в очаге, казались ей огнем, пожиравшим корабль…
***
Агнару не суждено было попасть домой в этот вечер. Воин гнал своего скакуна, не имея намерения останавливаться, но, проезжая мимо одной из деревень, он увидел дым от пожарища.
Пожары были очень опасны, особенно летом, поэтому северянин без раздумий повернул коня и поскакал в сторону, откуда виднелся дым. Вскоре он подъехал к его источнику – большому дому, от которого теперь остались лишь головешки. Дым заволок поляну, на которой стоял дом. На счастье, огню не дали разгуляться, и он не перекинулся на лесок, что рос совсем рядом, но обитатели дома явно остались без крова.
Последних было шестеро. Хмурый невысокий мужчина, правый глаз которого пересекал шрам, женщина, по-видимому, его жена, трое детей и старик. Жена и дети плакали и жались друг к другу, а воин сидел на земле, глядя перед собой, не зная, что делать дальше.
Агнар спешился и подошел к старику, который заметил его раньше остальных.
- Сочувствую вашему несчастью, - сказал он. – Как случился пожар?
- Теперь и не разберешь, - махнул рукой старик. Подбородок его дрожал. – Боги, помогите нам!
- Чего толку взывать? – мрачно изрек воин. Он, наконец, стряхнул с себя оцепенение и поднялся на ноги. Окинув Агнара внимательным взглядом, воин спросил: - Ты, никак, дружинник славного ярла?
- Не совсем. – Агнар также оценивающе оглядел собеседника. – Я возвратился из похода, держал путь к дому, когда увидел дым.
- Что ж, спасибо за участие, но ты опоздал, славный воин. – Мужчина обернулся на своих убитых горем домочадцев. – Что с ними делать теперь… Богам лишь известно.
- Запасы тоже пропали? – спросил Агнар, оглядывая обгоревшие развалины в поисках целого строения, но ничего не видел. Однако, мужчина покачал головой:
- Нет, я хранил все у старшего брата, у того славный амбар. Но нового дома мне не выстроить, а лето пролетит быстро… Видать, отправимся мы все в светлое царство… Только детей бы спасти – свезу их к ярлу, может, дадут им какую работу.
- Погоди-ка семью хоронить, - нахмурился Агнар. – Чего раскудахтался, точно девица?
- А ты не указывай! – запальчиво крикнул погорелец, но тут же сник, плечи его опустились.
- Есть дом в моем селении, - продолжал меж тем Агнар. – Он сейчас пустует. Ярл хотел пожаловать его кому-нибудь из своих храбрых воинов, но, думаю, и ты достоин, чтобы занять его. Как тебя зовут?
- Сван, сын Торгеста, - ошеломленно ответил мужчина. Видимо, он никак не ожидал, что новое жилье замаячит так быстро. – А тебя?
- Агнар, сын Агмунда, - сказал тот. – Надо твою семью к ночи определить куда-нибудь, а поутру ты поезжай во дворец к ярлу и изложи просьбу свою. Коль боги решат, он тебе поможет… Село мое к югу отсюда, за теми холмами, а хозяином того дома был Бьорн. Назовешь его имя – ярл тотчас поймет, о каком доме ты толкуешь.
С этими словами Агнар повернулся, намереваясь уйти, но Сван вцепился в его руку:
- Постой, славный Агнар! Как же я поеду к ярлу один, просить сам не знаю что? Поедем со мной! Ты добр сердцем, так помоги мне до конца. Я в долгу не буду, отдам все, что успел собрать к зиме…
- Не нужны мне
