и свадьбы-то никакой не состоялось, но образ невесты в снежно-белом наряде без единой оборки, кружев и прочей гадости, запал мне в душу.
Поразительно, но мадам Дюбо изначально угадала мое желание. Струящиеся юбки, спущенные рукава, открытые плечи, элегантный вырез, шлейф, впрочем, не очень длинный…
И бантики. Кружавчики. Невероятное количество совершенно неуместного декора, который я и так терпеть не могла. Эта свадьба грозилась превратиться в настоящий парад бантов, оборочек и скелетов.
— Эти банты, — ткнула я пальцем в ряд розовых украшений на белом. Благо, хоть не яркого оттенка. — Эти оборки! Это… Мадам Дюбо!
Скелетиха подбоченилась, готовясь защищать свое творение.
— Я уверена, — я повернулась к ней, — что у вас потрясающий вкус. Вы удивительная мастерица. И все вот это просто не могло быть вашей идеей.
— Вам совсем не нравится платье?
— Мне нравится платье! Мне не нравится декор!
Мадам Дюбо, очевидно, задумалась, не стоит ли ей проявить исключительно женскую мудрость и сделать вид, что она к этим бантикам не имеет никакого отношения. Сомнение, вспыхнувшее в глазах — точнее, в заменявшей их магии, — немного успокоило меня. Я вполне могла предположить, что сейчас творилось у швеи в голове.
— Фасон, посадка, ткань… — прошептала она.
— Это идеально!
— А декор?
— Ужасен, — честно созналась я.
— Это все Томас! — моментально нашла виноватого мадам Дюбо. — Это из-за него тут появились все нескончаемые бантики, рюшечки и прочее! Но мы с вами, разумеется, можем это осторожненько отпороть, убрать…
— Я хочу гладкую ткань и никакого декора, — решительно заявила я. — Чтобы ничто не портило невероятную красоту вашего платья, мадам Дюбо. Ведь это так интеллигентно, так сдержано и так роскошно! Без этих оборок я была бы бриллиантом в дорогой оправе. А сейчас… Меня не видно. Вокруг слишком много лишних элементов.
— Все уберем, — решительно заявила мадам Дюбо. — Обязательно! Снимайте платье! К завтрашнему утру все будет сделано просто идеально…
— Спасибо.
Я понимала, то скелетихе, возможно, и хотелось добавить каких-нибудь бантов или чего-то в этом роде, но она правильно поняла мой тяжелый взгляд и решила, что спорить будет себе дороже. Если честно, я вздохнула с облегчением. Радовало то, что мадам Дюбо решила проявить мудрость и, чтобы не дать мне отбиться вообще от всего, решила найти другого виноватого.
— Госпожа Эдита, — проворковала она, касаясь моей руки. — Мы все сделаем! Но вам тогда придется завтра уделить немало времени свадьбе… Чтобы остановить Томаса и не дать ему продолжать свой произвол, разумеется.
— Конечно, — кивнула я. — Завтра будет время, и я обязательно этим займусь.
Я переоделась в свою обычную одежду, отдала мадам Дюбо платье и отправилась к себе в спальню, надеясь, что уже ничего сегодня не случится.
На кровати лежал конверт. Я не сразу заметила его, но бумага, казалось, светилась, привлекая к себе внимание, и я, не удержавшись, взяла ее в руки.
Никаких подписей не было, и открыла конверт. Уже пробежавшись взглядом по тексту, осознала, что предназначалось письмо не мне, но откатывать назад было слишком поздно.
Ровный, красивый почерк, мог принадлежать только одному человеку.
«Себастьян, не знаю, здесь ли ты, но если это действительно так, то твои попытки исправить баланс были очень удачными. Можешь возвращаться в Канцелярию.
Надеюсь, что ты примешь правильное решение.
Хранитель Времени,
Рене».
Себастьян щадить себя не собирался. Только-только рассвело, как он выбрался из кровати и отправился на кладбище, заниматься закапыванием мертвецов. Я осталась дом; обещала ведь разобраться с Томасом и закончить все предсвадебные приготовления, отдать четкие указания вконец обнаглевшим скелетам, сейчас дрожащим от одного упоминания Брэя.
Письмо прожигало карман. Мне надо было показать его Себастьяну еще вчера, но я… Струсила. Да, испугалась, поняла, что не смогу на такое решиться.
Это было отвратительно с моей стороны, пытаться что-либо скрыть. Самое мерзкое, что только могло мне прийти в голову! Почему я это сделала? Если честно, потому, что испугалась. Ведь любой разумный человек на месте Себастьяна, получив это предложение, обязательно отправился бы к Рене и согласился с ним работать.
А я…
А мне пришлось бы искать новое пристанище. И я пообещала себе, что отдам конверт чуть позже, когда Себастьян вернется после работы. Обязательно отдам! Только позволю себе еще несколько часов провести в сказке, где у меня есть любимый мужчина, который всегда поможет и всегда будет оберегать.
— Госпожа Эдита, — осторожно поинтересовался Томас, один из немногих, кто не отправился вместе с Себастьяном рыть могилы и укладывать туда мертвецов, — что-то произошло? Вы такая грустная сидите, как в воду опущенная…
Я вздохнула. Рассказывать скелетам о своих личных переживаниях мне не хотелось, а уж тем более — о том, что Себастьян скоро отправится обратно в Канцелярию, а я… А я буду бежать, куда глаза глядят, лишь бы только не погибнуть.
И это будет единственное правильное решение. Потому что я не могу привязывать к себе Себастьяна, не могу таким образом вредить ему. Он заслуживает гораздо лучшего и большего!
— Конечно, я буду грустная, — хмыкнула я, поворачиваясь к Томасу. — Как же мне не быть грустной? Весь дом в розовых бантах, кто-то пытался подстричь мою трахиандру, а вы занимаетесь чем угодно, помимо работы!
— Но ведь мы пытаемся сделать как лучше! — Томас так наивно воззрился на меня, словно он был не взрослым скелетом, который, возможно, в прадеды мне годился, а нашкодившим мальчишкой, который теперь оправдывается, что он всего лишь пытался помочь.
— Я верю, — кивнула я. — Но уже говорила о том, что вместо «как лучше» мы будем делать «как нужно». Чтобы избежать дополнительных проблем.
— Я готов немедленно!..
— И для начала я предлагаю снять банты.
— Что?!
Томас, кажется, выпал в осадок. Он воззрился на меня, как на безумную.
— Здесь должно быть чисто, — принялась загибать пальцы я, — светло. Никаких бантов, никакого поросячьего розового оттенка, никакого подстригания моей трахиандры и всего прочего. Мне нравится, когда все лаконично. Меню, я думаю, и так слишком обширное — не нужны нам эти восемнадцать блюд, Томас. И вообще, я полагаю, что свадьбе уделено слишком много внимания.
— Но… Мы так хотели отпраздновать…
— Баланс расшатывается, — серьезно промолвила я. — Мы не можем себе позволить пышные празднества. Возможно… Возможно, никакого торжества не будет и вовсе.
— Вы хотите просто расписаться?!
На самом деле, я мечтала, что пойду к алтарю и скажу свое «да» Себастьяну. Вот только умом понимала, что этого, скорее всего, не будет. И все эти бантики, оборочки… Все просто будет припадать пылью. Себастьян отправится работать с Рене — и правильно
