прозвучало предупреждением, и я невольно напряглась. Но больше Эйден ничего не сказал. Мы оба молчали до конца танца. Как только музыка стихла, я увидела, что Юлиус Ару отходит от Роя с недовольным лицом, а бледная Элоиза уже крутится рядом. Я выпустила руку Эйдена и невольно ускорила шаг.
Рыжая уходить не спешила. Степенно поздоровалась со мной. С ее губ не сходила фальшивая улыбка. И несмотря на то что мы с Роем красноречиво переплели пальцы, она пыталась завести светский разговор с моим учителем. Нет, с моим женихом! И я поймала себя на том, что мне совсем не страшно. Эти взгляды, шепотки, снисходительные улыбки… Сегодня они выводили меня из себя. Что это? Влияние магии? Неужели полный круг придал мне смелости?
Ару почувствовал мое настроение и оборвал Элоизу на полуслове:
— Прошу меня простить. Я обещал своей невесте, что мы не пропустим ни одного танца. Поговорим чуть позже, Элоиза.
С этими словами он увлек меня в центр зала, где снова играл оркестр. Но даже танец на этот раз не успокоил меня. Наконец, я не выдержала и подозрительно спросила:
— Почему ты обращаешься к ней по имени? Вы хорошо знакомы, да?
Рой немного обескураженно посмотрел на меня и ответил вопросом на вопрос:
— А почему тебя это так волнует?
Недоумение в его голосе было таким искренним, что меня посетило смутное чувство, будто я перегибаю палку. Правда, а почему я так злюсь? Элоиза никогда не будет бессмертной, и я не видела ее раньше рядом с учителем и не думала, что они могут быть знакомы достаточно хорошо.
Ару выразительно посмотрел на колье, потом перевел взгляд на мою руку, где поблескивало помолвочное кольцо. А затем тяжело вздохнул:
— Редкие бриллианты не работают. Надо попробовать метод Руперта…
Я подозрительно спросила:
— Какой метод?
Поколебавшись, он пообещал:
— Чуть позже узнаешь.
А затем он поспешил перевести разговор на другую тему:
— Что сказал тебе Эйден?
Внутри снова шевельнулось нехорошее предчувствие. Я призналась:
— Вроде ничего важного, но будто хотел предупредить.
И тут же спросила:
— А что тебе сказал отец?
Рой стиснул зубы, и какое-то время молчал. А затем тряхнул головой:
— Ничего важного. Как всегда, пытался вразумить меня.
И от этого мне стало еще тревожнее. Похоже, Юлиус Ару не смирился и готовит какую-то пакость. Времени ему хватило, я провалялась без чувств несколько дней.
И предчувствие меня не обмануло. На этот раз музыка резко стихла, и толпа отхлынула к стенам. Я заметила Герберта ре Айштервица, а затем увидела Юлиуса Ару. Он шел к нам, и за его спиной торжественно вышагивал слуга. Кажется, тот же самый, что встречал нас в прошлый раз. Только теперь в руках он держал алую бархатную подушечку.
Роя сжал мою руку и развернулся к отцу. Тот остановился в паре шагов от нас и торжественно объявил:
— Вижу, что ты в очередной раз хорошо проделал свою работу, Рой. Твоя практикантка стала бессмертной.
— Она моя невеста, — процедил Рой в ответ.
На лице Ару-старшего не дрогнул ни один мускул. Как ни в чем не бывало он продолжал:
— И сегодня я приготовил ей небольшой подарок в честь этого знаменательного события.
Я затравленно огляделась. Подарок? Мне? Да еще и на виду у всех. Отказаться не получится. Я обречённо повернулась к слуге и стала рассматривать то, что преподнес мне будущий свекр.
Глава 14. Подарки
Узкая шкатулка из светлого дерева была совершенно незнакомой. Но я подозревала, что ее содержимое мне известно. Неужели снова ожерелье с топазами от ре Айштервица? И на этот раз от этой гадости отказаться я не смогу… Правда, того, что я сразу же повешу на себя подарок, никто не ждет. Да и открывать шкатулку будут на виду…
Рой, похоже, думал о том же. Он стоял рядом и смотрел на подарок, как на ядовитую змею. Я услышала смешок Эйдена и нашла его взглядом. Он подмигнул мне, и я вспомнила его напутствие. “Улыбайся в лицо тем, кто попытается тебя сожрать”… Что ж, как скажешь, Эйден.
Я выдохнула и повернулась к Юлиусу Ару. Не глядя на подарок лучезарно улыбнулась. А в следующий миг слуга откинул крышку, и удержать лицо оказалось гораздо сложнее. Потому что на этот раз я ошиблась. Топазовое ожерелье мне, несомненно, попытаются всучить. Но не в этот раз. Рой вздрогнул и судорожно выдохнул рядом со мной, и я поспешно сжала его ладонь, надеясь, что он не наделает глупостей.
На кроваво-красном бархате лежал короткий и толстый арбалетный болт. Бронебойный наконечник был начинен магией и тускло светился рыжим. Несомненно, магия Ару-старшего. Только в этот момент я заметила второго слугу, который держал бархатную подушку побольше, накрытую таким же алым бархатом. Жестом фокусника он сдернул ткань, и я приросла к полу.
Арбалет. Легкий, изящный, сделанный под женскую руку. Приклад окован серебром, и на нем выгравированы буквы. “А.А.” Как и на моих пистолетах…
В зале наступила гробовая тишина. Я со смешанными чувствами смотрела на подарок. Это намек? На что? Предупреждение для нас обоих? Напоминание для Роя, что я его враг? Или напоминание для меня? О том, что я выбираю жизнь с тем, кто носит Адскую метку с рождения.
В любом случае это казалось невероятной жестокостью. Я вспомнила комнату на втором этаже. И о том, что за подарки следует благодарить. “Улыбайся тем, кто попытается тебя сожрать”… Ты говорил о своем отце, Эйден?
Я шагнула вперед и… улыбнулась снова. Вежливо поблагодарила Юлиуса Ару, глядя в глаза. Осторожно провела рукой по прикладу арбалета, коснулась букв. Если бы не сама ситуация, это оружие вызвало бы у меня восторг. Но отказываться не будем, как и показывать смятение.
Продолжая удерживать на лице улыбку, я скользнула пальцами вдоль древка стрелы. Наконечник был нестерпимо горячим, но я почти сразу поняла, что задуманное получится. Лишь бы не подвела новообретенная магия. Я еще ни разу не использовала силу с момента пробуждения.
Мои пальцы вспыхнули голубым светом, который мгновенно стал льдисто-белым. А затем огонь внутри наконечника начал медленно гаснуть и уступать место моей магии. Самым сложным оказалось оборвать поток силы. Я смогла это сделать только в тот момент, когда бархатная подложка для стрелы покрылась инеем.
Юлиус Ару хмыкнул и сухо произнес:
— Не думаю, что ваша магия поможет, леди.
— Думаю, мы с вами предпочитаем разную дичь, господин Ару, — парировала я. — Сердца врагов стоит поражать своей собственной магией.
Все это звучало донельзя двусмысленно. Ару-старший нахмурился и сделал знак слугам уносить подарки.
